когда и не слыхивала. Когда же она, вконец обомлев, 
заплакала, он хмыкнул, загоготал – видать, еще спьяну, – выругался по-немецки и,
 повернувшись к стенке, сначала обиженно засопел и сразу же и заснул.
   Потом он никогда ничего срамного не делал, не говорил, был муж как муж, но 
сразу же поняла Евдокия, что не мила она Петру Алексеевичу и что любви между 
ними никогда не будет.
   Сердцем почувствовала их ночную рознь, несогласие и холодность и Наталья 
Кирилловна и, ни о чем не расспрашивая, тут же навсегда и бесповоротно 
возненавидела невестку. Да если бы и спросила Евдокию, то все равно не смогла 
бы сказать она свекрови ни слова просто потому, что не знала бы, как объяснить 
все случившееся.
   Так и началось ее царское житье: муж по неделям пропадал то в Кукуе, где, 
как тайно доносили верные слуги, по-прежнему были с ним непотребные 
немки-блудницы да пьяницы, то метался Петр Алексеевич с компанией собутыльников 
где-то у черта на куличках, закладывая новые крепости да спуская с верфей новые 
корабли. Редко когда оказывался он в ее спальне, да и то был почти всегда 
пьяным и злым. От этих набегов трижды беременела она, всякий раз исправно рожая 
сыновей. И хотя было их, как в сказке, трое – Александр, Павел и Алексей, – 
только не были они сказочными богатырями: Сашенька да Павлуша умерли во 
младенчестве, а последыш – Алешенька – прожил с нею восемь лет, после чего 
забрал его отец к себе. Разлуку с сыном восприняла Евдокия как большое горе, 
потому что все это было сделано не по-человечески, а случилось будто в страшном 
сне. На сем закончим первую часть рассказа.
   Однако, сохраняя беспристрастность и объективность, представим вам, 
уважаемые читатели, и мнения о царице Евдокии и ее родственниках одного из 
современников, князя Бориса Ивановича Кура-кина.
   Куракин не был оголтелым врагом Евдокии Федоровны, хотя и являлся одним из 
самых активных сторонников ее мужа. В «Гистории о царе Петре Алексеевиче», 
большом черновом рукописном наброске, сохранившемся в архиве Бориса Ивановича, 
дается развернутая характеристика Евдокии Федоровны, ее родственников и 
повествуется об обстоятельствах первого периода совместной жизни царской четы.
   По словам Куракина, выбор Натальей Кирилловной жены своему сыну, а себе – 
будущей невестки произошел не без политического расчета.
   Князь Куракин хорошо знал все, о чем писал.
   Он был четырьмя годами моложе Петра, но уже с семи лет стал его спальником.
   С 1683 года многие дела Петра совершались на его глазах. Куракин 
сопутствовал Петру во всех его делах: был в «потешном» Преображенском полку, 
участвовал в Азовских походах, а в Полтавской битве командовал Семеновским 
полком.
   С 1711 года он был одним из виднейших дипломатов России, выполняя роль 
русского канцлера за границей.
   Куракин писал, что противная князю Голицыну партия Нарышкиных и Тихон 
Стрешнев не допустили женитьбы царя Петра на родственнице Голицына или его 
сторонников и добились того, что 27 января 1689 года Петр женился на Евдокии 
Федоровне Лопухиной. Ее многочисленные родственники, оказавшись при царском 
дворе, тут же обнаружили самые дурные качества. Куракин писал, что были 
Лопухины «люди злые, скупые ябедники, умов самых низких и не знающие нимало в 
обхождении дворовом… И того к часу все их возненавидели и стали рассуждать, что 
ежели придут в милость, то всех погубят и все государством завладеют. И, 
коротко сказать, от всех были возненавидимы и все им зла искали или опасность 
от них имели».
   Что же касается самой Евдокии Федоровны, то Куракин отмечал:
   «И была принцесса лицом изрядная, токмо ума посреднего и нравом не сходная к 
своему супругу, отчего все счастие свое потеряла и весь свой род сгубила… 
Правда, сначала любовь между ими, царем Петром и супругою его, была изрядная, 
но продолжалася разве токмо год. Но потом пресеклась; к тому же царица Наталья 
Кирилловна невестку свою возненавидела и желала больше видеть с мужем ее в 
несогласии, нежели в любви. И так дошло до конца такого, что от сего 
супружества последовали в государстве Российском великие дела, которы были уже 
явны на весь свет…»
   Об этом речь пойдет ниже, а пока Петр проводил медовый месяц с молодой женой 
и еще не тяготился ею. Однако же, еще не успел сойти лед на Переяславском озере,
 он тотчас же сменил супружеское ложе на походную карету и помчался к любимому 
озеру, где всю минувшую зиму его мастера-иноземцы достраивали и отделывали его, 
государевы, корабли…
   На Руси издавна считалось, что юность мужчины или женщины кончается вместе с 
женитьбой или замужеством. Так случилось и с Петром Алексеевичем: женитьба 
положила предел его юности и началась пора его возмужания.


   БОРЬБА ЗА ВЛАСТЬ МЕЖДУ БРАТОМ И СЕСТРОЙ

   Софья, Голицын и Шакловитый
   Однако не следует думать, что только этими полудетскими забавами жил молодой 
царь. Наезжая в Москву, Петр все чаще стал интересоваться государственными 
делами, что насторожило и испугало Софью и ее сторонников. В Кремле видели, что 
орленок расправляет крылья, но видели также и то, что противная ему сторона – 
прежде всего сама Софья и Шакловитый, а также и Василий Васильевич Голицын – не 
намерена уступать власть молодому претенденту. Это стало очевидным, когда 8 
июля 1689 года Петр сделал первый серьезный шаг на пути противостояния своей 
старшей сестре. Он послал к ней требование не ходить в этот день крестным ходом 
в Казанский собор, хотя ранее Софья всегда участвовала в таких церемониях.
   Она не послушала брата и вышла из Кремля на Красную площадь, рядом с которой 
стоял Казанский собор. Ее н