А.А.Нейхардт. Легенды и сказания древнего Рима



БОГИ. ДРЕВНИЕ ИТАЛИЙСКИЕ БОЖЕСТВА * 




Юпитер
   Могущественный  властитель неба, олицетворение солнечного света, грозы,
бури,  в  гневе  метавший  молнии, поражая ими непокорных его 
божественнойволе,  -  таков был верховный владыка богов Юпитер. Его обитель 
находиласьна  высоких  горах,  оттуда он обнимал взглядом весь мир, от него 
зависеласудьба отдельных людей и народов.
   Свою  волю Юпитер выражал раскатами грома, блеском молнии, полетом 
птиц(особенно появлением орла, ему посвященного); иногда он посылал вещие сны,
в  которых  открывал  грядущее.  Жрецы грозного бога - понтифики 
совершалиособо  торжественные  церемонии  в  тех  местах, куда ударяла молния. 
Этотучасток  огораживался, чтобы никто не мог по нему пройти и, таким образом,
осквернить священное место. Земля бережно собиралась и закапывалась 
вместес куском кремня - символом молнии. Жрец воздвигал на этом месте 
жертвенники   приносил  в  жертву  двухгодовалую  овцу.  Юпитеру  -  
могущественномузащитнику,  дарующему  победу  и  богатую военную добычу, на 
Капитолийскомхолме в Риме был воздвигнут грандиозный храм, куда полководцы, 
возвращаясьиз  победоносных  походов,  приносили  доспехи  побежденных вождей и 
самыеценные сокровища, отнятые у врагов. Юпитер одновременно 
покровительствоваллюдям  и освящал их взаимоотношения. Он жестоко карал 
клятвопреступников 
инарушителей  обычаев  гостеприимства. В честь этого высочайшего бога 
всегодревнего  Лациума несколько раз в году проводились общие празднества - 
приначале  посева и окончании жатвы, при сборе винограда. В Риме 
устраивалисьежегодно   Капитолийские   и   Большие   игры  с  конными  
состязаниями  
исоревнованиями  атлетов.  Величайшему и прозорливому Юпитеру, 
управляющемусудьбами  мира  и  людей,  были  посвящены  самые важные дни года - 
иды[*]каждого  месяца.  Имя  Юпитера  упоминалось при всяком значительном деле 
-государственном  или  частном.  Его  именем  клялись,  и  клятва 
считаласьнерушимой,  ибо  скорый  на расправу и раздражительный бог неумолимо 
каралнечестивца. Поскольку основные черты италийского Юпитера были очень 
сходныс  образом  верховного  божества  греков  Зевса,  то  с  усилением 
влияниягреческой культуры в римскую религию влились элементы греческой 
мифологии.
И  многие  сказания,  связанные  с Зевсом, были перенесены на Юпитера. 
Егоотцом  стали называть Сатурна, бога посевов, который первый дал людям 
пищуи  правил  ими во времена золотого века, подобно греческому Кроносу. 
Такимобразом, и жена Сатурна, богиня богатой жатвы Опс, стала считаться 
матерьюЮпитера, а поскольку при обращении к богине предписывалось касаться 
земли,
то ее образ, естественно, слился с образом богини Реи, супруги Кроноса.
   [* Дни, приходящиеся на середину месяца (13 - 15-е числа).
]   Особенно  яркими  были  празднества  в  честь  Сатурна  и его супруги 
-сатурналии, начинавшиеся 17 декабря после окончания жатвы и 
продолжавшиесясемь  дней.  Во  время этих празднеств люди стремились воскресить 
память 
озолотом веке царствования Сатурна, когда, по словам римского поэта Овидия,
"вечно  стояла  весна"  и  "урожай без распашки Земля приносила", 
"сладкийвкушали покой безопасно живущие люди"[*]. И действительно в дни 
сатурналийлюди  проводили  время  в  беззаботном веселье, играх, плясках, пирах.
 
