не могла, так оно было светло и 
прекрасно. Идем рядом, я молюсь, радуюсь, что со мной необычайная Спутница, но 
что за спутница, не знаю, а шаги за спиной по-прежнему стучат. Прошли до 
следующего перекрестка, и моя спутница, обернувшись ко мне, сказала 
повелительно, строго: «Остановитесь и стойте. Я пойду вперед». Сказала строго, 
а лицо полно доброты и света. Остановилась я, а Она пошла вперед. Одеждой, 
ростом, фигурой на меня полностью похожа. Странно мне показалось это, но я 
остановилась. Женщина, что шла за нами, дошла до меня, оглядела с ног до головы,
 потопталась, но было такое впечатление, что она на меня смотрит с удивлением. 
Обошла меня стороной и побежала за моей Спутницей, а Та быстро шла вперед.
У женщины, что следила за мной, когда она ненавидящим взглядом оглядывала меня, 
лицо было злобным и темным, казалось, вся она переполнена ненавистью ко всему 
живущему.
Я стояла, не имея сил сдвинуться с места, и смотрела, как впереди шла моя 
спутница, похожая на меня одеждой, а за Ней – женщина-агент, шедшая до этого за 
нами. Дойдя до перекрестка, завернули они за угол и скрылись, я очнулась и, 
молясь, пошла в обратную сторону и часам к двум разнесла все письма.
«Кого послала мне в помощь Матерь Божия? Кого?» – постоянно думала я. Но это 
была Ее благодатная и великая помощь.
Через год меня арестовали, допрашивали несколько раз, следователь настойчиво 
добивался, что за Женщина шла рядом со мной и куда Она или я скрылись. Вызывали 
даже женщину-агента, рассказавшую: «Иду я, товарищ лейтенант, за ней следом, а 
она все петляет и за углы заскакивает, смотрю – на углу ул. Казакова кто-то 
стоит, подошла, и задвоилось у меня в глазах. Обе одеты одинаково, точка в 
точку, в платках, в ботинках, пальто, сумка, повадка при походке, наклон головы.
 Пошла я за ними и понять не могу, какую я от дома вела, а какая на углу 
появилась. Смотрю – одна остановилась, а другая быстро вперед идет, я подумала 
да и пошла за уходящей. Шла, шла минут десять, а потом она у меня посреди улицы 
вдруг исчезла. Я вам, товарищ лейтенант, и тогда и сейчас правду говорю – прямо 
так и исчезла. Вы спросите, пусть признается, как сделала? Словно в цирке».
Что я могла ответить. Следователь кричал, даже на одном допросе бил, а я все 
молчала и отвечала: «Не знаю», – беспрерывно молясь Матери Божией, и наконец не 
выдержала и сказала: «Никуда я не пряталась и не исчезала, это меня Матерь 
Божия спасала, я шла и всю дорогу Ей молилась». Следователь на это засмеялся, 
но бить перестал.
Приговоры в эти годы были суровые, но и здесь помогла мне Богородица, дали мне 
только высылку на три года за сто километров от Москвы, что было самым малым 
наказанием.

Отца Арсения пришлось мне увидеть только в 1958 году. Рассказала я ему и 
спросила, что это было? И о. Арсений сказал: «По молитвенной просьбе Вашей 
оказала Вам великую милость Пресвятая Богородица, наша Заступница и 
Охранительница от бед и напастей. Чудо и большая милость была явлена вам и мне, 
ибо, сохранив письма, отвела Она от многих ссылки и лагеря».
[262]




Родная мать хочет убить свое дитя

Есть сны пустые, а есть особенные, вещие. Вот такой сон я видела в молодости.
Мне приснилось, что я стою в полной тьме и слышу обращенный ко мне голос: 
«Родная мать хочет убить своего ребенка». Слова и голос наполнили меня ужасом. 
Я проснулась, полная страха.
Солнце ярко освещало комнату, за окном чирикали воробьи. Я посмотрела на часы – 
было восемь. Свекровь, с которой мы спали в одной комнате, проснулась тоже.
– Какой страшный сон мне сейчас приснился, – сказала я ей и начала рассказывать.
 Свекровь взволнованно села на кровати и пытливо посмотрела на меня:
– Тебе сейчас приснилось?
– Да, – ответила я. Она заплакала.
– Что с вами, мама? – изумилась я. Она вытерла глаза и грустно сказала:
– Зная твои убеждения, мы хотели скрыть, что сегодня в девять часов Ксана (моя 
золовка, Ксения) должна идти в больницу на аборт, но теперь я не могу скрывать.
Я ужаснулась:
– Мама, почему вы не остановили Ксану?
– Что делать?! У них с Аркадием уже трое детей. Он один не может прокормить 
такую семью. Ксана тоже должна работать, а если будет малыш, ей придется сидеть 
дома.
– Когда Господь посылает ребенка, Он дает родителям силы вырастить его. Ничего 
не бывает без воли Божией. Я пойду и попытаюсь отговорить ее.
Свекровь покачала головой:
– Ты не успеешь: она вот-вот уйдет в больницу.
Но я уже ничего не слушала. Не одеваясь, а как была в ночной сорочке, я 
набросила на себя