викинги отнюдь не презирали своих женщин. Но не было для них оскорбления 
тяжелее, чем обвинение в каком-либо женском занятии. Мужчине – мужское, воину – 
воинское. Воин за плугом или у жернова так же немыслим, как мужчина за прялкой, 
мужчина в платье или кокошнике.
            Можно многое еще говорить о воинском Духе языческого Севера, 
воплощением которого, трудами дядьки Асмунда, рос юный Святослав. Но все это – 
лишь правила жизни-войны, войны-жизни. 
            Однако были ведь и приемы. Приемы владения оружием, приемы вождения 
войск. Асмунд, конечно, учил князя и им. Все мальчишечьи игры русов и их 
потомков будут еще не один век нацелены на подготовку воина. Святослав, конечно,
 тоже играл в «коняшки» и «царь горы» с сыновьями и внуками Асмунда, весной 
брал приступом снежный городок, махал деревянным мечом, из тех, что археологи 
во множестве нашли в детинцах северно-русских городов, а повзрослев, сходился 
со сверстниками в кулачных и борцовских поединках. Учился владеть оружием и 
бегать на дальние расстояния в тяжелой русской кольчуге, ездить и сражаться 
верхом на коне, стрелять из лука. Охотясь, постигал язык следов, оставляемых 
зверем или человеком, привыкал быть выносливым и терпеливым. Схватка со зверем 
воспитывала храбрость, а добивая добычу – или искалеченную зверем собаку, - 
князь учился заглушать в сердце голос ложной жалости. И снова учился все новым 
и новым видам оружия и приемами владения им. Русы не отравляли стрел, как чудь 
или печенеги, но надо было на вид, на запах распознавать яд на вырванной из 
тела стреле – и знать, чем и как лечить раненного. Надо учиться хорошо плавать 
– и в кольчуге, и в ледяной воде. И учиться терпеть раны, не выдавая боль – 
князю это важнее, чем другим, слишком много глаз смотрят на него в бою… И 
многому, многому еще надо было учиться, чтобы быть воином в Х веке.
             Это приемы боя. А приемы вождения войск? Что ж, и тут можно было 
многое почерпнуть из северных саг и русских былин. Но гораздо поучительнее 
будет разбирать полководческие приемы Святослава в действии, описывая походы, 
этапы его жизни, битвы его войны.
      Однако до них еще не близко. Юный князь постигает жреческую, 
полководческую и государственную -–а заодно и просто воинскую  - премудрость в 
новгородских лесах у дядьки Асмунда, сына Вещего Олега.
     
6. ЦАРЬГРАДСКАЯ ЖАРА И ТЕНЬ С ЗАПАДА.
     
     Ты вотще во славу новой веры
     Принесла неслыханный обет.
     Чтоб его принять,
     В небесах, о мать,
     В небесах такого бога нет!
     Й.-В. Гете «Коринфская невеста».
     
     
1. Сватовство в Византии.
     
     О Днепре Словутицю!
     Ты пробил еси каменныя горы сквозе землю Половецкую,
     Ты лелеял еси на себе Святославли насады
     «Слово о полку Игореве»  
       
              Вскоре, кроме преподанных Асмундом, у  Святослава появилась и 
личная причина ненавидеть христианскую Византию. 
              Как мы уже упоминали, в 957 году Ольга ездила в Константинополь. 
О дате историки спорят. В летописи поездка отнесена к  6463 году «от сотворения 
мира», то есть 959 году нашего летоисчисления. Но, по мемуарам Константина 
Багрянородного, русская княгиня была принята 9 сентября, в среду, а в Х веке 
такое сочетание было возможно дважды – в 957 и в 946 году. В 946 году еще 
кипела Древлянская война. В 946 году у восьмилетнего наследника и сына 
Константина, Романа, еще не могло быть жены – часто упоминаемой в мемуарах, как 
«невестка».  Так что вернее будет отнести плавание Ольги поближе к летописной 
дате. В 959 году Ольга тоже сносилась с императором, но совсем другим, и это 
будет предметом отдельного разговора. А значит, Святославу лет 
четырнадцать-пятнадцать.
            Рассказывал я и о том, как описывает эту поездку летописец. О 
мелодраматической истории сватовства пожилого кесаря к прекрасной вдове. О 
хитрости Ольги и ее крещении. И о том, почему верить в эту историю нельзя ни на 
грош – даром, что сам летописец в нее, судя по всему, верил. Мы говорили и о 
том, что легенду эту, судя по всему, стали создавать уже тогда, сразу после 
поездки.
            Но при чем тут диковатая история сватовства Константина 
Багрянородного к Ольге? И почему, спустя некоторое время Константин прислал к 
ней послов, с требованиями обещанных, оказывается, рабов(!), воска, мехов и … 
войск в помощь? Войска – это серьезно, если воск, меха, даже рабы могли быть 
личным подарком  Ольги, пусть даже отдарком, то войска… Иное дело, что нигде в 
летописи, кроме Древлянской войны, Ольга не выведена, как полководец. Да и там 
ее действия к полководческому делу имеют очень слабое отношение. Ольгина 
дружина – каратели, режущие безоружных. Войско на честный бой ведет юный 
Святослав с Асмундом, и Свенельд. Ольга даже рядом не упоминается… Но, даже 
если княгиня и не могла распоряжаться войском, она его почему-то обещала.
            Ольга через греческих послов ответила императору: «Посидишь у меня