собирался перехватить инициативу. Поэтому вместо того, 
чтобы отправиться в свою континентальную столицу Салерно, он двинулся к Ночере 
—  главной крепости Роберта после Капуи. Город явно не ожидал нападения; и с 
большой вероятностью потребуется несколько дней на то, чтобы бунтовщики, 
уверенные, что Рожер вернулся в Салерно, обнаружили, куда он в действительности 
направляется. После этого они наверняка поспешат на помощь Ночере, избрав 
скорейший, хотя и не самый прямой, путь через прибрежные равнины и долину, 
пролегающую между Везувием и Апеннинским массивом; но тогда им потребуется 
пересечь реку Сарно в ее низовьях, а там через эту широкую реку имеется только 
одна переправа — старый деревянный мост у Скафати, в миле или двух к западу от 
дороги на Помпеи. Если разрушить этот мост, можно выиграть по крайней мере еще 
несколько дней. Рожер отправил отряд к мосту, а когда его люди, проделав все 
необходимое, вернулись, осада Ночеры шла полным ходом.
        Это был смелый и хитрый план, достойный Рожера I или Роберта Гвискара. 
Он мог сработать и почти сработал. Но войска мятежников продвигались быстрее, 
чем ожидалось. Всего через пять дней после начала осады они, наскоро возведя 
новый мост, переправились через реку и стали лагерем напротив армии короля на 
широкой равнине на север от города — Роберт Капуанский с тысячей рыцарей слева, 
Райнульф — справа с другими пятнадцатью сотнями, разбитыми на три подразделения.
 Из них двести пятьдесят воинов были отправлены к стенам, чтобы отвлечь на себя 
часть сил осаждавших войск, остальные готовились к битве.
        Она произошла в воскресенье 24 июля. Рожер больше не колебался. Он снял 
осаду Ночеры сразу же, как только услышало том, что враги переправились через 
Сарно, и сделал собственные распоряжения. Первая линия была готова к бою; по 
команде короля они опустили копья, тронули лошадей в галоп и начали атаку. 
Войска князя Роберта дрогнули под их натиском; капуанская пехота в тылу, видя 
надвигающихся всадников, запаниковала и побежала к реке. Мост, столь недавно и 
поспешно возведенный, не выдержал; сотни упали в воду и утонули.
        Вторая атака королевских войск началась столь же успешно; но в это 
время граф Алифанский с пятью сотнями собственных рыцарей обрушился на 
нападавших с фланга. На мгновение они растерялись; и прежде, чем они успели 
перестроиться, правое и левое крыло армии Райнульфа подошли вслед за центром и 
обрушились на врага, как пишет Фалько, подобно льву, голодавшему три дня.
        Это решило исход битвы. Сам Рожер, оказавшийся теперь в гуще сражения, 
схватил копье и скакал взад-вперед сквозь смешавшиеся ряды своей армии, 
призывая воинов сплотиться вокруг короля. Но было поздно. Его армия отступала, 
и ему оставалось только последовать за ней. Тем же вечером Рожер отправился в 
Салерно, окровавленный и уставший, в сопровождении всего только четырех рыцарей.
 Из остальных около семисот воинов, в том числе двадцать верных ему баронов, 
оказались в плену. Другие пали на поле боя или, как большая часть пехоты, были 
перебиты во время бегства. Победители захватили огромную добычу. Фалько 
заявляет, что не в силах описать, сколько золота и серебра, богатых золотых 
сосудов, роскошных одежд, конской упряжи, кирас и другого воинского снаряжения 
было захвачено. Генрих, епископ из монастыря Святой Агаты, который, будучи 
горячим сторонником папы Иннокентия, последовал за Робертом в Ночеру, 
утверждает, что среди захваченных королевских документов оказалась та самая 
булла, которой Анаклет даровал Рожеру королевство.
        Это была первая большая битва Рожера, и он ее проиграл. Его армия 
понесла огромные потери, и его авторитет в Италии опасно пошатнулся. Вести о 
случившемся распространились по полуострову, и пламя мятежа распространялось 
вместе с ними; все больше городов становились под капуанские знамена. В 
Беневенто благодарственная процессия с факелами обошла все важнейшие храмы 
города и были сделаны определенные шаги к тому, чтобы вместо несчастного 
Кресченти принять в качестве правителя представителя папы Иннокентия. Горожане 
Бари снова восстали и убили нескольких воинов из сарацинского гарнизона, 
оставленного Рожером; в Монтепелозо Танкред из Конверсано немедленно отложил 
свои приготовления к Крестовому походу и присоединился к бунту. Тем временем в 
Италию просочились слухи из Германии, что король Лотарь наконец со6рал свою 
армию и уже идет на юг через Альпы.
        И все же, когда король Сицилии начал собирать в Салерно новую армию и 
укреплять флот, готовясь к предстоящим битвам — а господство на море стало для 
него теперь насущнейшей необходимостью, — он, по свидетельству очевидцев, 
излучал жизнерадостность и уверенность. В какой-то степени это могло быть 
притворством, но, вероятно, не полностью. До сих пор он всегда избегал открытых 
битв. Дипломатия, подкуп, лавирование, изматывание противника, осада — в 
различные моменты своей жизни он применял средства из этого арсенала охотнее, 
чем встречался с врагом на поле сражения. Уход из Беневенто явился воплощением 
его тактики; многие из людей Рожера, без сомнения, предпочли бы бой постыдному 
отступлению под покровом темноты, столь же деморализующему, сколь и 
недостойному, но долгое путешествие через горы дало королю достаточно времени, 
чтобы набраться мужества. Чтобы успокоить ропот своей армии и, быть может, 
собственную совесть, он должен был доказать, что достоин своего народа и своего 
рода. И он, по крайней мере, сделал шаг. Как командующий он допустил ошибку и 
потерпел поражение; но он, наконец, обнаружил в тридцать шесть лет, что, когда 
вызов брошен, ему не хватает смелости его принять.
        
        Слухи с севера соответствовали действительности. Прошло около полутора 
лет с тех пор, как Лотарь пообещал сопровождать папу Иннокентия в Рим. 
Беспорядки в Германии задержали его и помешали ему собрать такую армию, как он 
надеялся. В результате он рассудил, что путь к решению внутренних проблем лежит 
в скорейшем получении имперской короны и авторитета, который опадает; 
соответственно в августе 1132 г. с королевой Риченцей Нордхаймской и войском, 
по численности едва превосходившим во