царю Ахазу и говорит, чтобы царь во всем надеялся на 
Господа, и Иерусалим не будет захвачен. А в подтверждение своих слов предрекает,
 что у некой девушки родится ребенок по имени Эммануил, и еще до того, как он 
достигнет сознательного возраста (2-3 лет), вражеские войска отступят от 
Иерусалима, и столица Иудеи будет спасена. Это пророчество вскоре исполнилось – 
враги ушли. Имя же ребенка – Эммануил («С нами Бог») – было символом того, что 
Господь не оставил Свой народ даже в самое тяжелое время.

Но Исайя возвестил и о событии более отдаленного будущего – о грядущем приходе 
Мессии. Ведь именно ради этого события и сохранялась царственная династия 
Давида, именно ради этого маловерный и нечестивый Ахаз был избавлен от 
нашествия врагов – а не за личные, довольно сомнительные заслуги.
То, что слова пророка имеют отдаленный смысл, впервые было отмечено в 
Септуагинте – греческом переводе Ветхого Завета, осуществленном иудеями 
Александрии в III – II веках до Р. Х. Именно там впервые и определенно сказано 
о Деве, от которой родится Спаситель. Почему же впервые? Дело в том, что в 
дошедших до нас еврейских рукописях пророчества Исайи употребляется слово 
«альма», которое, в зависимости от контекста, может быть переведено либо как 
«молодая женщина», либо как «девушка-дева». Между тем в иврите есть слово, 
однозначно обозначающее девственность – «бетула». Почему же пророк не 
использовал его, если хотел подчеркнуть девственность будущей Матери Спасителя? 
Может быть, христианские переводчики перевели еврейское «альма» как «дева», 
просто «подгоняя» текст под догматы своего вероучения?
Однако первыми слово «девушка-девственница» (по-гречески «парфенос») употребили 
люди, которые переводили Библию на греческий язык за три века до Рождества 
Христова. Причем все переводчики были учеными иудеями, прекрасно знавшими и 
греческий, и древнееврейский языки. И если бы они хотели всего лишь указать на 
молодой возраст, то сделали бы это с помощью слова «неанис» («молодая женщина»).

Эту загадку можно попытаться разрешить, выяснив те значения, в которых слово 
«альма» используется в Ветхом Завете. Сделать это не так уж трудно – оно там 
встречается всего семь раз.
Словом «альма» названа будущая невеста Исаака – Ревекка (Бытие, 24:43), о 
которой незадолго до этого говорится, что она – «дева» («бетула»), которой «не 
познал муж» (Бытие, 24:16). Второй раз оно появляется применительно к Мариам, 
молодой сестре трехмесячного младенца Моисея, жившей с родителями и еще не 
бывшей замужем (Исход, 2:8). Два следующих примера – Псалтирь, 67:26 и Песнь 
Песней, 1:2. Но в этих двух случаях ничего определенного о девушках сказать 
нельзя, Библия подразумевает лишь их молодой возраст. Пятый раз «альма» 
используется в Песни Песней (6:8), причем речь идет о совсем молодых дочерях 
царя Соломона. Шестой раз это слово появляется у пророка Исайи, и, наконец, в 
седьмой раз – в книге Притч Соломона (30:18-19): «Три вещи непостижимы для меня,
 и четырех я не понимаю: пути орла на небе, пути змея на скале, пути корабля 
среди моря и пути