и соответствующей части монументального труда Ливия. Судьба распорядилась так, 
что полностью уцелело лишь сочинение Аппиана, жившего через полтора-два 
столетия после окончания гражданских войн.
Человек времени империи, Аппиан нередко модернизирует прошлое. Как имперский 
чиновник, он по своим политическим взглядам сторонник монархии, для которого 
демократия — «слово красивое, но всегда бесполезное» (IV, 133). Будучи греком, 
он допускает неточность при передаче римских родовых имен. Как человек сугубо 
гражданский, слабо разбирается в военном деле. Его общая установка на 
этнотерриториальный принцип изложе-
387 
ния материала обусловила пренебрежение хронологией. К этому можно добавить 
неточность в описании мест, где сам Аппиан не бывал.
Но был ли Аппиан простым компилятором или самостоятельным исследователем? 
Следовал ли он какому-то одному источнику или многим (ведь приводимые им ссылки 
на документы и труды других авторов могли содержаться уже в том материале, 
который он использовал)? И насколько критически относился он к своим 
источникам?
Ввиду исключительного положения в античной историографии, занимаемого 
«Гражданскими войнами», не удивителен повышенный интерес современной науки ко 
всем названным вопросам.
На эту тему написано много, но к общему мнению исследователи так и не пришли. С 
точки зрения ряда ученых, Аппиан опирался в «Гражданских войнах» на какой-то 
один, наиболее важный для него и подробный источник, лишь сокращая и 
видоизменяя его. В этой связи указывались сочинения разных авторов: Азиния 
Поллиона, Кремуция Корда, Рутилия Руфа или Плутарха. К сожалению, состояние 
античной историографии таково, что решить этот вопрос вряд ли возможно. 
Сочинения первых трех не дошли до нашего времени, а то немногое, что о них 
известно, все же не позволяет убедительно обосновать ту или иную гипотезу. 
Имеющиеся похожие места у Аппиана и Плутарха (главным образом в жизнеописании 
Тиберия Гракха) также значат немного — столько же, сколько указания на 
множество других мест, совершенно лишенных сходства. К тому же Аппиан и Плутарх 
могли иметь общий источник. По мнению другой группы исследователей, Аппиан 
комбинировал несколько источников, и его ссылки на некоторые из них, а также 
прямые заявления об этом (II, 70; 1П, 84) заслуживают полного доверия.
Во всяком случае, даже если Аппиан не вполне оригинален в своем исследовании, 
его бесспорной заслугой является выбор превосходных по своим качествам 
источников (или источника), что выразилось в высокой степени достоверности 
сообщаемого, часто в знании мелких подробностей. Но самое ценное качество 
«Гражданских войн» Аппиана — это содержащаяся в них концепция исторического 
развития Рима.
Для описания гражданских войн Аппиан пожертвовал своим территориальным 
принципом, положенным в осно-
388 
ву всей «римской истории», то есть оценил целый период — от Гракхов до 
Октавиана — как единое целое. Эта оценка в общем не расходится и с современным 
взглядом на периодизацию римской истории. Наконец, как никто другой из 
историков древности. Аппиан увидел главные движущие силы истории и причины 
внутриполитической борьбы в римском обществе в экономических интересах масс, в 
вопросе о земельной собственности. Такая попытка проникновения в суть событий 
действительно удивительна. Ведь для древних историков — как предшественников, 
так и современников Аппиана — были прежде всего характерны чисто 
морализаторские тенденции при объяснении исторических событий. Так, например, 
политики, поэты, историки древности по-разному пытались определить причины 
гибели республики в Риме. Не было ли это возмездием за первородный грех 
братоубийства, которым запятнал себя основатель Рима? Или завистью богов к 
могуществу, величию, удаче римлян? А быть может, все дело в том, что римляне, 
захватив полмира, погрязли в неимоверной роскоши, утратив нравственные 
ориентиры своих предков? У Аппиана был свой ответ.
Остается заметить, что для массового читателя «Гражданские войны» Аппиана, не 
переиздававшиеся с 1935 г., представляют большой интерес уже потому, что это, 
без преувеличения — рассказ о самом драматическом периоде римской истории, 
определившем крушение республиканского строя и утверждение нового, 
императорского.