ях неизбежны были колебания военного счастья.
23. Стоявшие на нашем левом фланге солдаты 9-го и 10-го легионов, бросая сверху 
копья, быстро сбили ими в реку атребатов, которым достался этот участок и 
которые были изнурены утомительным бегом вверх и ранами и едва переводили дух. 
Когда они попытались переправиться через реку, то наши бросились туда за ними с 
мечами и многих из них во время переправы перебили. Они даже сами не задумались 
переправиться и при этом зашли на невыгодную для себя позицию; но когда враги 
повернулись на них и возобновили сражение, то они обратили их в бегство. Точно 
так же и в другом пункте два отдельных легиона, 11-й и 8-й, сбили с 
возвышенности веромандуев, с которыми у них завязался рукопашный бой, и теперь 
сражались уже у самого берега реки. Но вследствие этого почти весь римский 
лагерь по фронту и на левом фланге был обнажен, и на правом фланге стоял только 
12-й легион и недалеко от него 7-й. Тогда все нервии густейшими рядами, под 
предводительством своего главнокомандующего Бодуогната, устремились к этому 
пункту; часть из них стала обходить легионы с незащищенной стороны, а другая 
двинулась на возвышенность, на которой находился лагерь.
24. В то же время наши всадники и бывшие с ними легковооруженные пехотинцы, 
которые, как я раньше сказал, были разбиты при первой неприятельской атаке, 
натыкались на врагов при своем отступлении к лагерю и снова обращались в 
бегство – уже в другом направлении. То же было и с обозными служителями: 
сначала, когда они из задних ворот лагеря на вершине холма заметили, как наши 
победоносно перешли через реку, они вышли из лагеря на поиски добычи; но как 
только они обернулись и увидали, что враги уже в нашем лагере, то они опрометью 
пустились бежать. Единовременно с этим поднимали крик и шум те, которые шли с 
обозом, и все в ужасе неслись в разные стороны. Все это произвело сильное 
впечатление на посланных своей общиной в помощь Цезарю треверских всадников – 
народа, который славится у галлов своей выдающейся храбростью: когда они 
увидали, что лагерь наполняется массой неприятелей, что легионы изнемогают от 
напора врагов и почти окружены ими, что обозные, всадники, пращники, нумидийцы 
бегут врассыпную отдельно друг от друга в разные стороны, то они потеряли веру 
в успех нашего дела и устремились домой; там они сообщили своим землякам, что 
римляне разбиты наголову и что их лагерем и обозом овладели враги.
25. Ободрив 10-й легион, Цезарь направился к правому флангу. Там он увидал, что 
его солдат теснят, манипулы со своими знаменами сбились в одно место, солдаты 
12-го легиона своей скученностью сами себя затрудняют в сражении, у 4-й когорты 
перебиты все центурионы и знаменщик и отбито даже знамя, у остальных когорт 
убиты или ранены почти все центурионы, в том числе и центурион первого ранга, 
необыкновенно храбрый П. Секстий Бакул, так тяжко изранен, что от слабости уже 
не может держаться на ногах, а остальные потеряли энергию; из задних рядов 
некоторые от истощения сил оставляют поле сражения и уходят из сферы обстрела, 
а тем временем враги безостановочно идут снизу на фронт римского лагеря и 
наступают на оба фланга; вообще все положение было очень опасно и не было под 
руками никакого подкрепления. Тогда Цезарь выхватил щит у одного из солдат 
задних рядов (так как сам пришел туда без щита) и прошел в первые ряды; там он 
лично поздоровался с каждым центурионом и, ободрив солдат, приказал им идти в 
атаку, а манипулы раздвинуть, чтобы легче можно было действовать мечами. Его 
появление внушило солдатам надежду и вернуло мужество, и так как на глазах у 
полководца каждому хотелось, даже в крайней опасности, как можно доблестнее 
исполнить свой долг, то напор врагов был несколько задержан.
26. Увидав, что на стоящий рядом 7-й легион также напирает враг, Цезарь 
приказал через военных трибунов легионам мало-помалу соединиться, сделать 
поворот и перейти в наступление. Когда, таким образом, одни отряды стали 
подавать помощь другим и перестали бояться нападения врагов с тылу, то солдаты 
начали смелее давать отпор и вообще храбрее сражаться. Тем временем солдаты 
двух легионов, которые в арьергарде прикрывали обоз, при известии о сражении 
направились туда беглым шагом, и враг скоро увидал их уже на вершине холма. Т. 
Лабиэн овладел лагерем врагов и, заметив сверху, что делается в нашем лагере, 
послал нашим на помощь 10-й легион. Бегство всадников и обозных дало понять 
этим солдатам, как обстоит дело и в какой опасности находятся и лагерь, и 
легионы, и главнокомандующий. Поэтому они поспешили со всей скоростью, на 
которую только были способны.
27. С их приходом произошла полная перемена положения: даже те из наших солдат, 
которые свалились от ран, возобновили бой, опираясь на щиты. Тогда обозные, 
заметив у врагов панику, даже без оружия пошли навстречу вооруженным, а 
всадники стали сражаться по всему полю сражения, чтобы храбростью загладить 
свое позорное бегство и превзойти легионных солдат. Со своей стороны, враги 
даже при ничтожной надежде на спасение проявили необыкновенную храбрость: как 
только падали их первые ряды, следующие шли по трупам павших и сражались, стоя 
на них; когда и эти падали и из трупов образовались целые груды, то уцелевшие 
метали с них, точно с горы, свои снаряды в наших, перехватывали их метательные 
копья и пускали назад в римлян. Таким образом, надо было признать, что недаром 
эти удивительно храбрые люди решились перейти через очень широкую реку, 
подняться на ее высокие берега и взобраться на позицию, для себя, безусловно, 
опасную: их необыкновенное геройство сделало все эти величайшие трудности 
легкими.
28. Эта битва окончилась почти полным уничтожением всего племени и даже имени 
нервиев (4). Их пожилые люди, которые, как мы выше сказали, вместе с женщинами 
и детьми были укрыты в лагунах и болотах, при известии об этом сражении поняли, 
что для победителей нет больше трудностей, а для побежденных – безопасности. 
Поэтому с согласия всех уцелевших они отправили к Цезарю послов и сдались ему. 
Упоминая о несчастии, постигшем их народ, они сослались на то, что из их 
шестисот сенаторов