е будут в состоянии сражаться. Но Цезарь это 
своевременно предусмотрел, приказав, чтобы в каждом легионе было наготове по 
триста человек. Их-то он и направил в помощь своим эскадронам против конницы 
Лабиэна. Тогда Лабиэн при виде легионных знамен в страхе повернул коней и 
обратился в позорнейшее бегство. Перебив и переранив у него много народа, наши 
легионеры возвратились к своим частям для продолжения похода. Лабиэн все время 
шел за ними следом по хребту возвышенности, держась правой стороны.
76. По прибытии к городу Сарсуре Цезарь уничтожил на глазах у неприятеля 
Сципионов гарнизон, которому свои не осмелились подать помощь, несмотря на 
храброе сопротивление его командира, Сципионова ветерана-добровольца П. 
Корнелия, который в конце концов был окружен массой солдат и убит. Цезарь 
завладел городом и, дав там своему войску хлеба, на следующий день прибыл к 
городу Тиздре, в котором в это время стоял Консидий с большим гарнизоном и с 
целой когортой собственных гладиаторов. Осмотрев местоположение города, Цезарь 
отказался за недостатком воды от его осады, тут же прошел около четырех миль и 
разбил лагерь у воды; а затем, выступив отсюда на четвертый день, снова 
вернулся в тот лагерь, который был у него под Аггаром. То же сделал и Сципион и 
также увел свои войска в старый лагерь.
77. Тем временем табенцы, жившие в самой дальней приморской области царства Юбы 
и с давних пор находившиеся в покорности и повиновении его власти, вдруг 
перебили царский гарнизон и отправили к Цезарю послов; сообщив о происшедшем, 
они убедительно просили подать им в их тяжелом положении помощь за их заслуги 
перед римским народом. Цезарь одобрил их образ действия и послал для охраны 
Табены Марция Криспа с тремя когортами и большим количеством стрелков и 
метательных орудий. В то же время к Цезарю прибыли с четвертым транспортом 
около четырех тысяч солдат из всех легионов, которые, по болезни или пользуясь 
отпуском, не могли раньше переправиться в Африку вместе со своими частями, 
четыреста всадников и тысяча пращников и стрелков. Теперь он вывел все эти силы 
и легионы в полном боевом порядке и расположился лагерем в открытом поле, в 
пяти милях от своего собственного лагеря и в двух милях от лагеря Сципиона.
78. Вблизи лагеря Сципиона был город, называемый Тегеей, где у него обычно 
стоял конный гарнизон числом около двух тысяч человек. Эту конницу он выстроил 
вправо и влево от боковых частей города, а сам вывел из лагеря легионы, 
выстроил их на нижней части хребта, прошел не более тысячи шагов от своих 
укреплений и стал с войском в боевом порядке. Но так как Сципион слишком долго 
стоял на одном месте и весь день проходил без дела, то Цезарь приказал 
эскадронам своих всадников напасть на неприятельскую конницу, стоявшую на 
карауле у города, и туда же послал в подкрепление легковооруженную пехоту, 
стрелков и пращников. Когда юлианцы, во исполнение его приказа, немедленно 
пришпорили коней и бросились в атаку, Пацидей начал вытягивать своих всадников 
в длину, чтобы они получили возможность не только окружить юлианские эскадроны, 
но и завязать горячий и отважный бой. Как только Цезарь это заметил, он 
приказал трем сотням готовых к бою солдат (а такие отряды по триста человек у 
него были из всех легионов) из того легиона, который в боевой линии этого 
сражения был к нему ближе всех, идти на помощь коннице. Тем временем Лабиэн 
постоянно посылал своим всадникам конные подкрепления и заменял раненых и 
изнуренных нетронутыми и свежими силами. Юлианские всадники в составе 
четырехсот человек не могли выдержать напора неприятелей, которых было четыре 
тысячи, и, страдая от ран, которые им наносили легковооруженные нумидийцы, 
начали мало-помалу отступать. Тогда Цезарь послал другой эскадрон, чтобы 
поскорее помочь теснимым. Это подняло их дух: они все до одного атаковали врага 
и обратили его в бегство. Много народа перебив и немало переранив, они 
преследовали врагов на протяжении трех миль вплоть до самого холма и только 
тогда вернулись к своим. Цезарь, пробыв там до десятого часа, возвратился в 
свой лагерь без потерь и в полном боевом порядке. В этом сражении Пацидей был 
тяжело ранен в голову сквозь шлем копьем; много было также убито и ранено 
командиров и храбрых солдат.
79. Так как Цезарь никоим образом не мог принудить противников спуститься на 
ровное место и рискнуть своими легионами, а равно и сам не видел возможности 
разбить лагерь ближе к неприятелю из-за недостатка воды, то он понял, что 
противники не столько уверены в своей доблести, сколько презирают его именно 
из-за этого безводья. Выступив в третью стражу накануне апрельских Нон и пройдя 
от Аггара десять миль, он расположился лагерем у Тапса, где стоял Вергилий с 
большим гарнизоном. В тот же день он начал облагать город осадными укреплениями 
и повсюду занимать гарнизонами удобные и подходящие места, чтобы враги не могли 
проникнуть к нему и занять его внутренние укрепления. Тем временем Сципион, 
понявший намерения Цезаря и вынужденный к сражению, поспешно пошел по горам 
вслед за Цезарем и стал двумя лагерями в восьми милях от Тапса, чтобы не 
лишиться позорнейшим образом весьма преданных его делу тапситанцев и Вергилия.
80. Было здесь соленое болото, между которым и морем пролегало ущелье не более 
шестисот шагов в ширину. Им-то и хотел пройти Сципион, чтобы подать помощь 
тапситанцам. Но Цезарь и это предвидел. Еще накануне он заложил на этом месте 
форт и оставил там гарнизон из трех когорт, а сам расположился в лунообразном 
(36) лагере под Тапсом и начал со всех сторон окружать его укреплениями. Тем 
временем Сципион, потерпев неудачу в этом замысле, на следующий день совершил 
ночной переход к северу от болота и на рассвете остановился недалеко (в 
шестистах шагах по направлению к морю) от вышеупомянутого лагеря и гарнизона и 
стал укреплять свой лагерь. Когда об этом дали знать Цезарю, он увел солдат с 
работы, оставил для прикрытия лагеря проконсула Аспрената с двумя легионами, а 
сам с готовыми к бою войсками спешно отправился туда. Часть флота он оставил у 
Тапса, а остальным кораблям приказал приставать по возможности к самому берегу 
в