анена 
эта вера.
7. Цезарь обозначает кельтийские божества римскими именами сообразно со 
сходством функций и атрибутов отдельных богов. Меркурию более или менее 
соответствует кельтийский Teutates, Марсу – (H)Esus, Аполлону – Belenus, 
Юпитеру – Taranis; имя богини, соответствующей Минерве, неизвестно. 
Упоминаемому в 18 главе подземному богу Диту соответствует кельтийский 
Cernunnos.
8. Объяснение искусственное и наивное. В действительности древнее население 
Европы исчисляло время не по дням, а по ночам, и следы этого сохранились и в 
новых языках: ср. старинное немецкое юридическое выражение sieben Nachte («семь 
ночей») в смысле «семь дней», связывающееся с определенным указанием Тацита о 
германцах (Germania, §11): «они считают время не днями, как мы, но ночами», ср. 
далее англ. fortnight («двухнедельный», собственно «состоящий из четырнадцати 
ночей»), – наше «вчера» первоначально о вечере, а потом и о дне (вчера утром, 
вчера днем).
9. Ср. сказанное о свебах в 36-й главе 4-й книги. Цезарь, таким образом, 
перенес характерные черты отдельного германского племени на всех германцев. См. 
примечание Мойзеля к данному месту.
10. Эратосфен – греческий ученый III-II вв. до н. э. (около 275-194), был 
долгое время библиотекарем в Александрии и занимался историей, математикой, 
астрономией и географией.
11. Проникновение в Галлию «заморских» товаров объясняется торговыми сношениями 
с принадлежащими римлянам Трансальпийской и Цисальпийской Галлиями, с Массилией,
 с Испанией и, может быть, с Сардинией и Сицилией.
12. Главы 25-28 Мойзель считает позднейшей вставкой, находя в них не 
свойственные Цезарю обороты и несоответствие с задачами собственно данного 
этнографического экскурса.
13. Ср. гл. 22 и IV, 1.
14. См. IV, 16.
15. Ср. II, 25; III, 5.
16. О сенонах и карнутах см. главы 3-4.
17. Этот обычай (ср. VIII, 38) состоял в том, что осужденного привязывали к 
столбу, голову его вкладывали в вилообразное приспособление (furca) и секли до 
смерти, а тогда уже обезглавливали топором.




Книга седьмая

1. Итак, в Галлии водворилось спокойствие (1), и Цезарь, по обыкновению, 
отправился в Италию (2) для судопроизводства. Здесь он узнал об убийстве Клодия 
и о постановлении сената, по которому все военнообязанные в Италии должны были 
стать под знамена (3). Ввиду этого и он начал производить набор во всей 
Провинции. Вести об этих происшествиях быстро доходят в Трансальпийскую Галлию. 
Соответственно обстоятельствам, галлы преувеличивают события и сами сочиняют 
слух, что Цезаря удерживает восстание в Риме и из-за больших смут он не может 
прибыть к войску. Этот случай побудил людей, уже давно скорбевших о своем 
подчинении римской власти, строить с большой свободой и смелостью планы войны с 
римлянами. Галльские князья стали собираться в лесных и отдаленных местах и 
жаловаться на казнь Аккона: (4) такая же участь, говорили они, может постигнуть 
и их самих. Они сокрушаются об общей для всей Галлии судьбе; всякими обещаниями 
и наградами вызывают желающих начать восстание и на свой риск добиваться 
свободы для Галлии. Главное дело – отрезать Цезаря от его армии, прежде чем их 
тайные планы сделаются известными. И это нетрудно, так как ни легионы не 
осмелятся выйти из зимнего лагеря в отсутствие полководца, ни полководец не 
может добраться до легионов без прикрытия; наконец, лучше пасть в бою, чем 
отказаться от попытки вернуть свою прежнюю военную славу и унаследованную от 
предков свободу.
2. После оживленных прений карнуты заявляют, что для общего блага они готовы на 
все опасности, и обещают первыми начать войну. Но так как невозможно было 
обеспечить тайну предприятия путем обмена заложниками, то они требуют 
клятвенной поруки в том, что после начала военных действий их не покинут 
остальные; такой порукой должна быть присяга перед соединенными знаменами, 
которая была у галлов одним из самых торжественных религиозных обрядов. Все 
присутствовавшие похвалили карнутов, дали эту присягу, условились о дне 
восстания и затем разошлись по домам.
3. Когда наступил условленный день, карнуты, под предводительством двух 
отчаянных смельчаков – Гутруата и Конконнетодумна, по данному знаку устремились 
в Кенаб, перебили римских граждан, поселившихся там с торговыми целями, и 
разграбили их имущество. В том числе погиб и уважаемый римский всадник Г. Фуфий 
Цита, который, по приказу Цезаря, заведовал продовольствием. Молва об этом 
скоро дошла до всех общин Галлии. Действительно, о каждом сколько-нибудь 
крупном и выдающемся событии галлы дают знать криком по полям и округам; там, в 
свою очередь, их подхватывают и передают соседям, как было и на этот раз; то, 
что при восходе солнца произошло в Кенабе, стало известным еще до окончания 
первой стражи в стране арвернов, то есть приблизительно за сто шестьдесят миль.
4. Так было и с арверном Верцингеторигом, сыном Кельтилла. Этот очень 
влиятельный молодой человек, отец которого стоял некогда во главе всей Галлии и 
за свое стремление к царской власти был убит своими согражданами, собрал всех 
своих клиентов и без труда поджег их к восстанию. Узнав о его замыслах, арверны 
схватились за оружие. Его дядя Гобаннитион и остальные кня