историки, о которых упоминал Салмоний, во второй половине 1-го 
тысячелетия 
до н. э., отзывались о жителях края Хунань как о «по-луварварах» и утверждали, 
что они 
радикально отличаются от народов остальной территории Китая. Больше нигде в 
Китае, 
кроме Хунаня, не находили до сих пор фигур, увенчанных оленьими рогами. А все 
те, 
которые пока были обнаружены, относятся к IV— III вв. до н. э., к тому самому 
периоду, 
когда азиатские или, во всяком случае, алтайские кочевники находились в пике 
своего 
расцвета. Рога на одной из фигурок из Чанг-ша, на двухголовом животном, 
находящемся 
сейчас в коллекции Кокса в Вашингтоне, как и многие предметы, найденные в 
Пазырыке и 

Катанде, были сделаны из древесной коры, и это подтверждает тот факт, что 
предметы 
были изготовлены под влиянием кочевников и что ключ к решению вопроса об 
оленьих 
рогах следует искать в Сибири. 
Кочевники украшали конскую сбрую как «звериными», так и геометрическими узорами.
 В 
них воссоздается весь разнообразный животный мир, хотя олени и орлы, наверное, 
все же 
более многочисленны. Оленьи рога, геометрические и цветочные мотивы, птичьи 
головы с 
петушиными гребнями, грифоны с чертами сусликов появляются в рельефных 
изображениях в виде вырезанных силуэтов временами круглой формы. Среди самых 
прекрасных работ числятся рисунки животных кошачьей породы (фото 39), многие из 

которых вызывают в памяти начальные строчки поэмы Пушкина «Руслан и Людмила»: 
У лукоморья дуб зеленый, Златая цепь на дубе том; И днем, и ночью кот ученый 
Все ходит 
по цепи кругом; Идет направо — песнь заводит, Налево — сказку говорит... 
Рис. 62. Голова барана из войлока с чепрака из кургана № 1, Пазырык. V в. до н. 
э. Приблизительно 5 
на 4 дюйма 
Рис. 63. Узор на чехле для конского хвоста из кургана № 1, Пазырык. V в. до н. 
э. 
Резьба по кости, наверное, отражает национальный стиль более ясно, чем изделия 
из 
металла. Голова барана из станицы Келермесской и голова хищного зверя, вероятно 
волка 
(фото 34, 36), из Черных Гор Оренбургской области показывают, как мало нужно 
было 
внести изменений, чтобы адаптировать технику резьбы по кости или дереву к 
такому 
материалу, как металл. Жители Пазырыка любили покрывать свои резные изделия из 
дерева чеканным золотом или свинцовой фольгой, но даже при работе с простым 
деревом 
они делали вещи, которые являются настоящими шедеврами в своем роде, такие, 

например, как голова горного козла или голова каменного козла (фото 38, 40). 
Какова бы 
ни была их величина, фигурки остаются великолепно соразмерными, а менее дорогой 

материал обработан искусно и продуманно, словно самый драгоценный, так что 
изделия из 
бронзы с художественной точки зрения ничуть не хуже сделанных из золота, да и 
узоры из 
войлока не менее хороши, чем вырезанные из дерева. В Персии это искусство 
Дожило до 
наших дней, и фигурка каменного козла, сделанная турком-кочевником из сушеного 
инжира, которую я двадцать лет назад увидела под Шапуром, несомненно достойна 
стоять 
в длинном ряду изображений животных, изготовленных азиатскими кочевниками. Во 
времена скифов фигурки оленей, каменных козлов, быков или какого-либо другого 
животного с ногами, стоящими в одной точке на каком-нибудь бугре, служили 
навершиями шестов или украшали края мебели (фото 57—59). Эта форма часто 
ассоциируется со скифами, но она значительно более древняя, и появилась она уже 
на 
гребнях из слоновой кости времен амратской культуры в Египте в 4-м тысячелетии 
до н. э. 
Любопытно, что, хотя конь играл важную роль в повседневной жизни кочевников, он 

редко фигурирует в их искусстве. Ранним примером такого изображения может 
служить 
серебряный сосуд из Майкопа. Изображения коней продолжали периодически 
появляться 
то тут, то там на протяжении многих веков.