ыло 46 602 [52 - Что касается этой последней 
цифры, то высказано было предположение, что под словом insula разумеется не 
целый дом, а части его, куда ведут отдельные ходы (A. Wotschitzky. Insula. 
Serta Philologica Aeniponta. Innsbruck, 1962. C. 363—375). Для 45 тыс. инсул не 
хватило бы, по произведенным подсчетам, площади в Риме.].
   Инсулой называется многоэтажный дом, в котором находится ряд квартир, 
сдающихся в наем. В нем нет ни атрия, ни перистиля; старый особняк увеличивает 
свою площадь по горизонтали, инсула растет вверх по вертикали; в особняке место 
атрия, таблина, перистиля строго определено и неизменно, в инсуле комнаты могут 
менять свое расположение по замыслу архитектора или хозяина и свое назначение 
по произволу съемщика. Где же искать родоначальника этих громадин, столь 
отличных от «домов с атрием» и так похожих на наши современные многоэтажные 
дома?
   Бедный крестьянин, конечно, не обзаводился такой усадьбой, как его 
зажиточный сосед. Для него и его семьи хватало хижины, более или менее 
просторной; для телеги и небогатого набора сельскохозяйственных орудий, для 
одинокой свиньи и нетребовательного осла достаточно было небольшой пристройки. 
В такой хижине жил Симил, в такой хижине Филемон и Бавкида принимали своих 
божественных гостей (Ov. met. VIII. 629—643 и 699). В Помпеях по северной 
стороне Ноланской улицы найдены были остатки крохотных домишек, построенных еще 
в IV в. до н.э. и служивших хозяину и квартирой, и мастерской, и лавкой; иногда 
в задней части такого домика отгораживалась особая каморка для жилья. В Вейях 
раскопано было несколько помещений в одну-две комнатки. Для постройки этих 
убогих жилищ пользовались, конечно, тем материалом, который имелся поблизости и 
стоил подешевле, – обычно это было дерево. Исидор Севильский, объясняя слово 
taberna, пишет: «Бедные и простые домики плебеев в городских кварталах 
назывались табернами потому, что их строили из досок (tabulae) и бревен. Они 
удерживают старинное название, хотя и утратили прежний вид» (XV. 2. 43). Нечего,
 конечно, ожидать, чтобы до нашего времени сохранились остатки таких деревянных 
лачуг, но наличие их в Риме именно как мастерских и лавок неоднократно 
засвидетельствовано Ливием: отец, спасая Виргинию от позора, которым грозили ей 
преследования влюбившегося в нее Аппия Клавдия, убил дочь на Форуме около лавки 
мясника (Liv. III. 48. 5); победители самнитов в 308 г. отдали захваченные щиты 
для переделки ювелирам, мастерские которых находились у Форума (IX. 40. 16); в 
210 г. сгорели мастерские и лавки, расположенные вдоль Форума, и от них 
занялись и дома, находившиеся за ними (XXVI. 27. 2). Фест дает такое объяснение 
слову adtibernalis: «Это обитатель таберны, смежной с другими; это был 
древнейший вид жилья у римлян» (11). Такие «смежные таберны» упоминает и Ливий: 
Тиберий Семпроний (отец Гракхов) в 169 г. скупил их и на их месте воздвиг 
базилику, получившую наименование Семпрониевой (XLIV. 16. 10). Представим себе 
две-три таких смежных таберны со вторым этажом над ними – вот зародыш инсулы. 
Около 100 г. до н.э. даже в маленьких городах, вроде Помпеи и вовсе уж 
неторговом тихом Пренесте, археологи нашли остатки домов без атриев, с рядами 
смежных лавок и мастерских и лестницами в верхние этажи.
   В Риме, с его постоянным приливом населения, с ростом торговли и 
промышленности, растет и нужда в жилых помещениях, и удовлетворить эту нужду 
старинный особняк не в силах. Рост дома по вертикали становится насущной 
потребностью. Ливий, перечисляя знамения, случившиеся в Риме в 218 г., в первые 
годы Ганнибаловой войны, рассказывает, как на Коровьем рынке, т. е. почти в 
центре города, вол взобрался по лестнице на третий этаж (XXI. 62. 3); Цицерон в 
63 г. говорил, что «Рим… поднялся кверху и повис в воздухе» («Romam… cenaculis 
sublatam atque suspensam», – de leg. agr. II. 35. 96); он же рассказывает, как 
авгуры потребовали от домохозяина, чтобы он снес верхний этаж своего дома, 
потому что он загораживает им горизонт (de off. III. 16. 65); Цицерон был 
современником этого случая. Витрувий, живший при Цезаре и Августе, писал, что 
огромная численность людей, живущих в Риме, требует громадного количества жилищ,
 и так как площадь города, взятая по горизонтали, не может вместить эту толпу, 
то «сами обстоятельства заставили искать помощи в возведении верхних этажей» 
(II. 8. 17). Элий Аристид (II в. н.э.) полагал, что если бы всех жителей Рима 
разместить в первых этажах, то пришлось бы застроить Италию вплоть до 
Адриатического моря (Похвала Риму, I. 8-9). Кроме большого и все возраставшего 
народонаселения, многоэтажного строительства требовали и другие специфические 
условия античной городской жизни вообще и римской в частности. Рабочее и 
деловое население столицы – ремесленники, торговцы, служащие – не могло жить за 
городом: нет транспорта и с наступлением дня нельзя ездить по улицам. Только 
знатные и богатые (и то лишь незанятые на государственной службе или в своих 
торговых и промышленных предприятиях) могли позволить себе роскошь жить на 
окраинах города; остальное население сбивается в центре и поближе к центру. А 
сколько места, годного для застройки, как раз в центре города отбирали 
императорские дворцы, форумы, термы, цирки и театры [53 - Дворцы на Палатине 
занимали 10 га, площадь императорских форумов равна 6 га, термы Тита занимали 
столько же. Под свой Золотой дом Нерон отвел 50 га. «Великолепные владения 
отняли крышу у бедняков» (mart. epigr. lib. 2. 8).]. «Ваши аллеи, раскинувшиеся 
на неизмеримое пространство, ваши дома, занимающие площади, достаточные для 
целого города, почти выгоняют нас из Рима, – упрекает бедняк богача, сжегшего 
платан, – он заменял мне парки богатых людей» (Sen. contr. V. 5). Все это 
чрезвычайно повышало цену на городскую землю: будущий домохозяин стремился 
купить земельный участок поменьше и выстроить на нем дом повыше.
   В Риме от этих многоэтажных и многоквартирных домов сохранились только 
жалкие остатки [54 - Фасад одной инсулы сохранился в Аврелиевой стене, к югу от 
porta tiburtina; ширина ее равняется 25 м, высота 20 м (см.: A. Bo?thius. Notes