и опять-таки в связи с общим поворотом в 
политике назначения чиновников, «прокуратор вод» оказывается иногда лицом 
всаднического сословия; позднее это становится правилом.
   Основное количество воды распределялось между тремя категориями: 
императорским двором (парки, дворцы, придворные службы – nomine Caesaris), 
общественными учреждениями (бани, термы, сады, амфитеатры, склады, рынки – 
opera publica) и большими фонтанами (munera). На основании подсчетов Фронтина 
можно считать, что в Риме на душу населения проходилось в среднем ежедневно от 
600 до 900 л воды (в 1900 г. потребление воды одним человеком в Петербурге 
исчислялось в 200 л).
   Фонтанов в Риме было множество; Проперций писал, что «по всему городу 
раздается тихий плеск воды» (II. 32. 15). На перекрестках, кроме часовенки 
Ларов [47 - Часовенки эти (в конце i в. н.э. их было 265) были разного вида: 
маленький храмик с фронтоном, просто ниша в стене, открытый алтарь, обведенный 
загородкой. Стенки алтаря украшены рельефами: бородатый мужчина, облаченный в 
тогу, совершает возлияния – это гений императора. По сторонам его стоят двое 
кудрявых юношей в легкой позе танца, с чашей в одной и с ритоном в другой руке. 
Это Лары. Их статуэтки стоят в нише или в часовне-храмике. Иногда к ним 
присоединяются статуэтки и других божеств.К главе второй], обязательно устроен 
фонтан. Некоторые из этих фонтанов имели характер монументальных сооружений: 
такова, например Meta Sudans («покрытая потом мета»), устроенная Домицианом в 
96 г. к юго-западу от Колизея. Это был конус (отсюда и название «мета») высотой 
2 м, с диаметром 5 м в основании, облицованный весь мрамором. Из его вершины 
бил фонтан, и вода падала в огромный круглый бассейн (21 м в диаметре). Другие 
были украшены великолепными скульптурами: фонтан на форуме Веспасиана, например,
 бронзовым быком работы Фидия или Лисиппа; перед храмом Венеры Родительницы на 
форуме Цезаря вокруг фонтана стояли статуи Нимфы, покровительницы вод.


   ГЛАВА ВТОРАЯ. ДОМ
   Лет 50 назад считалось, что помпейский дом дает верное представление о доме 
больших италийских городов, о римском в первую очередь. От этой мысли заставили 
отказаться раскопки в Остии. Теперь известно, что было два типа италийского 
дома: дом-особняк, domus, и хижина, taberna – жилье бедняка. И родословная этих 
домов, и характер их очень различны. Италийский городской особняк, где живет 
человек знатный и состоятельный, развился из деревенской усадьбы простого 
первоначального типа, который в основном сохранился даже в позднейших villae 
rusticae, раскопанных под Помпеями.
   Эта деревенская усадьба представляет собой прямоугольник, окруженный со всех 
сторон постройками, которые тесно примыкают одна к другой, образуя вокруг двора 
сплошную стену, прерванную только там, где был вход и въезд. Это место, 
естественно, должно находиться под особым и постоянным надзором: на него прямо 
и смотрит жилье, где всегда есть кто-либо из хозяев, чаще всего, конечно, 
занятая хлопотами по дому хозяйка.
   В каждом хозяйстве есть вещи, которые хорошо иметь под руками, которые не 
стоят того, чтобы их держать под замком, но за которыми все же надо 
приглядывать хозяйским глазом. В старом дворе украинского крестьянина местом 
для таких вещей был трехстенный, с четвертой стороны совершенно открытый, сарай 
– поветь. У италийского хозяина таких поветей было две и устраивал он их рядом 
с собственной горницей, чтобы не повадно было брать что не следует и кому не 
следует. Над всеми строениями – над жильем, над хлевами и сараями – шел, по 
обычаю южных стран, навес, опиравшийся на столбы: этот примитивный портик 
защищал и людей, и животных, и самые стены от непосредственного воздействия 
дождя и солнца.
   Сельский житель, переселившись в город, принес туда и привычную планировку 
жилья, но город предъявил ему и свои требования. Он прежде всего был скуп на 
место; лепясь обычно на какой-нибудь возвышенности, сжатый тесным поясом стен, 
город берег каждый клочок земли. Новому горожанину приходилось считаться с этой 
скупостью: если он хотел сохранить в своем новом обиталище хотя бы маленькое 
пространство под цветник – италийцу трудно было жить без цветов и зелени, – он 
должен был экономить на жилой площади, и тут весьма кстати оказалось то 
обстоятельство, что большой двор в городе вовсе не нужен; превратить его в 
жилое помещение было и разумно, и практично. Над двором навели крышу, в которой 
оставили большой проем: вновь созданная комната (атрий) должна была оставаться 
для остального жилья тем же, чем был для сельской усадьбы двор – световым 
колодцем. Старая хозяйская горница оказалась как бы своего рода глубокой нишей, 
смотревшей на атрий: тут остались хозяйское ложе – lectus adversus («ложе 
против дверей»), названное так по месту, где оно стояло, и ткацкий станок, 
который вскоре, однако, по недостатку света в этой комнате, передвинули 
подальше в самый атрий. Рядом с обеих сторон остались открытые помещения – 
прежние повети, получившие, а может быть, сохранившие старое название «крыльев» 
(alae), а за ними, по остальным трем сторонам атрия, расположились, как было и 
раньше, комнаты разного назначения [48 - Происхождение италийского особняка и 
его планировка были предметом живейшего обсуждения; гипотезы по этому поводу 
были разные. Их можно разбить на две группы: одни рассматривают особняк (domus) 
как нечто органически единое, другие – как механическое соединение разнородных 
и отдельных частей. Каррингтон высказал предположение, что италийский особняк 
типа «дома с атрием» образовался из отдельных хижин, группировавшихся вокруг 
одного двора, который потом и превратился в атрий (antiquity. № 1933. 7. С. 152 
сл.). Фихтер в двух своих статьях (Fichter. 1) Das italische Atriumhaus. 
Festgabe Hugo Blumner. Berlin, 19