ен в сражении с нервиями, а также 
военный трибун Г. Волусен, человек столько же осмотрительный, сколько храбрый, 
поспешили к Гальбе и указали ему, что единственная надежда на спасение – это 
прорваться и рискнуть на крайнее средство. Поэтому Гальба созвал центурионов и 
немедленно отдал приказ солдатам прервать на некоторое время сражение, лишь 
принимать на себя пускаемые врагом снаряды и таким образом отдохнуть от 
напряжения, а затем по данному сигналу они должны прорваться, полагаясь, однако,
 исключительно на свою храбрость.
6. Как им было приказано, так они и поступили: они вдруг бросились из всех 
ворот и не дали врагу времени ни понять, что происходит, ни собраться в одно 
место. Счастье переменилось, и врагов, которые надеялись, что лагерь уже в их 
руках, наши со всех сторон обошли и перебили: из с лишком тридцати тысяч 
варваров (именно в этом количестве они, как установлено было, наступали на наш 
лагерь) больше трети было убито; остальные обратились в паническое бегство, и 
им не дали утвердиться даже на высотах. Таким образом, разбив и обезоружив все 
неприятельские полчища, наши солдаты вернулись в свой лагерь и укрепления. Но 
после этого сражения Гальба не пожелал слишком часто испытывать счастье и не 
забывал, что то положение, в которое он попал, не соответствовало цели его 
зимовки. Кроме того, он ощущал большую нужду в хлебе и другом провианте. 
Поэтому на следующий же день он сжег в этом селении все усадьбы и направился 
назад в Провинцию. На этом пути он не встретил ни малейшей помехи и задержки со 
стороны неприятелей и благополучно провел свой легион в область нантуатов, а 
затем аллоброгов, где и перезимовал.
7. После этого Цезарь имел все основания считать Галлию вполне замиренной: 
действительно, была одержана победа над бельгами, прогнаны за Рейн германцы и в 
Альпах побеждены седуны. Поэтому он отправился в начале зимы в Иллирию, желая 
посетить и эти племена и познакомиться с их страной, как вдруг в Галлии 
вспыхнула война по следующему поводу. Молодой П. Красс зимовал с 7-м легионом у 
самых берегов Океана, в стране андов. Так как в этих местах было мало хлеба, то 
он разослал по соседним общинам за провиантом нескольких командиров конницы и 
военных трибунов. Между прочим, Т. Террасидий был послан к эсубиям, М. Требий 
Галл – к куриосолитам, Кв. Веланий с Т. Силием – к венетам.
8. Это племя пользуется наибольшим влиянием по всему морскому побережью, так 
как венеты располагают самым большим числом кораблей, на которых они ходят в 
Британию, а также превосходят остальных галлов знанием морского дела и 
опытностью в нем. При сильном и не встречающем себе преград морском прибое и 
при малом количестве гаваней, которые вдобавок находятся в руках именно венетов,
 они сделали своими данниками всех плавающих по этому морю. Они начали с того, 
что задержали Силия и Велания в уверенности, что через них они вернут своих 
заложников, выданных ими Крассу. Их примеру последовали и их соседи: со 
свойственной галлам наклонностью поспешно и внезапно принимать решения они 
задержали с той же целью Требия и Террасидия, немедленно разослали повсюду 
послов и через своих князей дали друг другу клятву – делать все не иначе как 
сообща и всякую участь делить вместе. Кроме того, они подняли на ноги и другие 
общины, убеждая их лучше оставаться верными свободе, унаследованной от предков, 
чем выносить римское рабство. Таким образом, они быстро склонили на свою 
сторону население всего морского побережья и затем сообща отправили к П. Крассу 
посольство с предложением вернуть им их заложников, если он желает получить 
назад своих людей.
9. Когда Цезарь получил от Красса известие об этом, он был слишком далеко от 
него. Поэтому он приказал строить тем временем военные корабли на реке Лигере, 
впадающей в Океан, организовать в Провинции комплект гребцов и набирать 
матросов и кормчих. Все это было скоро исполнено, и он поспешил сам к войску, 
как только это оказалось возможным по времени года. Венеты и их союзники 
понимали, какое преступление они совершили, задержав и заключив в оковы послов, 
звание которых всегда и у всех народов было священным и неприкосновенным; и 
поэтому при известии о приближении Цезаря они стали готовиться к войне 
соответственно с опасностью, которой она угрожала; главным же образом они стали 
приводить в боевую готовность свой флот, возлагая на него тем большие надежды, 
что они были уверены в естественных выгодах своей страны. Они знали, что их 
сухопутные дороги перерезаны лагунами, а плавание затруднительно по 
незнакомству с местностью и вследствие малочисленности гаваней; они были 
уверены также, что наши войска не могут слишком долго задержаться у них из-за 
недостатка провианта; и если бы даже все происходило вопреки их ожиданиям, то 
за ними остается численный перевес в кораблях, между тем как римляне ими не 
располагают, и, кроме того, в тех местностях, в которых им предстоит вести 
войну, они не знают ни отмелей, ни гаваней, ни островов; да и самое плавание в 
закрытом море совсем иное дело, чем в безбрежном, всюду открытом Океане. 
Согласно с принятым решением, они укрепляют города, свозят в них хлеб из 
деревень, стягивают как можно больше кораблей в Венетию, где Цезарь, несомненно,
 должен был начать военные действия. Для совместного ведения этой войны они 
принимают в союзники осисмов, лексовиев, намнетов, амбилиатов, моринов, 
диаблинтов, менапиев, а вспомогательные войска берут из противолежащей Британии.

10. Указанные трудности ведения войны, несомненно, были налицо; тем не менее 
многое побуждало Цезаря к тому, чтобы начать ее, а именно: насильственное 
задержание римских всадников, возобновление войны после капитуляции, отпадение 
после выдачи заложников, тайный союз стольких общин, особенно же опасение, что 
и остальные племена сочтут для себя то же самое дозволенным, если он здесь не 
примет решительных мер. И вот, понимая, что почти все галлы падки на все новое 
и очень легко и быстро поддаются подстрекательству к войне (вообще люди от 
природы стремятся к свободе и ненавидят рабст