Доростолу, как сообщает Скилица, Цимисхий «отдал на разграбление своему войску 
захваченные многие города и крепости». По возвращении в Царьград Иоанн Цимисхий 
устроил триумф, но как символы победы там везли не доспехи и оружие убитых 
«россов». Впереди триумфаторов на особой повозке ехали снятые с Бориса регалии 
царя болгар и икона богородицы из разграбленного ромеями православного собора 
Преславы. Словно ассирийский владыка, везущий в свою столицу «пленных» идолов 
побежденного народа. Не над язычниками-русами, а над «освобожденными» братьями 
по вере будет отмечать триумф православный государь Второго Рима. С самого 
Бориса официально при всем честном народе, на Плакотийской площади, заставят 
снять с себя корону, багряную мантию и царские сапоги, и разжалуют в «магистры»,
 дабы имеющие уши слышали – славянской Болгарии больше нет, есть новая 
провинция богоспасаемой Византии.
     Итоги подвели двое историков, соотечественник Иоанна Цимисхия и его 
соплеменник. Лев Диакон пишет, что император «покорил мисян». Армянский историк 
Стефанос Таронский вообще смотрит на всю войну, как на завоевание империей 
Болгарии: «потом он (Цимисхий – Л.  П.) отправился войною на земли болгар, 
которые при помощи русов вышли против кир-Жана (Иоанна Цимисхия) и когда 
завязался в бой, русы обратили в бегство оба крыла греческого войска». Описывая 
победу Цимисхия, его соплеменник говорит так: «он многих истребил на месте, а 
остальных разогнал в разные страны, и принудил болгарский народ покориться». 
Современники заявлениям лукавого армянина-императора не поверили, да и 
подданные проговаривались – как Диакон. 
     Понимали ли болгары истинные цели азиатских «освободителей»? Судя по всему,
 отлично понимали. Еще в Преславе многие из них отчаянно сражались против 
ромеев. Объяснение этого Львом Диаконом заслуживает приза за самый наглый 
пропагандистский ход до ХХ века. Болгары, оказывается, сражались против ромеев 
вместе с русами, ибо были злы на ромеев за то, что те призвали русов в их 
страну. Ну как вам, читатель? Не во всякой нынешней газете прочтешь столь 
беспардонную ложь. До того, оказывается, ненавидели болгары русов за учиненные 
ими «ужасные бедствия», что даже против войск Второго Рима бок о бок с ними 
сражались только оттого, что ромеи на них русов натравили. Прямо не знаешь, что 
сказать. Однако сказать придется: болгары, очевидно, хорошо представляли, кто 
причинил их стране «ужасные бедствия», а кто – пришел их освободить. По крайней 
мере, некоторые из них. Те же, кто имел глупость поверить пропаганде 
завоевателей, и открыть им ворота своих городов, очень быстро об этом пожалели. 
Вспомните «многие города и крепости», отданные Цимисхием на разграбление своему 
войску. По дороге к Доростолу несколько болгарских скамаров уничтожили 
разведотряд византийцев и оставили трупы на дороге. Император велел прочесать 
окрестности. Убежище скамаров было найдено, они сами захвачены в плен, и 
изрублены в куски телохранителями Цимисхия на его глазах.
     Еще и на стенах Доростола вместе с русами до последнего оборонялись 
болгары. Некоторые авторы относят также к примерам болгарского сопротивления 
сообщение Скилицы, что среди павших под Доростолом русов византийские мародеры 
находили тела женщин в мужской одежде и доспехах. Это, однако, можно отнести и 
к русским богатыркам, поленицам наших былин. Славянкам было не чуждо воинское 
искусство. Так, Саксон Грамматик пишет про славянскую богатырку Визну, 
потрясавшую даже врагов своей доблестью и ратным умением, погибшую в VII веке в 
битве при Бравалле.
     Большинство же болгар, по всей видимости, сочло войну оконченной после 
падения державы и захвата в плен их царя. Христианская верхушка городов, в 
первую очередь – торговых портов на Черном море, посылала к Цимисхию гонцов с 
изъявлениями верности и открывала ворота его отрядам и наместникам. Что ж, они 
сами выбрали свою судьбу – судьбу провинции в чужой, иноязычной стране, судьбу 
рабов чужого бога и полурабов чужеземного цесаря. Мне не жаль их, мне жалко тех,
 кто до последнего сражался за Богов и свободу своего, согласившегося на 
рабство народа.
     Предвидя мощное и ожесточенное сопротивление славян, способное, самое 
малое,  уравновесить подавляющее численное превосходство его интернациональной 
орды, Цимисхий и прибег к хитрым мерам вроде заявлений об «освободительной» 
цели своего похода или приказов отпустить пленных болгар. Кроме того, лукавый 
император отправил к Святославу послов с новыми требованиями немедленно 
признать себя побежденным, сложить оружие и покинуть Болгарию.
     Численные соотношения войск определить трудно. Порядок количества воинов в 
византийской армии мы уже определили.  Численность войска русов ромейские 
источники определяют по разному. Лев Диакон, который, как предполагают, не то 
сам сопровождал, в качестве летописца и духовника императорское войско, не то 
беседовал с каким-то участником похода, как-то пытается остаться в пределах 
приличия. Он не скрывает огромного численного превосходства своих 
соотечественников, а войско русов определяет в шестьдесят тысяч воинов. Цифра, 
в общем-то, выглядит вполне достоверно, но… она уже встречалась у Льва Диакона, 
когда он говорит о первом появлении русов в Болгарии. Особенно хорошо то, что 
Диакон, по-видимому, в отличие от Скилицы, ничего не знал о временном 
возвращении Святослава на Русь, и получается, что под Доростолом армии Второго 
Рима противостояло ровно столько же русских воинов, сколько Святослав привел в 
Болгарию два года назад. Словно не было страшных битв с ромеями, 
аркадиопольской мясорубки и ловушки в Преславе. Однако, повторяю, он все же 
придерживается каких-то приличий, чего никак нельзя сказать об обращении с 
цифрами Иоанна Скилицы. Тут мы встречаем какие-то совершенно уж бесстыжие 
пересказы фронтовых баек, рассказывал которые ему, по всей видимости, некий 
Феодор из Мисфии. Во всяком случае, именно он то и дело выступает в качестве