жи выразительна и обнаруживает в полной мере всю ту степень 
любви 
к коню, которая руководила кочевниками при изготовлении конской сбруи. Хотя 
сцены, 
подобные изображенным на вазе из Чертом-лыка и на других скифских изделиях из 

металла, и проливают в значительной мере свет на то, каким образом скифы 
запрягали и 
украшали своих лошадей, а археологические материалы с юга России подтвердили 
выводы, сделанные учеными ранее, многие технические детали оставались неясными. 

Только тогда, когда раскопки в Пазырыке явили на свет божий несколько полных 
комплектов конской сбруи, были решены мелкие вопросы и стал известен способ, 
каким 
алтайцы экипировали своих верховых лошадей. Сравнение между удилами, ремешками 
для носа и щек из Пазырыка и такими же предметами, найденными в европейской 
части 
степи, показывает, что они были существенно схожими на территории всего этого 
региона, 
и поэтому кажется более чем вероятным то, что недолговечные части сбруи — хотя 
они и 
не сохранились на западе — были очень похожи на те, которые сохранились в 
Пазырыке. 
И на востоке, и на западе равнины удила состояли из двух деталей, близко 
напоминающих 
современный трензель. В Пазырыке уздечки состояли из ремешков для носа, щек, 
лба и 
ушей, и все это скреплялось пряжкой, помещавшейся с левой стороны головы 
животного. 
Такая, похожая на недоуздок, уздечка применялась в Ассирии еще в первой 
половине 1-го 
тысячелетия и была, вероятно, почти такой же, какую изобрели самые первые 
наездники 
на земле. В Пазырыке на лбу лошади помещалась металлическая пластина, которую 
придерживал кожаный ремешок. Эта пластина, ремешки на носу, на щеках, все места 

пересечения ремешков и даже сами ремешки — все они были щедро украшены 
геометрическими узорами и изображениями животных, которые были либо пробиты в 
ремешках, либо являлись аппликациями из разнообразных материалов. Все ремни 
были 
сделаны из отличной кожи, тщательно выделанной, богато украшенной зачастую 
золотыми пластинками или насечками, покрытыми золотой или свинцовой фольгой. 
Пряжки делали из кости, удила — по большей части из бронзы или меди с небольшой 

примесью свинца или опять-таки из кованого железа. Они также часто 
заканчивались 
изображениями животных или цветов. Металлические стремена еще не были 
изобретены в 
это время, но кожаные петли видны на вазе из Чертомлыка. 
Рис. 36. Седло из кургана № 5, Пазырык. V в. до н. э. 136 
Блестящий эффект, создаваемый узорчатой уздечкой, подкреплялся и усиливался 
благодаря красочным седлам и чепракам. Седла, которые представлены на скифских 
изделиях из металла, похоже, довольно близко повторяют очертания реальных седел,
 
найденных в Пазырыке. Последние делались из двух войлочных подушек, имеющих 
различные размеры — от 20 до 24 дюймов в длину. Некоторые из более поздних 
моделей 
прикреплялись спереди и сзади к деревянным рамкам, и все седла имели войлочные 
потники. Сзади и спереди каждой подушки пришивались два ремня, и они вместе с 

центральной подпругой, шлейкой и хвостовым ремешком служили для того, чтобы 
удерживать седло на месте. Подушки были набиты оленьей шерстью, и зачастую их 
покрывала кожа, украшенная шовными узорами, а деревянные рамки обертывались 
красной или желтой шерстяной тканью. Подушки покрывались настоящим лабиринтом 
из 
узоров, выполненных либо из войлока, либо из кожи, которые представляли собой 
или 
аппликацию, или инкрустацию в виде мозаики, или тиснение. На самом деле 
временами 
работа по коже сильно приближалась к скульптуре — так глубоко было рельефное 
изображение, которое становилось еще более выпуклым благодаря добавочным 
аппликациям из кожи. 
Рис. 37. Седло из кургана № 5, Пазырык. V в. до н. э. 
Хотя седла из Пазырыка являются самыми древними из всех существующих, в них нет 

ничего грубого или незаконченного. И замысловатые украшения, многие из которых 
выполнены из золота, не делают их не