лошадях. XIX в. Музей человека, Париж 
Скифское влияние также может быть замечено в скульптурных украшениях, которые 
появляются на русских церквях в конце средневекового периода. Наиболее четко 
они 
прослеживаются в украшениях фасадов церквей XII и XIII вв. во 
Владимиро-Суздальском 
районе, особенно в церкви Святой Богородицы-Заступницы на Нерли и соборе 
Святого 
Георгия в Юрьеве-Польском. На обеих постройках среди изобилия христианской и 
другой 
символики можно увидеть забавных и очаровательных зверей скорее геральдического 

вида. Эти восхитительные создания давно уже озадачивают 
историков-искусствоведов. 
Некоторые из них приписывают эти изображения влиянию христианской Грузии и 
Армении, в то время как другие относят их к романскому стилю в искусстве 
Западной 
Европы. Манера их расположения на стенах скорее западная, чем восточная по 
замыслу, 
но христианские мотивы и стиль вообще произошли либо прямо из Византии, либо из 

Армении и Грузии. Сами животные, однако, очень тесно связаны с множеством 
существ, 
возникших в фантазиях скифских мастеров. Они действительно представляют 
возрождение местных форм, которые были реанимированы и превращены художниками- 
христианами этого региона в нечто совершенно новое по характеру. 
Пока прогрессивные реформы Петра Великого не изменили ход развития страны, 
русское 
декоративное искусство сохраняло многие черты скифского стиля. Хотя 
зооморфические 
сращивания и оленьи мотивы были забыты, сохранились многие узоры из птиц. Они 
появлялись в качестве украшений на различных изделиях из металла и керамики, 
вышивках и огнестрельном оружии. Некоторые предметы домашней утвари, чаще всего 

ложки и бокалы для вина, сохранили скифские формы. На них по-прежнему 
изображались 
олени и узоры в виде наконечников стрел, столь характерные для скифской 
орнаментации. 
Во время сарматского и славяно-языческого периода в истории России были 
установлены 
торговые связи между людьми, жившими на побережье Черного моря, и жителями 
Прибалтики. Товары перевозились из одного региона в другой по большим рекам, 
которые 
пересекают Россию. Эта торговля постепенно стала контролироваться германскими 
народами, которые последовали за готами, когда те вторглись в Боспорское 
царство. 
Многие из них поселились по берегам Днестра и в северном Понте, но продолжали 
поддерживать постоянную связь со своей родиной. Теперь общие направления 
развития 
искусства, художественные изделия, монеты путешествовали вверх по течению 
великих 
рек вместе с тюками и мешками товаров. И именно таким путем рисунки и узоры, 
которые 
продолжали пока еще оставаться в основе своей скифскими, хоть и измененными 
понтийскими мастерами в угоду сармато-готским вкусам, просочились в Скандинавию 
и 
северную Германию. 
Это влияние отражается в скандинавском искусстве с давних времен. Его можно 

распознать в предметах позднекельтского периода его истории, относящихся к I—II 
вв. н. 
э. Оно просматривается, например, в привозном сосуде — великолепно украшенном 
огромном серебряном котле из Гундеструпа в Ютландии, имевшем двадцать восемь 
дюймов в поперечнике. Некоторые «звериные» мотивы, которые его украшают, очень 
близко напоминают скифскую работу, а включение в них придуманных зверей и 
слонов 
неоспоримо указывает на определенные восточные связи. Расположение сцен также 
соответствует скифским образцам. На одном рельефе ряд конных воинов изображен 
движущимся вправо, а в нижнем ряду они маршируют влево. Как уже было отмечено, 
это 
был излюбленный скифами способ расположения фигур, и он наверняка достиг 
Скандинавии с юга России. Правда, Шетелиг высказывается в пользу другой 
гипотезы: 
возможно, этот котел был завезен на север кельтами, жившими на Дунае. 
Торговые отношения между Скандинавией и югом России были прерваны в IV в., 
когда с 
востока к Черному морю пришли гунны, вытеснив готов и изолировав этот регион. 
Тем не 
менее скифо-сарматский стиль, вероятно, продолжал оказывать влияние на 
украшения, 
сделанные в Скандинавии