дские люди.
   Во главе «Совета» стояли Пожарский и Минин, а их десятитысячная рать 
включала и казаков, и крестьян, и отряды народов Поволжья.
   В. В. Назаревский писал:
   «Мы не станем передавать известных подробностей об этом народном ополчении, 
которое издалеча благословил умиравший в подземелье Чудова монастыря патриарх 
Гермоген. 18 августа оно подошло к Москве. Князь Трубецкой прислал звать князя 
Пожарского и его ратников в свой стан. Но тот, зная дух казаков, отказался от 
этого и расположился станом у Арбатских ворот. В это время подошли к Москве и 
поляки под начальством пана Ходкевича и остановились на Поклонной горе. 
Пожарский по левому берегу Москвы-реки двинул свое ополчение к Новодевичьему 
монастырю, а Трубецкой со своими казаками стал на правом берегу у Крымского 
брода (где теперь Крымский мост), чтобы не пропускать Ходкевича к Кремлю на 
соединение с польским гарнизоном.
   22 августа, переправившись через реку, поляки напали на Пожарского. Хотя 
русские храбро отбивались, но едва не были подавлены. Казаки злонамеренно 
бездействовали, не подавая помощи своим. Но в самое критическое мгновение 
посланные Пожарским на помощь казакам по просьбе Трубецкого несколько сот 
ополченцев, несмотря на запрет, вырвались от казаков и поспешили на выручку 
товарищей; к ним присоединились некоторые казаки. Прибывшее подкрепление дало 
перевес русским, и побитые поляки отступили на Поклонную гору. В то же время 
были отбиты и поляки, сделавшие вылазку из Кремля; при этом у них отняты были 
знамена и много провианта.
   23 августа поляки сделали вылазку из Кремля и в этот раз захватили 
укрепление у церкви Георгия в Яндове, за Москвой-рекой, а Ходкевич с Поклонной 
горы перешел к Донскому монастырю. Теперь против него были только казаки; но 
князь Пожарский, не помня зла, перешел к ним с большею частью своего войска. 24 
августа, с рассветом, поляки ударили на наших с такой силой, что их смяли; 
Пожарский перешел назад через реку, а казаки ушли в свои таборы. Но келарь 
Авраамий Палицын уговорил казаков не покидать общерусского дела. Общими силами 
отнято было занятое поляками укрепление у церкви Климента на Пятницкой, и затем 
пехота залегла по ямам, чтобы не пропустить неприятеля в Кремль.
   В это время Минин с тремястами охотников из дворян перешел через Москву-реку 
и ударил на стоявшие там у Крымского двора две польские роты. Те были смяты и 
побежали. Тогда залегшие в ямах ратники вместе с конницей бросились на поляков. 
Эти, потеряв 500 человек убитыми, направились к Воробьевым горам и на рассвете 
ушли от Москвы по Можайской дороге.
   Таким образом, пан Ходкевич был прогнан от Москвы; но нужно было очистить 
сердце ее – Кремль – от поляков, сидевших здесь. Однако в это время открывается 
рознь между ополчением и казаками, которые хотели опять уйти из-под Москвы. 
Архимандрит Троицкой лавры святой Дионисий прислал казакам монастырские ризы, 
епитрахили и стихари. Те устыдились и, возвратив к Троице присланное, обещали 
не покидать общего дела. Разногласие воевод, составивших правительство, было 
устранено; они решили съезжаться на Неглинной для совещаний.
   Стали дружно готовиться к осаде Китай-города и Кремля. Поставили туры: один 
– на Софийке, у Пушечного двора, другой – у Георгиевского монастыря, сзади 
нынешнего Дворянского собрания, третий – у Всех Святых на Кулишках. Окопали 
рвом Замоскворецкий полуостров и загородили его плетнем. Осажденные терпели 
голод, питались трупами, но не сдавались. 22 октября казаки приступом взяли 
Китай-город, но поляки держались еще в Кремле, выпустив оттуда боярских жен. 
Наконец, томимые голодом, осажденные начали переговоры о сдаче и, когда им 
обещано было сохранение жизни, прежде всего выпустили из Кремля бояр, в числе 
коих были Иван Никитич Романов и его племянник Михаил Феодорович с матерью 
инокиней Марфой, вынесшие много ужасов от поляков и от самой осады. На 
следующий день сдались и поляки с паном Николаем Струсем во главе.
   27 ноября 1612 г. на Красную площадь двинулось ополчение князя Пожарского от 
церкви Иоанна Милостивого, а казаки князя Трубецкого – от церкви Казанской за 
Покровскими воротами. Когда рать, сопровождаемая народом с крестами и образами, 
подошла к Лобному месту и святой Дионисий начал служить здесь благодарственный 
молебен, из Спасских ворот показались кремлевские хоругви и духовенство, несшее 
икону Владимирской Божией Матери. Глубоко растроганный народ при виде этой 
великой святыни залился слезами радости и пал на колени пред этим крестным 
ходом. По окончании молебна на Лобном месте войска и народ радостно вступили в 
Кремль, хотя он и был страшно опустошен. В Успенском соборе совершено было 
молебствие и затем началась литургия, не совершавшаяся здесь в течение осады. В 
это тяжкое время первопрестольный собор Всея Руси заменялся собором Успения на 
Крутицах, бывшим кафедрой митрополитов Сарских и Подонских».


   НАЧАЛО ДИНАСТИИ РОМАНОВЫХ

   Михаил Федорович Романов
   Михаил Федорович Романов родился 12 июля 1596 года и приходился двоюродным 
племянником царю Федору Ивановичу – последнему прямому потомку Ивана Калиты из 
династии Рюриковичей.
   Мы уже знаем, что Федор Иванович умер 6 января 1598 года бездетным, когда 
Мишеньке Романову шел второй год.
   Нам известно, как сложилась судьба его родителей, его родственников, его 
сестер и братьев, а также и его собственная судьба, когда четырехлетним 
разлучили его с отцом и матерью и отправили на Белое озеро, а потом в Клин 
Юрьевского уезда.
   Когда же исполнилось Михаилу девять лет, был он возвращен в Москву 
соизволением нового русского царя Лжедмитрия I.
   В конце концо