и нем два пса… а с тобою будет ПЕС, 
который и других и тебя ОБЛАЕТ МУДРО, НЕ СТАНЕТ БРЕХАТЬ ПОПУСТУ“. – „Ладно, 
давай мне в спутники ПСА – согласился Тит, – а я позволю ему даже КУСАТЬСЯ, 
ежели учует он какой-нибудь мой грех“. – „Я напишу ему в Рим, где он сейчас 
любомудрствует“» [876:2a], с. 139.
На первый взгляд картина здесь непонятная. Однако все станет на свои места, 
если вспомнить о наших исследованиях в книге «Царский Рим в Междуречье Оки и 
Волги», гл. 1. Там мы показали, что известная Римская Волчица, вскормившая 
царских младенцев Ромула и Рема, является символом Девы Марии. Ромул – это 
отражение Христа, а Рем – отражение Иоанна Крестителя. Волчица вскормила ДВУХ 
младенцев. Кстати, Деву Марию часто изображали с ДВУМЯ младенцами – Христом и 
Иоанном Крестителем. Но ведь образы ВОЛЧИЦЫ и СОБАКИ, ПСА достаточно близки. 
Поэтому вполне естественно, что в одной из «античных» версий легендарная 
Волчица = Дева Мария превратилась – на бумаге – в легендарного ПСА, постоянного 
и верного спутника Аполлония-Христа. В «собаку-волчицу», охраняющую его учение 
и его жизнь.
Теперь становится понятно, почему на страницах Филострата преданный 
Деметрий-Деметра иногда напрямую называется ПСОМ. Причем так говорит сам 
Аполлоний. «Вот послание Аполлония к Деметрию: „Аполлоний-философ ДЕМЕТРИЮ-ПСУ 
– радуйся! Я вручаю тебя государю нашему Титу, дабы наставил ты его в 
подобающих самодержцу правилах, так что ты меня не подведи и предайся ему 
всецело, – да не кусайся! Будь здоров“» [876:2a], с. 140.



38. Первое отражение в труде Филострата суда Пилата, страстей Христа и его 
воскресения



38.1. Мрачные предзнаменования и вход Христа в Иерусалим

В данном разделе мы предъявим первое, достаточно слабое, отражение ареста 
Христа и суда Пилата над ним. Оно поставлено Филостратом впереди основных 
событий, которые вскоре развернутся вокруг Аполлония в Риме. По-видимому в руки 
Филострату попало несколько различных описаний Страстей Христа. Одни были более 
подробные, другие менее. Не распознав, что они толкуют об одном и том же, 
Филострат вставил их в свое произведение, поместив, впрочем, недалеко друг от 
друга. В дальнейшем мы увидим куда более яркое описание Страстей 
Аполлония-Христа на страницах Филострата. Но начнем, повторим, с первого, 
довольно тусклого.
Итак, Аполлоний вернулся из длительных странствий и посещает крупные города. 
Наконец, он направляется в Рим, где в это время правит император Нерон. 
Филострат говорит, что непосредственно перед прибытием Аполлония в Рим 
случилось мрачное предзнаменование. Когда Аполлоний на Крите беседовал «около 
полудня с многочисленными служителями храма, как вдруг остров вздрогнул от 
землетрясения: загрохотал гром не из туч, но из-под земли, а море отступило 
почти на семь стадиев, и народ испугался, как бы отлив не смыл храм и не увлек 
за собой людей» [876:2a], с. 89.
Несмотря на столь грозное предзнаменование, Аполлоний едет в Рим. При этом 
заранее было известно, что «Нерон не терпел философов: ему казалось, будто они 
рассуждают о пустяках, а втихомолку занимаются волхованием, – и вот, наконец, 
всех носящих рубище, поволокли в суд, ибо рубище был сочтено колдовским 
нарядом» [876:2a], с. 89.
Сначала Аполлония сопровождали его тридцать четыре товарища. Однако под 
воздействием мрачных слухов, дурных предзнаменований и страхов, «осталось 
восьмеро, а прочие пустились наутек, удирая и от Нерона и от философии. Собрав 
оставшихся – среди них были спознавшийся с упырем Менипп, ДИОСКОРИД-египтянин и 
Дамид – Аполлоний сказал: „Не стану попрекать отступников, а вот вас более 
всего хвалю, что вы – совсем как я. Я отнюдь не сочту трусом того, кто бежал в 
страхе перед Нероном… Должны мы взять себе вожаками богов, ИБО ПОМИМО БОГОВ 
ПОЛАГАТЬСЯ НАМ НЕ НА ЧТО. Путь наш лежит в город, НАЧАЛЬСТВУЮЩИЙ НАД БОЛЬШЕЮ 
ЧАСТЬЮ ВСЕЛЕННОЙ, – как же идти туда без водительства богов? ПРИТОМ В ГОРОДЕ 
ЭТОМ УСТАНОВЛЕНО ЖЕСТОКОЕ И БЕЗЗАКОННОЕ ТИРАНСТВО…“
Итак, подошли они к городским воротам, где привратники ни о чем их не спросили, 
а подивились на их одежды, отнюдь не нищенские, но скорее жреческие» [876:2a], 
с. 90.
Вероятно, здесь рассказывается о входе Христа в Иерусалим. Напомним, что, 
согласно нашим результатам, Царь-Град отождествляется с евангельским 
Иерусалимом, с Троей, а также с Новым Римом. Император Нерон, появившийся здесь 
на страницах Филострата, является, по-видимому, дубликатом евангельского 
римского кесаря, при котором в Иерусалиме правил его наместник, прокуратор 
Понтий Пилат. Либо же «Нерон» здесь частично соответствует евангельскому царю 
Ироду II, правившему в то время Иудеей.
Мрачные предзнаменования, о которых говорит Филострат, указывают, скорее всего, 
на скорые трагические события, связанные с Христом – его арест, суд Пилата и 
Ирода, затем – казнь Христа. Небольшое число учеников Аполлония, оставшихся с 
ним перед надвигающейся катастрофой, – это отражение евангельского рассказа, 
что совсем немного апостолов оказалось рядом с Христом во время его ареста. 
Кроме того, апостол Иуда Искариот стал предателем, а апостол Петр отрекся от 
Учителя, когда над ним самим нависла опасность.
Не исключено, кстати, что ДИОСКОРИД-египтянин, упомянутый Филостратом в числе 
оставшихся с Аполлонием-Христом, это и есть Иуд