да в истории Церкви не было легких времен. Трудным было и начало. 
Бесконечные споры между евреями и всеми остальными, с одной стороны. 
Необходимость научить бывших язычников, миропонимание которых было абсолютно 
иным, – с другой. Учения Церкви, как такового, еще не было – только 
апостольские свидетельства. И вечные нестроения, свойственные человеческой 
природе.

«Умоляю вас, братия, именем Господа нашего Иисуса Христа, чтобы все вы говорили 
одно и не было между вами разделений, но чтобы вы соединены были в одном духе и 
в одних мыслях. Ибо… сделалось мне известным о вас, братия мои, что между вами 
есть споры. Я разумею то, что у вас говорят: “я Павлов”; “я Аполлосов”; “я 
Кифин”; “а я Христов”»
[74]

– пишет апостол Павел в послании к коринфянам.

Но мир – и иудейский, и языческий – пребывал в тяжелейшем религиозном кризисе, 
выхода из которого на прежних путях уже не было.

«Где мудрец? Где книжник? Где совопросник века сего? –
спрашивает апостол.

– Не обратил ли Бог мудрость мира сего в безумие? Ибо, когда мир своею 
мудростью не познал Бога в премудрости Божией, то благо-угодно было Богу 
юродством проповеди спасти верующих. Ибо и Иудеи требуют чудес, и Еллины ищут 
мудрости; А мы проповедуем Христа распятого, для Иудеев соблазн, а для Еллинов 
безумие».
[75]


Про иудеев уже много написано, а что касается эллинов… В тогдашнем языческом 
мире милость богов была с теми, кто богат, силен и удачлив. Если ты таков, 
значит, боги к тебе милостивы, если нет – значит, нет. Действительно, с такой 
точки зрения все, что говорили христиане, было безумием… и тем не менее 
обращенных из язычников было много, и Церковь росла и крепла. Ей еще предстоит 
пройти через насмешки философов и гонения, обрести и потерять земную власть над 
половиной мира, и снова оказаться островом в языческом море, теперь уже новых 
времен…
Но ведь суть, согласитесь, не в количестве!
То есть, с точки зрения материализма – когда человек творит себе бога – конечно,
 чем больше у него сторонников, тем лучше.
Но с иной точки зрения – когда Бог сотворил человека – лучше там, где истина. 
Даже если ее приверженцы умещаются в одной комнате самого обычного дома…




Глава 3. От папируса до компьютера
(Христианская и псевдохристианская литература: Евангелия и апокрифы)



В оный день, когда над миром новым
Бог склонял лицо Свое, тогда
Солнце останавливали словом,
Словом разрушали города.


И орел не взмахивал крылами,
Звезды жались в ужасе к луне,
Если, точно розовое пламя,
Слово проплывало в вышине.


………………………………


Но забыли мы, что осиянно
Только Слово средь земных тревог.
И в Евангелии от Иоанна
Сказано, что Слово это – Бог.


Мы ему поставили пределом
Скудные пределы естества.
И, как пчелы в улье опустелом,
Дурно пахнут мертвые слова.

Н. Гумилев





Семена, посеянные в Иудее, упали на благодатную почву. Новая религия быстро 
начала распространяться по миру – по каналам, связывавшим иудейскую диаспору 
рассеянную по городам Востока. Язычество в то время переживало всеобъемлющий 
кризис, и христианство, с его внутренней силой, казалось иноплеменникам 
притягательным – они ведь тоже были «изнурены и рассеяны».
Христиане были активны и деятельны в распространении своего учения. Скоро 
появилась и христианская литература: сборники речений Иисуса, Евангелия, деяния 
и послания апостолов, апокалипсисы («откровения»). Сочинения эти были как 
подлинные, так и придуманные – в то время на Востоке нередко неизвестный автор, 
ничто