м месте, где найдена береста, в позднейшие времена 
находился монастырь Св. Варвары. А на бересте как раз и изображена святая 
Варвара, рис. 52. Понятно, что береста была обронена здесь (или закопана), 
скорее всего, именно в то время, когда здесь существовал монастырь. Вероятно, 
он стоял там и в 1774 году, когда береста была покрыта надписями. И тогда все 
становится на свои места.
Возникает вопрос: почему на бересте проставлен именно 1774 год? И почему вообще 
там есть дата? Ведь на Руси обычно не ставили дат под изображениями святых. 
Конечно, ответы на этот вопрос могут быть самыми разными, и мы не предлагаем 
здесь окончательного решения. Однако трудно не заметить, что 1774 год — это в 
точности год разгрома Пугачева. Именно тогда по всей России развернулись 
жестокие преследования всех тех, кто поддерживал «мятежника» [941], с. 52, [85],
 том 35, с. 280. Масштаб этого события мы начинаем понимать только теперь, 
когда становится ясно, что разгром Пугачева был, скорее всего, не «подавлением 
крестьянского восстания», как нас учат в курсе истории, а военным поражением 
враждебного Романовым огромного русского сибирского государства XVIII века со 
столицей в Тобольске. На Западе это государство называли «Московской Тартарией»,
 а самоназвание его было, вероятно, просто «Москва». См. раздел, посвященный 
нашей реконструкции событий «пугачевской войны» в [ХРОН4], гл.12. Таким образом,
 1774 год был, по-видимому, годом крупнейшего перелома в русской и мировой 
истории. Перелома, болезненно коснувшегося всех слоев русского общества. Может 
быть, именно поэтому 1774 год и был записан на бересте под изображением св. 
Варвары. Повторим, что просто так обозначений годов под изображением святых 
обычно не ставили.
В заключение скажем несколько слов и о втором предмете, обсуждаемом в [290:1], 
— трехдошечной «Новгородской псалтыри». На ней, к сожалению, нет явных дат. По 
крайней мере, в [290:1] об этом ничего не говорится. Но датировка этих 
навощенных дощечек XI веком н.э., предлагаемая в [290:1], кажется 
необоснованной. То, что ее нашли в слое, датированном Б.Л. Яниным «первой 
четвертью XI века» [290:1], с. 203, как мы уже убедились на примере бересты с 
датой 1774 год, ни о чем не говорит. Как и береста, эти дощечки вполне могут 
быть предметом XVIII века. Все примеры написания отдельных слов на этих 
дощечках, приведенные в [290:1], с. 206, встречаются и в рукописях XVIII века. 
Например, в старообрядческих. То же можно сказать и о почерке на дощечках, судя 
по фотографии в [290:1], с. 205. Ничего невозможного для XVIII века в этом 
почерке нет.
Кстати, любопытно само название таких дощечек, употреблявшихся, как считается, 
в «античные» времена. А также название особых палочек, которыми на таких 
дощечках писали.
<<Кодекс содержит четыре восковые страницы, так называемые церы... Хорошо 
известно, что церы — навощенные дощечки — широко употреблялись для письма в 
древних Греции и Риме, а также в средневековой Западной Европе... Орудием 
письма на церах служили «стилосы» — металлические или костяные стержни, 
заостренные для писания по воску на одном конце и снабженные плоской лопаточкой 
для стирания написанного на другом... Такие инструменты имеют ОБЯЗАТЕЛЬНУЮ 
ЛОПАТОЧКУ» [290:1], с. 202-203.
Итак, «античные», «древнегреческие» и «древнеримские» навощенные дощечки, на 
которых царапали буквы, назывались церами. А палочки, которыми «древние» греки 
и римляне (а также средневековые европейцы) эти буквы СТИРАЛИ, назывались 
СТИЛОСАМИ. Не странно ли, что оба эти слова идеально соответствуют русским 
словам ЦАРАПАТЬ или ЧЕРНОВИК в случае дощечек-цер и СТИРка или СТЕРка (СТИЛОС) 
в случае стёрок — стилосов. Напомним, что стилосом называлась не любая палочка 
для царапанья на церах, а толь-Я ко такая, которая имела на конце лопаточку для 
стирания написанного. По-русски она и сегодня называлась бы СТЁРКОЙ. Что 
касается перехода букв Р и Л друг в друга во многих словах, то примеров этого 
можно привести очень много. Например, название города Амстердам раньше писали 
как «Амстелдам», см. [ХРОН1], гл. 1 и т. п. Замена же Ч в Ц (черновик — цера) в 
так называемых цокающих говорах является просто правилом.
 ВЫВОД. Прочтение даты на бересте как даты якобы XI века предложенное 
академиками А.А. Зализняком и В.Л. Яниным по нашему мнению, глубоко неверно. 
Они «ошиблись» примерно на 700 лет. Мы привели аргументы, показывающие, что в 
действительности здесь написан 1774 год, то есть конец  XVIII века.



11.7. Как историки ответили на нашу статью в «Вестнике РАН» о новгородских 
датировках А.А. Зализняка и В.Л. Янина

В феврале 2002 года в «Вестнике Российской Академии наук» была опубликована 
наша статья под названием "О «новгородских датировках» А.А. Зализняка и В.Л. 
Янина">, посвященная прочтению даты* на куске бересты, обнаруженном Я недавно 
во время археологических раскопок в Новгороде на Волхове [9122]. Мы подробно 
рассказали об этом выше.
В этом же номере «Вестника РАН», по просьбе редакции, нашу статью 
прокомментировали сотрудники Института археологии РАН. А именно редакция 
заказала и опубликовала статьи Р.М. Мунчаева и Е.Н. Черных 
«Дендрохронологическая шкала Новгорода — самая надежная в мире древностей» 
[912:2], с. 141—142 и АА. Медынцевой <<Неудобная» палеография>> [912:2], с. 
143—146. В редакционном комментарии сказано, что данная в них «совершенно 
объективная, на взгляд редакции, оценка» нашей работы «полностью исчерпывает 
данную тему» [912:2], с. 146. Тем не менее вопрос к историкам остается: какова 
дата, записанная на бересте? Отрицательная оценка нашей работы, данная в 
упомянутых статьях Р.М. Мунчаева, Е.Н. Черных и А.А. Медынцевой, является 
голословной, поскольку ни на йоту не подкрепляется содержательным анализом 
проблемы, о которой в данном случае идет речь. Но даже Р.М. Мунчаев, Е.Н. 
Черных и АА. Медынцева не осмелились заявить, что «прочтение» даты на бересте 
как я