«всех членов общины в силу своей принадлежности к ней». [3. Массон В.М. 
Ремесленное производство в эпоху первобытного строя // Вопросы истории. 1972. № 
3. С. 110.] Происходил обмен взаимными услугами: земледелец снабжал 
ремесленника продуктами сельского хозяйства, ремесленник земледельца — своими 
изделиями. Это была стадия общинного ремесла, прослеживаемого у всех древних 
народов. Специфика его заключается в том, что профессиональные ремесленники не 
порывали со своей общиной, живя нередко бок о бок с земледельцами. Вот почему 
на восточнославянских поселениях археологи нередко встречают ремесленные 
мастерские. Иногда возникали специализированные поселки, где жили и работали 
главным образом ремесленники.
     Такие поселения можно рассматривать как признаки внутриплеменного и 
межплеменного обмена. Однако нельзя преувеличивать значение внутреннего обмена 
в восточнославянском обществе, возводя его в степень развитых товарноденежных 
отношений. А именно так поступают некоторые исследователи, утверждая, будто 
экономика восточного славянства VIIIIX веков «испытывала сильнейшую 
потребность в металлических знаках обращения». [4. Янин В.Л. Денежновесовые 
системы русского средневековья: Домонгольский период. М., 1956. С. 87.] 
Замечательный знаток восточнославянских древностей И.И. Ляпушкин назвал 
подобные заявления кабинетными выкладками. Действительно, у нас нет полноценных 
источников, подтверждающих наличие развитого внутреннего обмена и торговли у 
восточных славян обозреваемого времени. Причина тут более или менее ясна: 
«ремесло у славян в VIIIIX веках делало лишь первые шаги». [5. Ляпушкин И.И. 
Указ. соч. С. 149.]
     Но самое главное заключалось в том, что оно переживало в своем развитии 
общинный этап, что обусловливало экономическую замкнутость тех или иных 
общественных союзов.
     Несравненно явственнее, чем внутренняя, прссматривается в исторических 
материалах внешняя торговля. Она осуществлялась с народами Кавказа, Средней 
Азии и других регионов юговостока. Ярким подтверждением тому являются открытые 
археологами клады восточных монет на славянской территории. «Если исходить из 
имеющихся в распоряжении исследователей куфических монет, возникновение обмена 
между славянами Восточной Европы и народами юговостока следовало бы отнести к 
середине VIII столетия». [6. Там же. С. 451.]
     В IXX веках начинает активно действовать ДнепровскоВолховский путь, по 
которому восточное славянство, а затем и Русь вели торговлю с Византией, а 
также странами Северной Европы. Торговые связи устанавливаются и с народами 
Западной Европы. Предметами ввоза стали цветные металлы, украшения, драгоценные 
ткани, масло, вино, овощи и фрукты, оружие. Вывозились продукты сельского 
хозяйства, лесных промыслов — мед, воск, кожи, меха. Торговали и рабами. 
Внешний обмен занимал в хозяйственной деятельности видное место, но не 
определял развитие восточнославянского общества.
     Такова изложенная в самых общих чертах материальная культура восточного 
славянства. Она выступает значительно более зримо, чем духовная, о которой мы 
знаем мало. До нас дошли отзвуки устного творчества тех отдаленных времен в 
виде различных преданий, которые слагались и передавались от поколения к 
поколению, для того чтобы сохранить в памяти потомства наиболее важные события 
в жизни родов и племен. Во времена восточных славян создавался героический 
былинный эпос, достигший расцвета в эпоху Киевской Руси. Коечто известно о 
языческих воззрениях восточнославянского общества. Правда, наши знания весьма 
ограниченны изза скудости исторических сведений. И тем не менее данные, 
которыми располагает современная наука, позволяют составить общее представление 
о язычестве восточных славян.
     Истоками оно уходит в глубь тысячелетий. Вполне понятно, что языческие 
верования на протяжении столь длительного времени менялись, восходя от низших 
ступеней к высшим. При этом новое наслаивалось на старое, образуя хитрое 
сплетение языческих древностей и новаций. Современный исследователь, обращаясь 
к восточнославянскому язычеству, имеет перед собой чрезвычайно сложный комплекс 
идей и воззрений, который на первый взгляд может показаться лишенным логической 
связи и порядка. Однако вдумчивый научный анализ, поднимающий завесу времен, 
открывает захватывающую картину исторической эволюции мировоззрения наших 
предков. [7. См.: Рыбаков Б.Л. Язычество древних славян. М., 1981.] Следует 
заметить, что эта эволюция не являлась чемто исключительным, характерным лишь 
для славянского этноса. Она шла в том же русле, что и развитие религиозных 
верований других народов мира.
     Наиболее ранней формой религии было почитание неодушевленных предметов, 
окружавших человека. Восточные славяне поклонялись камням необычной формы, 
рекам, озерам, колодцам, рощам и отдельным деревьям. Они верили в то, что камни 
обладали чудодейственной силой, говорили, чувствовали, росли и размножались, 
словно живые существа. Камням «творили почести», приносили жертвы.
     Священным деревом считался дуб. Константин Багрянородный повествует, как 
русы, плывущие на «моноксилах» (ладьях) в Константинополь, добравшись до 
острова Хортица в низовье Днепра, совершают «свои жертвоприношения, так как там 
стоит громадный дуб: приносят в жертву живых петухов, втыкают они стрелы кругом,
 а другие кладут также кусочки хлеба, мясо и что имеет каждый, как велит их 
обычай». [8. Развитие этнического самосознания славянских народов в эпоху 
раннего средневековья. М., 1982. С. 272273.] Любопытные находки, связанные с 
культом дуба, имеются у археологов: со дна Днепра и Десны были подняты стволы 
дубов, которые стояли на речных берегах и попали в воду, вероятнее всего, в 
результате подмыва. Радиоуглеродный анализ днепровского дуба показывает, что он 
упал в реку гдето в середине VIII столетия. В верхнюю часть стволов (где