ий, и Медведев, и Истомин напишут не одну книгу и не один 
учебник, о чем будет рассказано немного погодя.
   Однако главное было в том, что их судьбы оказались тесно связаны не только 
между собою, но и с судьбой и жизнью их воспитанницы и любимой ученицы – 
царевны Софьи Алексеевны.

   Юность Софьи Алексеевны
   Не только уроки Симеона Полоцкого уводили Софью из терема. Уже в детстве она 
смотрела первые спектакли в придворном театре, и хотя были они строго 
религиозными и очень нравоучительными, все же это был еще один прорыв на 
свободу, в пестрый, широкий, увлекательный мир человеческих страстей и раздумий.

   Выходы в театр привели к тому, что Софья не только увлекла сестер новым для 
них развлечением, но и превратила их всех в актрис, сочинив для постановок 
несколько пьес. Об одной из них, называвшейся «Обручение Святой Екатерины», мы 
знаем из записок графини Головиной, которая играла в этой пьесе вместе с шестью 
сестрами-царевнами.
   Головина вспоминала, что одна из царевен – Мария Алексеевна, – балуясь, 
сунула ей за шиворот черного таракана, от чего Головина едва не лишилась 
сознания. (Впоследствии Головина всю жизнь так боялась тараканов, что 
немедленно бросала дом, если видела, что они в нем появились.)
   Спектакль «Обручение Святой Екатерины» девочки играли в день именин Софьи, и 
она исполняла в нем главную роль.
   Знаменитый историк Николай Михайлович Карамзин через полтора века после того,
 прочитав текст этой пьесы, утверждал, что «царевна могла бы сравняться с 
писательницами всех времен». И если сестры ее, занимаясь рукоделием, более 
всего шили и вышивали, то Софья предпочитала переписывать книги. До наших дней 
сохранилось переписанное и украшенное сложнейшими заставками и заглавными 
буквицами Евангелие, отчего можно считать Софью Алексеевну довольно искусной 
художницей.
   Был в ее покоях и немецкий клавесин с клавикордами, на коем она преизрядно 
играла.

   В годы юности Софьи даже в строго ортодоксальной православной церкви 
появились некие новшества – вошло в моду многоголосное пение привезенных с 
Украины певчих, сменившее довольно унылое, гораздо более однообразное 
исполнение «демественных» напевов. Театр, музыка, стихосложение, называемое 
тогда латинским словом «версификация», были не единственными увлечениями юной 
царевны. В основе ее недюжинной для того времени эрудиции лежала любовь к 
чтению.
   В ее покоях было невиданное в любом тереме множество книг – не только 
церковных, но и светских, среди которых были и труды по Государственному 
устройству разных стран, книги на латыни и на польском, которые чаще других 
приносил ей Симеон Полоцкий.
   И длилось это десять лет, с десятилетия ее и до двадцатилетия. Карион 
Истомин был третьим наставником Софьи. Он доводился родственником Сильвестру 
Медведеву, служил в Московской духовной типографии и первым из образованных 
русских людей занялся вопросами педагогики и обучения. Истомин был 
последователем выдающегося чешского педагога-гуманиста Яна Амоса Коменского, 
автора первого руководства по семейному воспитанию «Материнская школа», которое 
было известно Истомину и положениям которого он следовал.
   К несчастью, постулаты материнской школы на практике оставались втуне, ибо 
девичьи терема Московской Руси были сродни женским монастырям. И все же даже в 
таких условиях царевна Софья сохраняла живость ума, любознательность и 
относительную самостоятельность.
   В то время как царевна приобщалась к знаниям, ее отец все больше отходил от 
интересов своих былых единомышленников и друзей, ибо и возраст, и необъятные 
государственные дела уже не позволяли Алексею Михайловичу уделять время 
любомудрию и благочестию. Из-за этого в окружении Софьи Симеон Полоцкий не был 
белой вороной среди других ее наставников. Под стать ему были и Сильвестр 
Медведев, и Карион Истомин. Из наставников Софье ближе всех был, пожалуй, 
Сильвестр – один из любимых учеников Полоцкого, успешно трудившийся над 
изучением греческого, латинского и польского языков в школе Заиконоспасского 
монастыря. Привлеченный своим учителем в кремлевские покои, Медведев стал 
преподавать царевичам и царевне эти языки и мог убедиться, что девочка 
овладевала ими лучше своих братьев.

   Сильвестр Медведев
   В связи с тем, что Сильвестру Медведеву принадлежала особая роль в событиях, 
развернувшихся вокруг Софьи, имеет смысл рассказать о нем подробнее, нежели о 
других ее наставниках и соратниках.
   Семен (а по святцам Симеон, что одно и то же) Агафонникович Медведев родился 
27 января 1641 года в Курске и там же стал служить подьячим, а затем перешел на 
службу в Москву, в Приказ тайных дел. (Сильвестром стали звать его после 
пострижения в монахи.)
   Отцом его был простой посадский человек, и потому Симеон долгое время был в 
Приказе простым рассыльным.
   Двадцати четырех лет он поступил в школу, специально построенную в 
Заиконоспасском монастыре, у Никольских ворот Кремля, где учился у Симеона 
Полоцкого.
   Потом Медведев служил рядом с крупнейшим русским дипломатом Афанасием 
Лаврентьевичем Ордин-Нащокиным и был вместе с ним на переговорах с поляками 
перед подписанием Андрусовского перемирия в 1667 году, по которому к России 
перешли Смоленск, Киев и Левобережная У