м.
   При последующих встречах Иван с маниакальным упорством требовал назвать этих 
родственниц королевы по именам и выказывал желание получить их портреты.

   Дело кончилось тем, что Боусу был назначен последний прием – 20 февраля 1584 
года, но накануне Иван заболел, и аудиенцию отложили до его выздоровления.

   Смерть грозного царя
   «18 марта 1584 года 53 лет от роду внезапно за игрой в шахматы умер царь 
Иван IV», – такой фразой начал свою очень интересную статью в журнале «Вопросы 
истории» (№ 9, 1979 г.) профессор В. И. Корецкий.
   Ниже вашему вниманию предлагается ее краткое переложение.
   Согласно Горсею, Эйлоф вместе с Вельским находились при царе до самой его 
кончины. Вот как описывает Горсей одно из своих последних посещений Ивана IV 
накануне его смерти, когда тот показывал ему свои сокровища, проводил опыты с 
магнитом и объяснял ему магические свойства драгоценных камней: «Вот прекрасный 
коралл и прекрасная бирюза, которые вы видите, возьмите их в руки, их природный 
цвет ярок, а теперь положите их на мою ладонь. Я отравлен болезнью, вы видите, 
они предсказывают мою смерть. Принесите мой царский жезл, сделанный из рога 
единорога, с великолепными алмазами, рубинами, сапфирами, изумрудами и другими 
драгоценными камнями, богатыми в цене; этот жезл стоил мне семьдесят тысяч 
марок, когда я купил его у Давида Гауэра, доставшего его у богачей Аугсбурга. 
Найдите мне несколько пауков». Он приказал своему лекарю Иоганну Эйлофу обвести 
на столе круг; пуская в этот круг пауков, он видел, как некоторые из них 
убегали, другие подыхали. «Слишком поздно, он не убережет теперь меня».
   Горсею принадлежит и красочное описание последних часов жизни Грозного: «В 
полдень он пересмотрел свое завещание, не думая, впрочем, о смерти, так как его 
много раз околдовывали, но каждый раз чары спадали, однако на этот раз дьявол 
не помог. Он приказал главному из своих врачей и аптекарей – Эйлофу – 
приготовить все необходимое для его развлечения и ванны (видимо, баня или, 
скорее всего, лохань). Желая узнать о предзнаменовании созвездий, он вновь 
послал к колдуньям своего любимца Вельского, тот пришел к ним и сказал, что 
царь велит их зарыть или сжечь живьем за их ложные предсказания. День наступил, 
а он в полном здравии, как никогда. „Господин, не гневайся. Ты знаешь, день 
окончится, только когда сядет солнце“. Вельский поспешил к царю, который 
готовился к ванне. Около третьего часа дня царь вошел в нее, развлекаясь 
любимыми песнями, как он привык это делать, вышел около семи, хорошо освеженный.
 Его перенесли в другую комнату, он сел на свою постель, позвал Родиона Биркина,
 своего любимца, и приказал принести шахматы. Он разместил около себя своих 
слуг, своего главного любимца и Бориса Федоровича Годунова, а также других. 
Царь был одет в распахнутый халат, полотняную рубаху и чулки; он вдруг ослабел 
(faints) и повалился навзничь. Произошло большое замешательство и крик, одни 
посылали за водкой, другие – к аптекарям за ноготковой и розовой водой, а также 
за его духовником Ф. Вяткой и лекарями. Тем временем царь был удушен и 
окоченел».
   Утверждение Горсея об удушении Грозного не противоречит приведенным выше 
свидетельствам об отравлении. По-видимому, царю дали сначала яд, а затем для 
верности в суматохе, поднявшейся после того, как он внезапно упал, еще и 
придушили. Яд как средство расправы широко применялся во времена Ивана IV. Чашу 
с ядом, приготовленную якобы для царя, должен был выпить в 1569 году обвиненный 
в покушении на его жизнь князь Владимир Андреевич Старицкий. Несколько опричных 
заправил было отравлено в начале 70-х годов XVI века по приказанию Грозного 
придворным медиком Бомелиусом, а затем он и сам был казнен.
   Но если Эйлоф мог быть простым орудием в руках Вельского и Годунова, то как 
же объяснить поведение этих последних лиц, наиболее приближенных к Грозному? 
Почему они подняли руку на своего державного покровителя?
   …Горсей, хорошо осведомленный не только о жизни русского, но и английского 
двора, где также процветали в то время коварство и жестокость, рисует, по сути 
дела, картину тайного заговора против Ивана IV. Не называя имен его убийц, 
подчас всего не договаривая, он между тем вскрывает побудительные мотивы 
действий заговорщиков. По мнению Горсея, серьезные опасения у Годунова и его 
родственников вызвало сватовство царя к Мэри Гастингс, племяннице английской 
королевы Елизаветы: «Князья и бояре, особенно ближайшее окружение жены царевича 
– семья Годуновых, были сильно обижены и оскорблены этим, изыскивали секретные 
средства и устраивали заговоры с целью уничтожить эти намерения и опровергнуть 
все подписанные соглашения». Захарьины, в свою очередь, стремились 
ликвидировать различные льготы, щедро предоставленные царем английским купцам. 
Но более всего и Годунов, и Захарьины опасались, что женитьба на родственнице 
английской королевы может повести к закреплению за ее потомством права 
наследовать царский престол в ущерб Федору Ивановичу, за которым была замужем 
сестра Годунова Ирина.
   Годунову пришлось испытать на себе тяжелую руку царя. Всем знакома картина И.
 Е. Репина «Иван Грозный и сын его Иван», но далеко не все знают, что в момент, 
когда роковой удар венценосного отца поразил царевича, в царских покоях 
находился, по крайней мере, еще один человек. Это был Годунов. Он не только 
присутствовал при страшной сцене, но и пытался заступиться за Ивана Ивановича. 
Грозный нещадно избил Годунова, так что тот должен был прибегн