он пытается его спасти.
      64.  Новый принцепс не только боялся Долабеллы, но и ненавидел его, 
потому что тот сочетался браком с Петронией, вскоре после ее развода с 
Вителлием358. Вызвав Долабеллу к себе письмом, Вителлий приказал тем, кто его 
вез, свернуть с оживленной Фламиниевой дороги на Интерамну359 и там его убить. 
Убийце, однако, все это показалось слишком сложным; в одном из трактиров по 
дороге он просто повалил Долабеллу на землю и перерезал ему горло. Убийство 
Долабеллы возбудило ненависть к новому принцепсу, впервые обнаружившему свой 
подлинный нрав. Необузданная свирепость Триарии выступала лишь еще отчетливее 
при сравнении со скромностью жены императора Галерии, принадлежавшей к тому же 
тесному кругу, но не запятнавшей себя участием ни в одном из злодеяний. 
Подобной же древней чистотой нравов отличалась и мать братьев Вителлиев 
Секстилия. Рассказывают, будто, получив первое письмо от сына360, она сказала, 
что рожала не Германика, а Вителлия. И позже ей не принесли радости ни милости 
судьбы, ни лесть всего государства, — до того чувствовала она себя чужой своей 
семье.
      65.  Вителлий уже выступил из Лугдунума, когда его догнал, бросив в 
Испании все свои дела, Клувий Руф; с виду он был полон радости и горячо 
поздравлял нового императора, в душе же скрывал страх, так как знал о взводимых 
на него обвинениях. Вольноотпущенник Цезаря Гиларий361 донес, будто Клувий Руф, 
узнав о провозглашении принцепсами Отона и Вителлия, тоже решил захватить 
власть и овладеть Испанией, будто именно поэтому он не ставил имени ни того, ни 
другого из принцепсов на выдаваемых им подорожных362 и будто некоторые из его 
речей были рассчитаны на завоевание популярности и оскорбительны для Вителлия. 
Уважение, которым пользовался Клувий, оказалось сильнее этих наветов, и 
Вителлий даже велел наказать вольноотпущенника363. Клувий присоединился к свите 
принцепса, в Испанию не вернулся и стал управлять ею на расстоянии по примеру 
Луция Аррунция364. Аррунция Тиберий Цезарь не отпускал от себя из страха, 
Клувия же Вителлий оставил при себе без всяких тайных мыслей. Требеллий Максим, 
который, спасаясь от ярости солдат, бежал из Британии, не был удостоен подобной 
чести, — на его место Вителлий послал нового легата Веттия Болана365, человека 
из своего ближайшего окружения.
      66.  Вителлия серьезно беспокоило настроение, царившее в разбитых 
легионах366. Разбросанные по всей Италии среди легионов победившей армии, они 
были рассадниками слухов и разговоров, враждебных новому принцепсу. Особенно 
буйствовали солдаты четырнадцатого легиона, которые вообще не считали себя 
побежденными. Под Бедриаком, говорили они, поражение потерпели одни лишь 
приданные легиону отряды, а главных наших сил там и не было. Вителлий счел за 
лучшее отправить их обратно в Британию, откуда Нерон некогда их вывел, а пока 
что поместить в одном лагере с когортами батавов, издавна враждовавших с 
солдатами четырнадцатого легиона367. Батавы и легионеры, ненавидевшие друг 
друга и при этом вооруженные, недолго жили в мире. В колонии Августа 
Тавринов368 один батав обругал какого-то ремесленника изменником; легионер, 
стоявший у этого ремесленника на квартире, за него вступился; на помощь тому и 
другому подоспели товарищи, и дело, начавшись с перебранки, кончилось резней. 
Драка превратилась бы во всеобщее побоище, если бы две преторианские когорты не 
встали на сторону легионеров, умножив тем самым их силы и напугав батавов. За 
проявленную преданность Вителлий влил батавов в состав своей армии, а легиону 
приказал перевалить через Грайские Альпы и двигаться дальше, минуя Виенну, так 
как жители этой колонии тоже опасались буйства легионеров369. В ночь, когда 
четырнадцатый легион уходил из Таврины, от больших костров, оставленных повсюду 
солдатами, начался пожар, уничтоживший часть города. Беда эта, как и многие, 
порожденные войной, была позже вытеснена из памяти людей худшими несчастьями, 
которые пришлось перенести другим городам. Когда легион спустился с Альп, 
некоторые самые мятежные его подразделения свернули на дорогу, ведущую к Виенне,
 но лучшие солдаты подавили бунт, и легион благополучно переправился в Британию.

      67.  Немногим меньше, чем побежденных легионов, боялся Вителлий 
преторианских когорт. Сначала их изолировали, затем предложили почетную 
отставку на льготных условиях370; наконец, они сдали трибунам оружие, но едва 
распространился слух о войне, начатой Веспасианом, — снова вернулись в строй и 
составили главную опору флавианской партии. Первый легион морской пехоты 
отправили в Испанию, дабы он успокоился, живя на отдыхе, вдали от военных 
столкновений, одиннадцатый и седьмой вернулись в свои зимние лагеря371; 
тринадцатый получил приказ приступить к сооружению амфитеатров: Цецина в 
Кремоне, а Валент в Бононии готовили гладиаторские игры, ибо Вителлий никогда 
не был в состоянии настолько предаться делам, чтобы забыть об удовольствиях.
      68.  Вителлию таким образом удалось без шума разъединить и изолировать 
силы побежденной партии, но как раз в это время начался мятеж в стане 
победителей. Повод для его возникновения был незначителен, но количество жертв, 
которое он за собой повлек, еще увеличило ненависть к новому принцепсу. Однажды 
Вителлий обедал в Тицине; среди приглашенных был Вергиний372. В лагере Вителлия 
легаты и трибуны подражали императору: то старались перещеголять друг друга 
суровостью нравов, то начинали пировать среди бела дня; солдаты вели себя точно 
так же: то удивляли всех послушанием, то буйствовали. Вообще в лагерях 
вителлианской армии не прекращались беспорядки и пьянство, все здесь походило 
больше на ночную пирушку или вакханалию, чем на воинский лагерь. Два солдата, 
один из пятого легиона, другой — из галльских вспомогательных войск, затеяли 
борьбу, сначала в шутку, потом, разозлившись, — всерьез; легионер упал, галл 
стал всячески поносить его; зрители разделились; сбежавшиеся легионеры 
набросились на солдат вспомогательных войск и перебили две когорты. Побоище 
прекратилось, только когда поднялся новый переполох: кто-то, завидев вдали 
клубы пыли и