овения отныне 
и до века, ибо, нарушив соборное уложение, сам попал под проклятие”».
[200]

Один из самых спорных моментов биографии последнего русского царя – это его 
отречение, совершенно не согласующееся с тем, как Николай II понимал царское 
служение. Здесь его готовы осудить, кажется, даже многие из упертых «патриотов»,
 а если не осудить, то признать этот шаг проявлением слабости. Но есть одна 
версия, которая неправославным историкам не видна вообще, а между тем именно 
такое понимание смысла событий – очень в духе Николая II. Отрекаясь от престола,
 государь четко понимал, что корона с его головы будет сброшена в любом случае. 
И своим отречением он выводил народ из-под последствий нарушения клятвы. А 
последствия эти были – отлучение от Церкви, ни больше ни меньше…
Если рассматривать события таким образом, то и сон митрополита Макария о 
горькой и сладкой чаше, и явление Державной иконы выстраиваются в один 
логический ряд, венцом которого служат слова: «Русский народ прощен», а значит, 
история России не кончается в 1917 году.
Не кончается – а ведь могла бы…



…И снова Казанская

Когда началась Великая Отечественная война, Патриарх Антиохийский Александр III 
обратился с посланием к христианам всего мира о помощи России – молитвенной и 
материальной. В числе других христиан это обращение услышал и на него отозвался 
митрополит Гор Ливанских Илия (Карам). Это был удивительный священнослужитель и 
не менее удивительный человек. Митрополитом он стал в 1934 году, в 31 год, а в 
1941 году ему не исполнилось и сорока лет. Еще до того, как он стал 
митрополитом, по молитвам этого совсем молодого священника совершались 
исцеления. Он был человеком, у которого ни с кем не было вражды, его любили 
люди всех религий за совершенно исключительные человеческие качества, за 
горячую веру, доброту и скромность.
Особо почитал митрополит Божию Матерь. Еще в десять лет он в одном из 
виноградников родного села устроил себе маленькую часовенку в честь Божией 
Матери. Со всех Ее икон он заказывал копии. В его собрании почти все иконы 
изображали Богородицу. Он выписал из Греции иконописца, который писал ему иконы,
 и раздавал их прихожанам, чтобы икона Божией Матери была в каждом доме.
Адвокат Илии (Карама) Адиб Мужаэс рассказывал, что как-то раз митрополит 
отправился вместе с родителями Мужаэса на встречу с верующими, но по дороге 
вспомнил, что забыл зажечь лампаду перед иконой Богоматери, и попросил их 
вернуться. Зажженная им лампада вспыхнула так ярко, что его спутник сказал: 
«Тот, кому так светит Богородица, никогда не собьется с пути и будет 
благословен во всех делах».
Епископ Илия Наджен вспоминал: «Он очень любил Богоматерь. У него был писанный 
масляными красками образок Одигитрии, или Путеводительницы слепых. Он носил ее 
под сутаной, нигде не оставляя.

Помню случай, который произошел со мной после назначения настоятелем монастыря 
святого Илии в Шуэре. Я повстречал митрополита ранним утром. “Спешу 
предупредить тебя, чтобы ты не продавал ни клочка земли в аль-Каннабе”, – 
сказал он, объяснив, что прийти ко мне как можно раньше его просила Богородица. 
Проект продажи монастырских земель в аль-Каннабе действительно существовал. Я 
сказал, что, конечно же, не буду участвовать в этом деле. Он показал на сутану: 
“Вот где Она. Я всегда Ее здесь держу. Она-то и велела мне прийти к тебе”.
[201]

Таков был человек, которого Божия Матерь избрала для Своей миссии в России.
Митрополит Илия любил всех, но особенно хорошо он относился к России, много 
помогал оказавшимся в Ливане русским эмигрантам. И, когда до него дошел призыв 
Антиохийского Патриарха, он затворился в пещерной церкви, стал на колени перед 
иконой Богородицы и начал молиться, чтобы Та помогла России, чтобы дала и ему 
совет: чем он может помочь России, оказавшейся в беде?
На четвертые сутки такого затвора, без еды, питья и сна, митрополиту Илии 
явилась Божия Матерь. Она сказала, что в России по всей стране должны быть 
открыты храмы, монастыри, духовные академии и семинарии, начаты богослужения, 
священники немедленно выпущены из тюрем.
Особенное место в указаниях Богородицы отводилось двум иконам, двум спискам 
Казанского образа Божией Матери, один из которых находился в Москве, в 
Елоховском соборе, другой – в Ленинграде. Перед иконой, находящейся в Москве, 
надо было отслужить молебен, а затем она вместе с армией должна была 
проследовать до границ СССР. Ленинградскую же икону следовало с крестным ходом 
обнести вокруг города, и тогда немцы не смогут войти в Ленинград, который 
нельзя было сдавать врагу, потому что это – избранный город.
Все, что поведала митрополиту Илии Божия Матерь, он должен был сообщить в 
Россию, а после войны поехать туда и рассказать, как все было. Митрополит тут 
же через Красный Крест направил письмо Сталину, а по церковным каналам известил 
о случившемся митрополита Сергия.
Повеление Богородицы было выполнено, и обещание Ее – и