себе контроль над вторым по величине городом острова, а король 
Сицилии, хотя и находился недалеко, в Катании, не делал ни малейших попыток 
противостоять ему.
        Филипп отправил в Катанию своего двоюродного брата герцога Бургундского,
 поручив ему предупредить Танкреда о серьезности ситуации и предложить 
поддержку французской армии, если Ричард станет и дальше действовать в том же 
духе.
        Танкред не нуждался в предупреждениях — от французского короля или от 
кого-то еще. Он хорошо понимал, насколько опасно оставлять Мессину в руках 
Ричарда. Но сейчас у него возникла новая мысль. Размышляя о будущем, он ясно 
сознавал, что в конечном итоге Генрих Гогенштауфен представляет гораздо большую 
угрозу, чем Ричард. Рано или поздно Генрих придет в Италию и встретит поддержку 
в Апулии и повсюду на материке. Для того чтобы противостоять ему, Сицилии нужны 
союзники, и для этой цели англичане предпочтительнее французов. Какими бы они 
ни были грубыми варварами — а их король при всей своей блестящей репутации 
оказался не лучше других — но Ричард, имея семейные связи с Вельфами — его 
сестра Матильда была замужем за Генрихом, Саксонским Львом, — не питал любви к 
Гогенштауфенам. Филипп же был в великолепных отношениях с Фридрихом Барбароссой,
 и, если бы германцы нанесли удар теперь, пока крестоносцы еще оставались на 
Сицилии, неизвестно, чью сторону приняли бы французы. Танкред поэтому отправил 
герцога Бургундского назад к его повелителю с подобающими щедрыми подарками, а 
сам послал самого надежного гонца — Ришара, старшего сына Маттео из Аджелло, — 
в Мессину для переговоров с английским королем.
        На сей раз предлагаемая взятка оказалась достаточной, чтобы король не 
устоял. Танкред не мог вернуть Иоанне ее владений в Монте-Сан-Анджело, 
положение на северо-восточной границе делало эти земли слишком важными в 
стратегическом отношении. Но он приготовил для нее в качестве компенсации 
двадцать тысяч унций золота, помимо миллиона тарисов, которые она уже получила; 
а ее брату он предлагал еще двадцать тысяч в замен утраченного наследства. Было 
далее условлено, что племянник и наследник Ричарда, трехлетний Артур Британский,
 будет немедленно помолвлен с одной из дочерей Танкреда. Взамен Ричард обещал 
королю Сицилии военную помощь на протяжении всего того времени, пока он и его 
люди находятся в пределах королевства, и обязался вернуть законным владельцам 
всю добычу, которую он захватил в прошлом месяце. 11 ноября окончательный 
договор был торжественно подписан в Мессине.
        Реакцию Филиппа Августа на это внезапное сближение двух монархов 
нетрудно себе представить. Как всегда, однако, он скрывал свое недовольство. 
Внешне его взаимоотношения с Ричардом оставались сердечными. Им было что 
обсудить, прежде чем они вновь пустятся в путь. Следовало установить жесткие 
нормы поведения для воинов и паломников, решить проблемы транспортировки и 
снабжения, договориться о судьбе завоеванных территорий и дележе добычи. При 
обсуждении всех этих вопросов Ричард оказался неожиданно сговорчивым, и только 
по одному пункту, не связанному с Крестовым походом, он упорствовал. Речь шла о 
сестре французского короля Алисе, которая была отослана в Англию более двадцати 
лет назад, как невеста одного из сыновей Генриха II. Ее прочили в жены Ричарду, 
которому, как можно догадаться, она оказалась не нужна, но, вместо того чтобы 
вернуть ее во Францию, Генрих держал ее при своем дворе, затем сделал ее 
собственной любовницей, и она почти наверняка родила от него ребенка. Теперь 
Генрих умер, а Алиса в возрасте тридцати лет все еще жила в Англии, так и не 
выйдя замуж.
        Едва ли Филиппа беспокоила ее судьба; он пальцем не пошевелил, чтобы 
помочь своей другой сестре, даже более достойной жалости, — Агнессе-Анне 
Византийской, дважды овдовевшей при ужасных обстоятельствах еще до того, как ей 
исполнилось шестнадцать лет. Но бесчестья французской принцессы он не мог 
простить. Оказалось, что Ричард так же тверд в этом вопросе, как и Генрих. Он 
не только категорически отказался сам жениться на Алисе, но имел наглость 
оправдать свое отношение к ней ее запятнанной репутацией. Это стало серьезным 
испытанием хладнокровия Филиппа, а когда Ричард заявил, что его мать Элеонора в 
этот самый момент держит путь на Сицилию с другой невестой — принцессой 
Беренгарией Наваррской, между двумя монархами едва не произошел полный разрыв. 
Наверное, исключительно для того, чтобы пустить пыль в глаза, Филипп принял 
приглашение Ричарда на большой пир в Матегрифоне, который состоялся на 
Рождество, но он мог утешаться мыслью о том, что большинство сицилийцев, 
присутствовавших на торжествах, вели такую же борьбу со своей совестью.
        3 марта 1191 г. король Англии приехал по приглашению короля Сицилии в 
Катанию. Оба подтвердили свою дружбу и обменялись подарками — пять галер и 
четыре конные упряжки предназначались для Ричарда, который, согласно по крайней 
мере двум источникам, предоставил Танкреду еще более ценное доказательство 
своей привязанности — меч короля Артура, Экскалибур, который был найден всего 
несколькими неделями раньше около тела старого короля в Гластонбери161. После 
этого оба короля отправились в Таормину, где ожидал недовольный Филипп. Танкред 
по причинам, о которых можно только догадываться, показал Ричарду письма, 
которые король Франции направил ему в предыдущем октябре, предупреждая его об 
английских махинациях, после чего новой ссоры между монархами Англии и Франции 
едва удалось избежать. Но в конце месяца союзники помирились и расстались 
внешне вполне дружески, когда 30 марта Филипп отплыл со своей армией в 
Палестину.
        Он хорошо рассчитал время отплытия, или, возможно, это Элеонора и 
Беренгария хорошо рассчитали время своего приезда. Едва французский флот исчез 
за горизонтом, их корабли бросили якорь в заливе. Прошло сорок четыре года с 
тех пор, как старая королева последний раз посетила Сицилию по приглашению 
Рожера II на обратном пути из Святой