дет фактическое открытие  торговли.
И у нас еще нет квитанций.
     Тем временем к борту «Дианы» подошло рыбацкое судно, и матросы вместе
с японцами подымали на палубу двух тучных тунцов. На талях подняв огромную
рыбину, матросы и рыбаки общими усилиями свалили ее подле люка.
     — Вот это туша! — сказал матрос Сизов.
     От восторга он хлопнул по спине японца —  старшего  лодочника.  Потом
достал кисет, и они закурили. Матросы обступили японцев и стали  доставать
вещи, приготовленные на промен.


     — Мы  ждали  все  лето  на  Сахалине  его  превосходительство   посла
Путятина, — говорил Кичибе, сидя в каюте капитана.
     — Вы были на Карафуто?
     — Да, я был на Сахалине. На  двух  кораблях! —  с  важностью  заметил
Кичибе.
     — Ах, это были вы? Я так и подумал. Когда мне  рассказали,  я  так  и
решил, что это вы. И были еще чиновники?
     — Да... Мецке из Эдо. Посол Путятин не прибыл, и мы  очень  сожалели.
Было бы очень хорошо там  обо  всем  договориться,  как  мы  условились  в
Нагасаки.
     — Кичибе, пожалуйте с  господами  чиновниками  к  адмиралу, —  входя,
сказал Лесовский. — Его превосходительство приглашает вас к себе.
     — А был тут Перри?
     — Знаете, это  очень  хороший  человек,  но  нам  помешали  ошибочные
впечатления... Он приходил сюда также  за  камнями.  Да,  он  брал  у  нас
камни... Нам ведь приходится изучать западные отношения и учиться.
     — Какие камни?
     — Такие огромные камни,  с  японский  дом,  для  памятника  борцу  за
свободу... Это... Вашингтону!
     — Война с Англией и Францией, — сказал Путятин японским чиновникам, —
заставила нас собрать все наши силы для нанесения удара противнику.  После
войны мы восстановим свои селения и крепость на Сахалине.
     Путятин просил передать губернатору, что прибыл по важному  делу,  по
которому ему необходимо свидеться с бугё. Он добавил, что ему  известно  о
заключении договора с Америкой и об открытии  в  скором  времени  японских
портов и что, по договоренности, Россия также должна получить все права.
     — Я все изложу при встрече с губернатором. Я также заявлю ему о  цели
моего прибытия.
     — Но, ваше превосходительство, кажется, это невозможно, — почтительно
ответил Хирояма. — Еще нет разрешения идти вам здесь на берег.


     — Здорово, Кирилл, — сказал Дьячков, когда чиновники, закончив беседу
с послом, поднялись на палубу.
     Кичибе быстро взглянул на казака, но не  стал  здороваться  и  прошел
мимо.
     — А-а!  Дьячков, —  вдруг,  как  бы  спохватившись,   сказал   Кичибе
по-русски и обернулся: — Здравствуй!
     — Почему же Перри произвел неприятное впечатление? — спросил  Посьет,
беря Кичибе под руку.
     — Нет, это я только пошутил. Он произвел очень приятное  впечатление.
Только знаете... Его превосходительство немножко воровал.
     — Ка-ак?
     — Да, японские красивые вещи. А вы знаете  американского  переводчика
мистера Вильямса?* В этих очерках  экспедиции  описывается  случай,  когда
коммодор Перри ходил по магазинам и, не платя денег, забирал  себе  разные
товары у японских торговцев, видимо полагая, что заплатить за него, как за
гостя, должно японское правительство. Он священник и умный человек. И  еще
с ними был очень красивый китаец.
     _______________
     * Миссионер Вельш Вильямс, знавший китайский язык и служивший у Перри
переводчиком, впоследствии опубликовал «Journal  of  Perry  Expedition  to
Japan 1853 — 1854».

     — Они ничего не разрешают и ни на что не отвечают  толком, —  говорил
Посьет, стоя рядом с капитаном и глядя,  как  отходит  украшенная  флагами
лодка с чиновниками.
     — Надо будет поблагодарить Кичибе за доставленные сведения о том, что
Перри был здесь и ходил по магазинам, — сказал Лесовский.
     На другой день стало еще холоднее. Кичибе с чиновниками снова приехал
на «Диану».
     — Какая сегодня злая погода, — заметил переводчику капитан.
     — Да, это очень  привычно!  Такая  холодная  погода  даже  приятна! —
отвечал Кичибе, обмахиваясь веером, как в жару.
     А еще Через несколько дней на  пристани  выстраивались  длинные  ряды
солдат в черных коротких халатах с белыми вышитыми знаками на груди. Гербы
и знаки на черном шелку, лакированные шляпы  и  латы,  блестящие  рукоятки
сабель в лакированных ножнах, копья с цветными  значками —  все  выглядело
богато и парадно, войско губернатора представало перед иностранцами одетым
с иголочки. Вооруженные самураи, каждый о двух саблях, держали  под  уздцы
маленьких лошадей с седлами из драгоценного лака.