Ониделали  своим  близким  подарки и даже рабов, освободив от работ, сажали 
ссобой  за  стол  и  угощали,  считая, что отдают этим дань 
существовавшемунекогда равенству между людьми.
   [* Публий Овидий Назон. Метаморфозы (Превращения).
]


Янус
   Янус  был прежде Юпитера божеством неба и солнечного света, 
открывавшимнебесные  врата и выпускавшим солнце на небосвод, а на ночь 
запиравшим 
этиврата.  Затем  он  уступил свое место владыке неба Юпитеру, а сам занял 
неменее  почетное  -  владыки  всех  начал  и  начинаний во времени. Под 
егопокровительством  находились  все  входы  и выходы, будь то двери 
частногодома,  храма  богов  или ворота городских стен. Именем Януса, 
призываемогожрецами, начинался каждый день; первый месяц года и первый день 
года 
такженазывались   его  именем[*]  и  праздновались  в  его  честь.  Богу  
Янусуприносились  жертвы в виде медовых пирогов, вина, плодов. Люди желали 
другдругу счастья, дарили сладости как символ того, чтобы весь наступивший 
годпроходил  под знаком счастливого (и сладкого) удовлетворения всех желаний.
Ссоры и раздоры с криком и шумом были запрещены законом, чтобы не 
омрачитьими   доброжелательное   отношение   Януса,  который,  разгневавшись,  
могниспослать дурной год для всех. В этот знаменательный день жрецы 
приносилиЯнусу  в жертву белого быка в присутствии всех должностных лиц и 
возносилимолитвы  о благополучии римского государства. Храм Януса представлял 
собойдве  большие  арки,  соединенные  поперечными  стенами,  с двумя воротами,
находившимися  друг  против  друга.  Внутри стояла статуя бога, у 
которогобыло  два  лица,  обращенных  в противоположные стороны (одно - в 
прошлое,
другое - в будущее). В руке у Януса был ключ, которым он отпирал и 
запиралнебесные  врата.  Поскольку  Янус  был  богом  времени, ведущим счет 
дням,
месяцам  и  годам, то на его правой руке (на пальцах) было начертано 
число300  (латинские цифры = CCC), а на левой - 65 (латинские цифры - LXV), 
чтоозначало  число  дней в году. Особую роль храм Януса играл в военных 
делахДревнего  Рима[**].  Когда  принималось решение объявить войну 
какому-либогосударству,  главное в государстве лицо, будь то царь или консул, 
отпиралключом  двойные  двери  храма  и  перед  ликами Януса под арками 
проходиливооруженные   воины,  отправлявшиеся  в  поход,  а  также  юноши,  
впервыевзявшиеся  за  оружие.  В  продолжение  всей  войны  ворота  храма  
стоялиоткрытыми.  Когда же заключался мир, то вооруженные войска вновь 
проходилиперед статуей бога, возвращаясь из победоносного похода, и тяжелые 
двойныедубовые   двери   храма,  украшенные  золотом  и  слоновой  костью,  
вновьзапирались на ключ.
   [*  Януарис - латинское название, от которого произошло название 
одногоиз зимних месяцев "январь".
]   [**  Первый  храм  богу  Янусу  был  воздвигнут по преданию царем 
НумойПомнилием  (см.  с.  537). На удивление современникам и потомкам врата 
егобыли закрыты на протяжении 43 лет.
]   Бог  Янус,  кроме  того,  считался покровителем дорог и  путников.  
Егопочитали и  италийские мореходы,  верившие,  что  именно  он  научил 
людейстроить первые корабли. Существовало также поверье, что Янус царствовал 
наземле еще  до  Сатурна и  всем навыкам обработки земли,  знаниям ремесел 
иисчислению времени люди  обязаны этому  благожелательному и  
справедливомубожеству. Женой Януса была нимфа вод Ютурна, покровительница 
источников, 
асын их Фоне почитался как бог фонтанов и  бьющих из-под земли родников.  
Вчесть  Фонса  в  октябре  устраивались празднества -  фонтиналии.  
Колодцыокружали гирляндами цветов,  а в источники бросали венки.  Потому и 
Янусу,
отцу Фонса, приписывали создание всех рек и ручьев.



