еврейки имел все права отца и возможности 
матери. Т. е. его обучали еврейские раввины, община помогала ему делать карьеру 
или участвовать в торговле, род отца защищал его от врагов и страховал в случае 
несчастий от бедности. А сын еврея и хазарки был всем чужой. Он не имел прав на 
наследование доли отца в родовом имуществе, не мог обучаться Талмуду в духовной 
еврейской школе, не получал поддержки ни у кого, кроме своих родителей, да и та 
была ограничена родовыми обычаями и религиозными, еврейскими законами. Этим 
беднягам не было места в жизни. Поэтому они ютились на окраине Хазарии – в 
Крыму и исповедовали караизм, не требовавший изучения Талмуда, а читать 
Пятикнижие их могли научить любящие, но бессильные против велений закона отцы. 
Их потомки составили крошечный этнос крымских караимов, антропологические черты 
коих совмещают тюркский и ближневосточный типы [1, с. 184—285; ср. поправку 
интерпретации: 26]. Симпатии их были обращены к аборигенам: хазарам, болгарам, 
готам, аланам, а не к их двоюродным братьям, делавшим в богатом Итиле «карьеру 
и фортуну».
   Иудейская община в Итиле не только накопила огромные богатства, но и 
включила в свой состав ханов тюркской династии Ашина. Тюрки сохранили обычай 
многоженства, женились на прекрасных еврейках, а дети их, оставаясь царевичами, 
становились членами иудейской общины. Они изучали Тору и Талмуд, общались с 
родственниками своих матерей и женились по их совету на соплеменницах из числа 
богатых невест. Так постепенно произошло разделение хазарской знати и народа, 
тихо жившего в роскошном оазисе дельты Волги, не принимая участия в делах 
государства, которые перестали его касаться. Но оставалась старая племенная 
аристократия; с ней дело обстояло сложнее. Решение проблемы пришло только в IX 
в.
   Можно было бы отметить, что для персистентного этноса хазар тюркские беки и 
тарханы были столь же чужды, как и иудейские купцы. Действительно, хазары 
получили от династии Ашина только одно благо – защиту от внешних врагов и 
безопасность, а это быстро забывается, так как становится привычным. Поэтому 
социальный момент – нелюбовь народа к аристократии, даже не своей, а пришлой, 
имела место в хазарском обществе. Евреи же были вне этого антагонизма, потому 
что они жили замкнутыми колониями и с местными жителями общались мало.
   Однако характер тюрко-хазарских и иудео-хазарских взаимоотношений был 
диаметрально противоположен. Тюрки награждали хазарок детьми, которые вырастали 
хазарами с повышенной пассионарностью. Евреи извлекали из хазарского этноса 
детей, либо как полноценных евреев (мать еврейка), либо как бастардов (отец 
еврей), чем оскудняли этническую систему, а тем самым вели ее к упрощению. При 
непосредственном наблюдении казалось, что здесь просто цепь случайностей, но на 
самом деле это был направленный процесс, который за 80 лет (считая от Булана) 
дал весьма ощутимые результаты: в стране появилась популяция людей, говоривших 
по-хазарски, имевших родственников из числа хазар и тюрков, адаптированных в 
ландшафте, но не бывших хазарами по этносу и культуре. Для иностранцев, 
писавших о Хазарии по внешним беглым впечатлениям, казалось, что эти люди – 
хазары иудейского вероисповедания, но ни евреи, ни настоящие хазары не 
заблуждались ни на минуту. Если в отношении хазар доказательства не требуются, 
то средневековые евреи зафиксировали, что считают своих хазарских единоверцев 
потомками колена Симонова и полуколена Манасиева, обитающими «в стране Козраим, 
далеко от Иерусалима... Они бесчисленны и забирают они дань от 25 государств, и 
со стороны исмаильтян платят им дань по причине внушаемого ими страха и 
храбрости их» [5, с. 84].
   Приведенный текст характеризует ситуацию не VIII в., а IX – Х вв., причем 
весьма точно. В первое десятилетие IX в. произошли события, когда сочетание 
двух суперэтносов преобразило зону этнического контакта в социально-культурную, 
а не только этническую химеру.

   И грянул гром...
   В то десятилетие, когда патриций Никифор взошел на престол в Константинополе 
(31. X. 802), а халиф Харун ар-Рашид казнил своих лучших помощников и верных 
друзей – Бармекидов (27. I. 803), в Хазарском каганате некий влиятельный иудей 
Обадия взял власть в свои руки, превратил хана из династии Ашина (по отцу) в 
марионетку и сделал раввинистский иудаизм государственной религией Хазарии.
   Обстоятельства, при которых произошел этот не столь религиозный, сколь 
государственный переворот, прикрытый множеством легенд [51 - Предположение М. И.
 Артамонова о принадлежности Обадии к хазарской знати иудейского исповедания 
находится в противоречии со всеми фактами, приведенными самим же М. И. 
Артамоновым [см.: 3, с. 280 и след.].], которые все без исключения 
представляются вымышленными с одной целью – утаить от народа и истории истинное 
положение дел. Неизвестно даже, кем был Обадия. Видимо, он не принадлежал к 
числу местных евреев, потомков соратников Маздака, безграмотных и храбрых 
воинов – караимов, вроде Булана. Об Обадии сказано: «Он был человек праведный и 
справедливый. Он поправил (обновил) царство и укрепил собрания (синагоги) и 
дома ученых (школы) и собрал множество мудрецов израильских, дав им много 
серебра и золота, и они объяснили ему 24 книги (Священного Писания) Мишну, 
Талмуд и