и не знает, однако память где-то в 
генах живет и порождает у православных отчуждение и неприязнь, а у католиков 
удивление: за что?
Поэтому неплохо все же разобраться, что такое был этот самый Четвертый 
крестовый поход, положивший начало открытой вражде братских церквей – поход, во 
время которого христианские рыцари захватили христианскую столицу, как 
вражескую крепость.
…К концу XII века Византийская империя ослабела. И тут как раз европейские 
рыцари собрались в очередной крестовый поход – брать у мусульман Иерусалим. В 
Палестину они добирались морским путем, а возили их на своих кораблях 
венецианцы, причем не «за идею», хотя тоже были христианами, но за хорошую 
плату. А Венеция давно спорила с Византией из-за господства на море и не прочь 
была воспользоваться случаем и расправиться с конкурентом. (Кроме того, дожа 
Венеции за тридцать лет до того побили в Константинополе… подумать только, от 
какой малости подчас зависит мировая история!)
В общем, венецианцы все рассчитали точно и интригу провели блестяще. 
Крестоносцы сели на корабли, однако денег на переезд до Палестины у них, как и 
предполагали корабельщики, не хватило. Их отвезли на остров в лагуне, где они 
некоторое время провели в голодном ожидании, так как продовольствия не хватало. 
И тогда, как следует выдержав рыцарей, венецианцы предложили договор: вместо 
уплаты долга крестоносцы берут для них город Зару, принадлежавший Венгрии.
Деваться рыцарям, оказавшимся заложниками хитрых торговцев, было некуда. Город 
они взяли. Папа Иннокентий, в ярости от того, что христианские рыцари, 
отправившиеся на священную войну, вместо этого захватили христианский город, 
отлучил их от церкви – но потом, узнав обстоятельства дела и поняв, что 
экспедиция была вынужденной, решение отменил. Рыцари поняли – можно бить и 
христиан, понтифик простит!
Когда крестоносцы зимовали в Заре, там – надо сказать, как-то подозрительно 
своевременно, – появился сын одного из свергнутых византийских императоров (их 
все время свергали, дело обычное) и предложил очень хорошие условия, если 
крестоносцы восстановят его семью на престоле. Кроме различных материальных 
благ, он пообещал подчинить Православную Церковь Риму. Один из вождей 
крестоносцев, Симон де Монфор, возмутился и, сумев найти корабли, увел 
небольшую часть войска – тех, кто действительно шел освобождать Святую Землю, – 
в Палестину. Остались те, кому больше нравилось грабить. Они пошли на 
Константинополь, взяли его и разграбили, а то, что не смогли увезти, уничтожили.
 Через три дня, на которые взятый город отдается пьяной солдатне, столица 
Византийской Империи лежала в руинах.
К освобождению Гроба Господня и вообще к битве за веру это предприятие не имело 
ни малейшего отношения. О подлинном характере экспедиции, сугубо материальном, 
свидетельствует договор о разделе добычи: новопосаженный император получает 
трон и четверть империи, а остальная территория и вся захваченная добыча 
делятся пополам между крестоносцами и венецианцами. Последние получают и 
вожделенное господство на море. А чтобы как-то урегулировать отношения с Папой 
– а то вдруг опять отлучит! – победители объявили, что Виз