стия, то даже если и 
будут люди крепки, и храбры, и разумны, но все равно уподобятся неразумным 
женщинам, если не подчинятся единой власти. Ибо так же, как женщина не способна 
остановиться на одном желании – то решит одно, то другое, – так и в правлении 
многих – один захочет одного, другой – другого. Вот почему желания и замыслы 
разных людей подобны женскому неразумию. Все это я указал тебе для того, чтобы 
ты понял, какое благо выйдет из того, что вы будете владеть городами и 
управлять царством помимо царей, это могут понять все разумные люди».

   В. О. Ключевский о письмах Грозного к Курбскому
   «Письма Грозного к князю Курбскому – наполовину политические трактаты о 
царской власти и наполовину полемические памфлеты против боярства и его 
притязаний. Попробуйте бегло перелистать его первое длинное-предлинное послание.
 Оно поразит вас видимой пестротой и беспорядочностью своего содержания, 
разнообразием книжного материала, кропотливо собранного автором и щедрой рукой 
рассыпанного по этим нескончаемым страницам. Но вникните пристальнее в этот 
пенистый поток текстов, размышлений, воспоминаний, лирических отступлений, и вы 
без труда уловите основную мысль, которая красной нитью проходит по всем этим, 
видимо, столь нестройным страницам.
   С детства затверженные автором любимые библейские тексты и исторические 
примеры все отвечают на одну тему, все говорят о царской власти, о ее 
божественном происхождении, о государственном порядке, об отношениях к 
советникам и подданным, о гибельных следствиях разновластия и безначалия. 
Упорно вчитываясь в любимые тексты и бесконечно о них размышляя, Иван 
постепенно и незаметно создал себе из них идеальный мир, в который уходил, как 
Моисей на свою гору, отдыхать от житейских страхов и огорчений. Он с любовью 
созерцал эти величественные образы ветхозаветных избранников и помазанников 
Божиих – Моисея, Саула, Давида, Соломона. Но в этих образах он, как в зеркале, 
старался разглядеть самого себя, свою собственную царственную фигуру, уловить в 
них отражение своего блеска или перенести на себя отблеск их света и величия. 
Понятно, что он залюбовался собой, что его собственная особа в подобном 
отражении представилась ему озаренною блеском и величием, какого и не чуяли на 
себе его предки, простые московские князья-хозяева. Иван IV был первый из 
московских государей, который узрел и живо почувствовал в себе царя в настоящем 
библейском смысле, помазанника Божия. Это было для него политическим 
откровением, и с той поры его царственное „я“ сделалось для него предметом 
набожного поклонения. Он сам для себя стал святыней и в помыслах своих создал 
целое богословие политического самообожания в виде ученой теории своей царской 
власти».

   Итог первого этапа царствования Грозного
   Завершая рассказ о реакции царя на смерть Анастасии, согласимся, что и на 
самом деле царь Иван страдал искренне и глубоко. Видя его печаль, плакали и 
бояре, и митрополит. Целую неделю провел царь взаперти в посте и молитве. На 
восьмой день он вышел к боярам, и те ужаснулись: перед ними стоял согбенный 
желтолицый старик с ввалившимися, горящими недобрым огнем глазами.
   Он велел накрыть праздничные столы, за ними вновь оказались десятки гулен, 
снова рекой потекло вино, в застолье мужчины должны были по окончании трапезы 
участвовать в оргии.
   Вслед за тем начались многочисленные и столь жестокие казни, что все 
предыдущие перед ними померкли.
   Советам с Избранной радой пришел конец. И Адашев, и Сильвестр, и многие 
другие вчерашние единомышленники стали исчезать один за другим: Адашев умер в 
Дерпте, Сильвестр – в Кириллово-Белозерском монастыре, князь Курбский, 
командовавший войсками в Ливонии, бежал к враждебным Ивану полякам и литовцам, 
тем более что почти все бывшие члены «Избранной Рады» выступали против 
продолжения Ливонской войны, столь удачно начавшейся за два года до смерти 
Анастасии.

   Мария Кученей – вторая жена Грозного
   Помня о благодетельном влиянии Анастасии на своего мужа, бояре 18 августа 
1560 года – на одиннадцатый день после ее кончины – попросили царя жениться 
вторично. Сначала Иван решил жениться на дочери польского короля Екатерине, но 
получил твердый и недвусмысленный отказ.
   Не слишком долго раздумывая, Иван решил посвататься к дочери черкесского 
князя Темрюка – Кученей. На Кавказ поехали московские послы и пригласили 
невесту и ее отца в Москву.
   Подучившись языку и крестившись, переменив имя Кученей на Марию, она 21 
августа 1561 года обвенчалась с Иваном. Но как только новая царица вышла из 
церкви, и взглядами, и тоном, и манерами Мария сразу же дала понять, что теперь 
она госпожа и никто, кроме ее мужа, не смеет становиться на одну ступеньку с 
нею.
   Часто бывавший в Московии английский дипломат Джером Горсей писал: «После 
этого (смерти Анастасии) он (Иван) женился на одной из черкесских княжен, от 
которой, насколько известно, у него не было потомства. Обряды и празднества, 
сопровождавшие эту женитьбу, были столь странными и языческими, что трудно 
поверить, что все это происходило в действительности».
   Мария с восторгом разделяла все досуги мужа. Она с наслаждением наблюдала за 
медвежьими потехами, с горящими глазами смотрела на то, как ломали на колесе 
руки и ноги одним казненным, как других сажали на кол, а третьих заживо варили 
в кипятке.
   Иван восторгался новой женой: он находил в ней свое подобие, что такой и 
должна быть истинная царица. Он видел в безжалостности Марии Темрюковны ясное 
доказат