обака,
посмотрела на Сизова. Петруха шел во тьме без фонаря. «Кто-то на часах?» —
подумал он. Стоял товарищ. Сизов подошел.
     — Иди, иди! Ты не первый сегодня, — сказал часовой. — Одного еще  нет
до сих пор.
     — Неужто!
     — Унтерцер Тарасов вон пьет сидит сакэ с японцем. Да еще говорили  бы
тихо.
     Петр беззвучно полез в палатку. Потом он одумался, вышел и  рассказал
часовому обо всем, что видел.
     — Да, у них какое-то беспокойство. Все время шевелятся и  не  спят, —
отвечал матрос.
     — Ты   поди   к   дежурному   офицеру, —   сказал   из-под    палатки
унтер-офицер. — Погоди, я сейчас встану  и  скажу,  что  посылал  тебя.  И
фонарь возьми... Твой фарт, что у них промеж себя что-то не ладится, иначе
бы они тебя выследили.


                                 Глава 22

                                ФУДЗИ-САН

     — Это — сокровище, — сняв шляпу и показывая на черный остов  «Дианы»,
объяснял толпе младших  чиновников  сам  дайкан, —  его  надо  обязательно
спасти.
     Хэйбэй не только моряк. Он плотник, он знает, как строятся суда. Он и
лоцман.
     Только что по приказанию Уэкава, который прислан чиновниками бакуфу в
помощь Эгава, секли лозами жителя соседней деревни за то,  что  не  явился
вовремя. Исполосовали всю спину, а потом плевали на ранки и втирали слюну,
чтобы скорей зажило. Теперь  этот  рыбак  сидит  в  лодке  прямо,  как  на
празднике, и не шевелится. От  работы  он  не  освобожден.  Так  обучается
трудолюбию.  Деничиро   считается   у   Кавадзи   самым   распорядительным
чиновником. Он ретивый помощник Мурагаки, ездил с ним  на  Сахалин  и  там
тоже распоряжался хорошо.
     Море  стихло  совершенно.  Сто  рыбацких  лодок  подошли  к  «Диане».
Деничиро кричал, стоя в самой гуще флотилии на высокой  корме  рыболовного
суденышка, а лодки строились рядами.
     Хэйбэй стоял на руле  большой  джонки.  Он  подошел  к  самому  борту
полузатопленного загадочного корабля. Его окна  наполовину  в  воде,  борт
черен. Хэйбэй осмотрел трап, борт. Он потрогал обшивку и  поскреб  ногтем.
Чистая медь! Настоящее сокровище! Он знал медь  лишь  в  монетах,  которых
немного доставалось и ему, и его отцу. А тут целый корабль из  драгоценной
меди! Фрегат сидел на мели, и крепко сидел.
     Путятин, тронув плечо Хэйбэя, ступил на борт фрегата, и за  ним  туда
поднялись все русские.
     — Команда, кажется,  лазала  здесь  вчера  без  всякого  присмотра, —
заметил Шиллинг.
     — Может, и японцы побывали, — предположил Можайский.
     — Да, господа, опять кто-то был. Я думал, что вчера  мне  это  только
показалось.
     — Это матросы, свои же лазали, — ответил адмиралу Степан Степанович.
     — Как и зачем они сюда попали, когда ни одна  из  шлюпок  вечером  не
ходила? — недоумевал Евфимий Васильевич.
     — Зачем? Грабить! Затем и побывали. А попали сюда  с  японцами  и  на
японских лодках. Наши с японцами два сапога  пара,  одинаковые  грабители.
Надо пороть, пороть, чтобы шкура слезла. Они уж тут себе любовниц завели!
     — Не может быть!
     — Все может быть... И Эгава наверняка знает,  но  не  станет  трогать
никого. Мне кажется, что сюда прислан чиновник с головой! Он сегодня порол
своих за опоздание на работу. И дайкан Эгава зря лупить не будет!
     — Но ведь если были случаи с женщинами, так это безобразие! Да и  как
можно... кругом часовые, их и наши!
     — Все можно! Уже спелись, у них с японцами круговая порука!
     — Что же делать?
     «Наказывать  можно,  если  попадется.  А  не  попадется,   и   нечего
беспокоиться! Надо брать хороший пример с дайкана!» — подумал Лесовский.
     На палубе рядами еще стояли ящики  с  грузами,  но  тут  же  валялись
разбитые бочки и ящики, банки и пустые бутылки.
     Двое  матросов  надели  водолазные  костюмы.  Они  показались  Хэйбэю
масками для сабельного боя, с  латами  и  шлемами.  Матросы  исчезали  под
водой. Закрутились и застучали лебедки, подтягивая концы отданных  якорей.
Дрогнул фрегат, на миг показалось, что он ожил.
     Сибирцев вместе с матросами выпускал канат от якоря, лежавшего на дне
моря, через клюз, а потом через борт  перегнали  его  обратно  на  палубу,
прикрепили к буйку. Буйки с канатами грузно плюхнулись в  спокойное  море.
Теперь «Диана» без якорей. Буйки показывают места, где  в  сохранности  на
дне моря лежат оба якоря.
     — Канаты выпущены, якоря закреплены! — доложил Сибирцев.
     Водолаз  Синичкин,  с  откинутым  шлемом  и  с  красным  лицом,  стал
докладывать адмиралу и капитану, что  пластыри  держатся,  но  есть  новые
пробоины. Капитан велел концы,  которыми  пластыри  прикреплены,  вы