ревних греках. Почему-то так получилось! Белокурый народ стал походить на
турок или на арабов больше, чем на своих предков!


     Начались наконец беседы отца с губернаторами о заключении договора  о
дружбе.
     — Правда ли, что у Англии сейчас война? — спросил губернатор.
     — Да, война с Россией.
     — Но почему бывают войны в Европе?
     — «Когда какое-либо из  государств  усиливается, —  объяснял  в  свое
время Гончаров, — то тогда другие страны дружно объединяются, чтобы  этого
не было».
     — Это очень хорошо. Бороться против  русского  насилия, —  соглашался
губернатор, выслушав объяснение.
     — Да, русские хотели поработить турок. А  мы  и  французы  встали  на
защиту угнетенных.
     — Значит, страна Россия очень усилилась и сильней  каждой  из  сторон
противника в отдельности?
     — Нет, нет! Англия всегда сильней России. Но мы за справедливость.
     — А-а! Это очень хорошо. Очень приятно. Да, да... Ясно, ясно!
     — Но только это очень нехорошо, если три  сильных  страны,  и  каждая
сильней России, и втроем напали на  одного...  У  нас,  например,  это  не
разрешается, — заявил за обедом О'Каллогану его сосед, японский чиновник.
     В другой раз бугё спросил:
     — Вот у вас война... А почему вы не идете  на  войну?  У  вас  четыре
хороших корабля, а вы пришли в Японию вместо того, чтобы идти на  Камчатку
и воевать там с Россией. Мы бы  могли  договариваться  с  вами  без  такой
большой эскадры.
     — На Камчатку ушла другая эскадра. Она еще сильней нашей  и  в  нашей
помощи не нуждается.
     — Это хорошо. Тогда русским придется плохо,  и  они,  наверно,  будут
побеждены, если... если английская эскадра сильная.
     — Да, у Англии лучший флот в мире. У нашей страны есть  триста  тысяч
судов, торговых и военных. На каждое торговое судно можно поставить  пушки
и вооружить экипаж.
     — Да, Россия на Камчатке, наверно, уже побеждена, если так?
     — Да, мы тоже в этом уверены!
     — А когда будет точно известно?
     — Со дня на день...
     Известие, казалось бы, устрашающее. Но за  последние  годы  ко  всему
привыкли.  И  устрашить  такого  чиновника,  как  Чикугу  но   ками,   уже
невозможно. Чем  только  не  пугали  его  западные  люди!  Одни  голландцы
порассказали столько страхов!
     — Скажите, а самые храбрые войска, которые сражались в Китае, которые
в красных мундирах, они тоже на Камчатку отправлены?
     «Ах, вот как! И здесь слышали! Дошло и сюда известие про нашу морскую
пехоту! Боятся и они. Вот мы вам и привезли красные мундиры».
     — Морская пехота в красных мундирах тоже  отправлена  на  Камчатку  в
составе эскадры Прайса.
     — А-а! Тогда Камчатке будет плохо. Нам  очень  приятно  видеть  такие
красные мундиры. Мы знаем, что их носят самые храбрые  морские  солдаты  в
мире. Они взяты для заключения договора или для  военных  действий  против
России?
     — Для войны против России, — сказал английский адмирал.  Он  гордо  и
самодовольно улыбнулся, но глаза его нырнули под острым и тяжким  взглядом
японцев.
     — Откуда японцы знают о храбрых красных мундирах? — спросил Тронсон.
     — О них известно нам по китайской войне.
     Эту приятную новость офицеры, сопровождавшие адмирала на  переговоры,
передали своим товарищам, возвратившись на эскадру.
     — Это секретарь или писатель? — спросил на другой день за  обедом  на
«Барракуде» один из  чиновников  у  Артура. —  Он  так  хорошо  и  приятно
выслушивает объяснения.
     — Мистер Тронсон пишет книгу о путешествии*.
     _______________
     * В 1859  году Д. М. Тронсон опубликовал в Лондоне интересную книгу о
плавании в Японию, на Камчатку и к берегам Сахалина.

     — Хорошо, что на каждом европейском  корабле  имеется  писатель...  У
русских тоже был писатель. Но он,  знаете,  так  много  не  узнавал  и  не
записывал... Не спрашивал названий трав, деревьев.
     — Русские известны как люди настроения.
     — Ценятся ли русские писатели?
     — Да, конечно. Книгу лейтенанта Тронсона о Японии прочтут в Европе.
     — Очень благодарю вас.
     — А в Японии есть ли писатели, участвующие в наших переговорах?
     — Нет, таких писателей нет. Но у нас каждый чиновник ведет дневник...
В художественной  форме.  И  с  детства  всю  жизнь  у  нас  люди  изучают
стихосложение. Поэтому пишутся стихи.
     — Про злободневные события тоже?
     — Да, конечно, если удается, то так разрешается  законами  о  красоте
высказать свои чувства.
     Артур думал о том, что он готов на что угодно, лишь бы  помочь  отцу.
Но как? Отец слушать не хочет, он любит Артура горячо, но  именно  потому,
чтобы скрыть чувства, предан субординации  и  частных  бесед  с  сыном  не
позволит себе до самого Рождества.
     — Нам кажется, что во  время  войны  с  таким  жестоким  противником,
вооружившим против  себя  три  сильнейших  государства,  адмирал  напрасно
теряет  время  в  Нагасаки, —  говорил  настойчивый  японец  с   косичкой,
зачесанной не назад,  как  у  китайцев,  а  вперед.  Встреть  Артур  этого
чиновника в городе, он не отличил бы его от множества  других.  Сейчас  на
приеме они гладко выбриты, все скуласты и кажутся Артуру все на одно лицо.
Только по ярким, неповторимым прекрасным и роскошным душистым  одеждам  он
различает их сегодня. Японец знал, что говорит с сыном адмирала.
     — Вряд ли договор с Англией может быть заключен до  окончания  войны.
На