явно отличившихся сотрудничеством с русами, чтобы ожидать чего-то хорошего от 
крещеных соплеменников и тем более – азиатских оккупантов из Византии.
     Итак, условия мира были вполне почетны.
     Русы покидали Болгарию.
     Но не зря Цимисхий, принимая послов Святослава, заметил, «что обыкновение 
ромеев состоит в том, чтобы побеждать неприятелей более благодеяниями, нежели 
оружием». Он уже хорошо знал, что, пока жив этот человек, ни ему, ни Византии 
не будет покоя. К печенегам из захваченной Преславы выехало посольство во главе 
с Феофилом, епископом Евхаитским. Иногда говорят, что император попросту 
подкупил печенегов через это посольство, науськав их на возвращавшихся из 
дальнего похода русов. Вряд ли. Я уже говорил, что говорящие о подкупе 
печенегов недооценивают их дикость. Теперь скажу по-иному – они также 
недооценивают дипломатическую изощренность епископа Евхаитского, и многовековой 
опыт интриганов Второго Рима. Он вполне мог, скрупулезно соблюдая букву 
договора с русами о мире, заявить в печенежском лагере: «Верный союзник империи 
Святослав отправляется на Русь. Император требует пропустить своего союзника». 
Все формальности были бы соблюдены – а враг империи обречен. Ибо ничто так не 
могло задеть печенегов, как превращение их грозного земного божества в союзника 
презренных ромеев.
     Могут спросить – зачем вообще было прибегать к помощи печенегов? Ведь та 
же огненосная флотилия легко могла бы спалить суда русов еще в Дунае? Спросить 
так может человек, не читавший Льва Диакона. После костров Перуновой ночи и 
нечеловечески мощного натиска русских дружин на следующий вечер северные 
варвары вызывали у византийцев попросту суеверный ужас. Иоанн Цимисхий более не 
хотел сталкивать свое войско с этими людьми. Недавно Второй Рим спасло чудо. Но 
ведь оно может не повториться! Не следовало искушать господа. Древний, как сама 
империя, принцип – пусть варвары бьют варваров!
     По летописи, «сотворив же Святослав мир с греками, пошел в лодьях к 
порогам. И сказал ему воевода отцов, Свенельд: «обойди, княже, пороги на конях 
– там стоят печенеги». Роль Свенельда в этой истории в высшей степени 
сомнительна. Он был со Святославом на Дунае. Но он не погиб вместе с ним и 
остальным русским войском, а выжил, и оставался влиятельнейшим человеком при 
сыне нашего героя, Ярополке. Что подразумевает, что вернулся он на Русь не 
одиноким беглецом, а с некоторым количеством воинов. Уж не сам ли он «обошел 
пороги на конях»? но тогда отчего он не прислал на выручку Святославу киевское 
войско? Он там, за Дунаем, должен был вместе с остальной дружиной, клясться: 
«где твоя голова падет, там и свои положим». Но он пережил князя, не сдержал 
клятвы. На странное, скажем так, поведение Свенельда в этом деле обращали 
внимание еще С. М. Соловьев и Д. И. Иловайский, а в ХХ веке – Б. А. Рыбаков и И.
 Я. Фроянов. Это поведение тем более странно, что Свенельду, собственно, не 
надо было ехать за подмогой в Киев. Согласно первой Новгородской летописи, отец 
Святослава дал ему «в кормление» дань с уличей, живших не то в Среднем 
Поднепровье, выше порогов, не то в междуречье Южного Буга и Днестра. Он, по 
сути, был наместником великих князей киевских в этих землях. 
     Иоакимовская летопись говорит, что Святослав сам отправил Свенельда степью 
в Киев. После этого князь с большей частью войска двинулся на ладьях и 
зазимовал в Белобережье (берег Черного моря между устьем Днестра и Днепра). 
Зимой русское войско очень быстро съело выданное византийцами припасы хлеба. 
Под конец зимы воины Святослава стали уже покупать у местных жителей мясо, 
причем по огромной цене – полгривны за конскую голову. Кстати, еще один штрих к 
портрету «грабителей» и «хищнической дружины». Они покупали мясо, вместо того, 
чтобы попросту отобрать его.  Наступила весна, за нею – лето. И все яснее 
становилось ожидавшим помощи воинам –  помощь не придет. В Киев придется 
возвращаться самим.
     Русское войско, перенесшее множество битв, все тяготы осады, голодную зиму 
Белобережья и долгий переход на веслах, встретили на днепровских порогах 
несметные орды степняков. 
     И все же – почему? Почему Свенельд, почему Ярополк не послали воинов в 
помощь государю и отцу? С. М. Соловьев: «но Свенельд волею или неволею мешкал в 
Киеве». Д. И. Иловайский: «Князь, конечно, поджидал помощи из Киева. Но, 
очевидно, или в Русской земле в то время дела находились в большом расстройстве,
 или там не имели точных сведений о положении князя – помощь ниоткуда не 
приходила». Но ведь именно Свенельд мог – должен был! – предоставить Ярополку и 
его ближним боярам, конечно, правившим от имени юного государя, «точные 
сведения о положении князя»! В ХХ веке целый ряд историков, занимавшихся этим 
вопросом, от специалистов – Рыбакова, Фроянова, Кузьмина – до дилетантов – 
Гумилева, Членова – пришли к неутешительному заключению: виновен! Свенельд, 
бывший с князем на Дунае, добравшийся до Киева первым, не пославший никакой 
помощи своему князю, и ставший самым влиятельным человеком у престола его 
наследника, сознательно предал Святослава. Именно так считали, похоже, и 
современники. Сын Святослава, Олег Древлянский, встретив в своих угодьях 
охотившегося сына Свенельда, Люта, спросил: кто гонит зверя? Услышав в ответ 
гордое «Свенелдич», Олег тут же убивает его. Если бы причиной убийства было 
нарушение охотничьих владений, не было смысла задавать какие-то вопросы, 
следовало просто покарать нарушителя. Но какие же причины побудили его к этому? 
Почему он убил, узнав, что перед ним – сын Свенельда? Первое, что напрашивается 
– месть Святославича за преданного отца. Итак, Свенельд – предатель? Но опять 
встает все тот же вопрос – почему?
     На мой взгляд, как раз здесь верно угадал причину предательства Свенельда 
не специалист, а дилетант – Л. Н. Гумилев. Это тот редчайший случай, когда с