своем отряде, во всяком 
случае, он отправил к Антонию послов и, дав заложников, обещался быть там, где 
ему будет предписано. Он просил только об одном, чтобы принят был во внимание 
его страх встречи с глазу на глаз с каким бы то ни было римлянином. Антоний 
признал этот страх и обусловленное им желание основательными, согласился на его 
просьбу и принял заложников.
* * *
Я знаю, что Цезарь посвящал каждому отдельному году особую книгу своих записок. 
Но я не нашел этого возможным, так как в следующем году, в консульство Л. Павла 
и Г. Марцелла, в Галлии не было никаких особенно важных событий. Но чтобы знали,
 в каких местах находился в то время Цезарь со своим войском, я счел нужным 
вкратце об этом сообщить и присоединить к этой книге.
49. В то время, когда Цезарь зимовал в Галлии, его единственной целью было 
сохранять дружественные отношения с общинами, ни в одной из них не возбуждать 
излишних надежд на восстание и не подавать повода к нему. Менее всего хотел бы 
он быть поставленным в необходимость вести какие бы то ни было военные действия 
перед самым своим уходом, чтобы не оставлять за собой при выходе своей армии из 
Галлии такой войны, которую охотно предприняла бы вся Галлия, почувствовав себя 
свободной от непосредственной опасности. Поэтому он обращался к общинам в 
лестных выражениях, их князей осыпал наградами, не налагал никаких тяжелых 
повинностей и вообще старался смягчить для истощенной столькими несчастливыми 
сражениями Галлии условия подчинения римской власти. Таким путем он без труда 
поддерживал в ней спокойствие.
50. Сам он по окончании зимы против обыкновения двинулся самым скорым маршем в 
Италию, чтобы лично обратиться к муниципиям и колониям (14), которым он еще 
раньше рекомендовал поддержать кандидатуру своего квестора М. Антония, 
домогавшегося жреческого сана (15). Он охотно употреблял свое влияние в пользу 
своего близкого друга, которого сам незадолго до того послал (в Рим) для 
домогательства; но особенно он это делал в противовес могущественной кучке 
олигархов, которые страстно желали провалить М. Антония и тем сломить влияние 
Цезаря при его уходе из Галлии. Хотя Цезарь уже на дороге, еще до своего 
появления в Италии, услыхал, что Антоний выбран в авгуры, однако он нашел 
вполне целесообразным посещение муниципиев и колоний, чтобы поблагодарить их за 
услугу, которую они оказали Антонию своими многочисленными голосами, и вместе с 
тем ходатайствовать о поддержке своего собственного консульства на будущий год, 
тем более что его противники надменно хвастались тем, что выбраны в консулы Л. 
Лентул и Г. Марцелл с целью отобрать у Цезаря всякие почести и должности и что 
вырвано консульство у Сервия Гальбы за то, что он связан был с ним узами личной 
дружбы и продолжительной совместной службой в качестве его легата, хотя Гальба 
и по своему влиянию, и по числу избирателей далеко оставлял за собой своих 
соперников (16).
51. Прибытие Цезаря было встречено всеми муниципиями и колониями с 
необыкновенным почетом и любовью. Ведь тогда он впервые возвращался туда после 
полного окончания войны со всей Галлией. Придумывалось все возможное для 
украшения ворот, дорог и всех мест, где должен проходить Цезарь. Навстречу ему 
выходило все население вместе с детьми, повсюду закалались жертвы, на площадях 
и перед храмами установлено было множество столов с яствами для богов, точно 
это было предвкушением радостного и желанного триумфа. Так велики были пышная 
щедрость людей богатых и восторг народа.
52. Быстро объехав все области Ближней Галлии, Цезарь очень поспешно вернулся к 
своей армии в Неметокенну, затем вызвал все легионы с зимних квартир к границе 
треверов и там произвел смотр всей армии. Т. Лабиэна он поставил во главе 
Ближней Галлии, чтобы при его содействии еще больше расположить население в 
свою пользу при соискании консульства. А сам он двигался с легионами и менял 
места лишь постольку, поскольку это сообразовалось с санитарным состоянием 
армии. На пути он часто слыхал, что его враги соблазняют Лабиэна, и получал 
прямые известия о том, что олигархи задумывают путем специального сенатского 
постановления лишить его части войска. Однако он не дал никакой веры слухам о 
Лабиэне, но не мог и решиться на какое-либо противодействие воле сената, в 
полном убеждении, что при независимости голосования сенаторов его дело легко 
пройдет. В самом деле, народный трибун Г. Курион (17), который взял на себя 
защиту дела Цезаря и его права на почесть, часто заявлял в сенате: если 
кого-нибудь беспокоит страх перед вооруженными силами Цезаря, то ведь и 
владычество Помпея и его силы внушают далеко не малый ужас форуму; в таком 
случае оба должны разоружиться и распустить свои армии, и тогда республика 
будет свободной и независимой. И он не только уверял в этом, но даже пытался 
провести соответственное голосование сената. Но этому настойчиво воспротивились 
консулы и друзья Помпея и, затянув прения, не дали состояться постановлению.
53. Это было важное свидетельство относительно воли всего сената, и оно 
согласовалось с более ранним фактом. А именно в прошлом году Марцелл в своих 
нападках на официальное положение Цезаря, вопреки закону Помпея и Красса (18), 
внес в сенат досрочный доклад о цезаревских провинциях; после прений Марцелл, 
всячески желавший возвыситься за счет Цезаря, приступил к голосованию, но сенат 
большинством голосов отверг его доклад. Однако это не сломило врагов Цезаря, но 
только побудило их заручиться еще более сильными связями, чтобы принудить сенат 
к полному одобрению их собственных решений.
54. Затем состоялось постановление сената о том, что Гн. Помпеи и Г. Цезарь 
должны дать по одному легиону для войны с парфянами. Этим самым явно отнимались 
два легиона у него одного. Ибо Гн. Помпеи дал как бы от себя лично 1-й легион, 
который набран был в цезаревской провинции и им самим до этого был уступлен 
Цезарю (19). Однако Цезарь, хотя намерения его противников не вызывали в нем 
уже никаких сомнений, вернул этот легион Помпею, а от себя отправил, согласно с 
постановлением сената, 15-й легион, стоявший до сих пор в Ближней Галлии. На 
его место он перевел в Италию 13-й легион для охраны тех укрепленных пун