Хазарский каганат достоин имени логова прогресса. Хотя, справедливости ради, 
надо отметить: для хозяев каганата  «прогрессивность» была не главным. Они о 
ней вовсе не думали. Их способ жизни  был для них не просто выгодным или 
правильным, но в полном смысле слова богоугодным, святым – «кошер». Запомним 
это слово – оно нам еще встретится.
           Все же, что жило и дышало вне строгих границ «кошер», было 
нечистотой, гнусностью, скверной и скотством – «треф». И конечно, самым 
«трефным» были соседние языческие племена. В том числе славяне.
     
     
8. ПЕРВОЕ ИГО.
     
     Птица Матерь Сва вновь крылами бьет!
     Злая рать хазар бродит по степи,
     Сквозь любую щель городских ворот
     Все слышнее гул вражьей поступи!
     Черным дымом в небо идут дома,
     Жаль вопит, обрекая мыкаться.
     До своих Богов, коих скрыла тьма,
     Скорбный голос спешит докликаться…
     Игорь Кобзев. 
     Раскинув сеть усобиц и разрух,
      Жирует враг на пиршестве кровавом…
     Светобор. 
     
1. Кошерища.
     
     И слышу я знакомое сказанье,
     Как Правда Кривду вызвала на бой,
     Как одолела Кривда…
     Н. Заболоцкий.
     
         Мы уже говорили, что когда-то хазары и славяне жили более или менее 
мирно – настолько, насколько могли два варварских племени-соседа в раннее 
средневековье. Славяне обильно и безбоязненно заселяли щедрые черноземы нижнего 
Дона и Кубани. В VIII веке, во время войны с языческим еще каганатом, арабский 
полководец Мерван, прорвавшись в эти края, угнал в плен 20 тысяч(!) славянских 
семей. К цифре этой можно относиться по-разному. Даже такое количество человек 
для раннего средневековья почти невероятно – это сколько же тогда было в 
арабском войске? – а если учесть, что речь о семьях, и не о нынешних «папа, 
мама, я», а о нормальных семьях с двузначным числом чад и домочадцев…  но одно 
можно сказать уверенно – славяне в тех краях жили, и было их немало.  Скорее 
всего, тогда хазары и заимствовали славянское слово «закон». Об этом полезно 
помнить, чтобы понимать, кто на самом деле был «культуртрегером» в отношениях 
славян и хазар. 
         Нет ничего невероятного в том, что какие-то славянские удальцы, а то и 
пришедшие по Волге повольники-русы с Варяжского моря, присоединялись к 
хазарским джигитам в их походах на Крым или Закавказье. Возможно, об этих 
временах и вспоминают русская былина о витязе Казарине, арабское предание о 
трех братьях – Славяне, Хазаре и Русе. Северокавказский царек Шахрияр – уж не 
тот ли, которому рассказывала сказки Шахерезада? – писал халифу, что сражается 
с двумя «врагами всего мира» – русами и хазарами.
          Все переменилось после 730 года. Наши летописи, полные сообщений о 
воинских союзах с печенегами, торками, половцами, берендеями, (было даже особое 
слово для степных союзников – «ковуи»), молчат о союзах с хазарами. Молчат 
византийцы, много писавшие о союзах славян с гуннами и аварами. Молчат 
летописцы христианского Закавказья и мусульманские авторы.
            Можно долго доискиваться причин такого отчуждения. Скажут, что 
каганат, с его мощной наемной армией, не нуждался в союзе со славянами. Скажут, 
и будут неправы. В древней Индии, с ее непревзойденными клинками и боевыми 
слонами, магараджи охотно использовали в войнах отряды «лесных племен». 
Обитающих в джунглях аборигенов, стоявших бесконечно ниже славян, и, собственно,
 еще не вышедших из каменного века. Великий Рим не брезговал делать 
союзниками-федератами и самих славян, и бывших на том же уровне быта и военного 
дела германцев.
           Можно – и несколько ближе к истине -  сказать, что славянами недолго 
осталась незамеченной насаждаемая рахдонитами двойная мораль Талмуда. Она не 
просто ставила ни во что обещание, данное язычнику-«гою», но прямо вменяла в 
обязанность его обмануть.
          Однако на деле все было и сложнее, и проще одновременно. И лучше 
всего говорит об этом былина «Иван Годинович».
          Сюжет ее прост. Заглавный герой, киевский богатырь – в иных вариантах 
он даже племянник великого князя, - желает жениться. И не на ком-нибудь, а на 
Авдотье-королевичне, дочери «короля черниговского». Заботливый князь велит 
богатырю взять с собой дружину и щедро предлагает сто воинов от себя, и столько 
же – от дружины княгини (помните «малую дружину» Ольги?). Богатырь гордо 
отказывается. В Чернигове он узнает, что к Авдотье сватался «царище Кошерище» – 
вот как всплыло знакомое слово! Невзирая на это, богатырь все же берет в жены 
«королевну» и возвращается восвояси. В дороге на них нападает Кошерище. За 
конной стычкой следует пеший бой и, наконец, борцовский поединок. Силы