Марс
   Яростный  и  неукротимый  бог  войны Марс почитался как отец великого 
ивоинственного римского народа, чья слава началась с основателя города 
Рима-  Ромула  (Ромул со своим братом-близнецом Ремом, согласно преданию, 
былисыновьями  Марса). Благодаря покровительству могучего бога войны 
римлянеодерживали  победы  над соседними племенами, а затем и другими народами. 
УМарса  были  два  прозвища  -  Марс  Шествующий  в  бой  (Градивус) и 
МарсКопьеносный  (Квиринус).  После смерти Ромула и его обожествления 
появилсябог  Квирин,  в  которого  обратился  Ромул,  став таким образом 
двойникомМарса.
   Троице  богов  -  покровителей воинской доблести и охранителей 
римскогогосударства   -   Юпитеру,   Марсу   и   Квирину  посвящались  
специальныежертвоприношения,  к  ним  взывали  о победе в сражениях. Именем 
Марса 
былназван  третий  месяц года (март), и в первые его числа проводились 
конныесостязания, поскольку кони - верная опора воина в бою, были посвящены 
богуМарсу.  Первого  марта  в честь воинственного бога происходило шествие 
егожрецов  - салиев, которые со священными плясками и песнопениями двигались,
ударяя  копьями  в  щиты, один из которых, согласно преданию, упал прямо 
снеба  при  царе Нуме Помпилии Слова этих гимнов, распеваемых салиями, 
былинепонятны  уже  самим  жрецам, что, конечно, указывало на магический 
смыслэтого  обряда,  уходившего, по-видимому, в глубокую древность. В этот 
деньмужчины дарили своим женам подарки, а женщины - рабыням. У бога войны 
былии  другие,  более  мирные  обязанности;  он воплощал производительные 
силыприроды,  мужскую  мощь и почитался как бог весны. Кроме того, он 
считалсяохранителем  полей  и стад от вредителей и волков. Поэтому Марсу 
приносилижертвы  земледельцы  и  пастухи,  а  посвящены  ему были дятел и волк. 
Но,
конечно,  преобладала  его военная мощь, и, когда полководец отправлялся 
впоход,  он  шел  в  храм  Марса и, потрясая священным щитом и копьем бога,
обращался  к  нему,  призывая: "Бодрствуй, Марс!" , Неизменными 
спутникамиМарса в бою были - его супруга Нериена (сила), Паллор (бледность) и 
Па-вор(ужас). Дочерью или сестрой Марса была богиня войны Беллона (от 
латинскогослова  беллум  -  война).  У  задней стены ее храма, где римские 
правителипринимали  чужеземных  послов  или  возвращавшихся  из похода 
полководцев,
находилась   колонна,  возле  которой  жрец  -  фециал  свершал  
церемониюобъявления  войны.  Поскольку  римский  Марс  и  греческий Арес были 
оченьсхожими, то многое из того, что рассказывалось в греческих мифах об Аресе,
было перенесено на Марса.



Юнона
   Божественная  супруга  Юпитера  царица  неба  Юнона,  так  же как и он,
дарующая  людям благоприятную погоду, грозы, дожди и урожаи, 
ниспосылающаяуспех  и  победы,  почиталась,  кроме  того,  и в качестве 
покровительницыженщин,  в особенности замужних. Юнона была хранительницей 
брачных союзов,
помощницей  при  родах.  Ее чтили и как великую богиню плодородия. 
КультомЮпитера  ведал  жрец - фламин, а культом Юноны - жена фламина 
(фламиника).
Замужние  женщины  ежегодно  праздновали  первого  марта в честь Юноны 
такназываемые  матроналии.  С венками в руках они шествовали к храму Юноны 
наЭсквилинском  холме  и  вместе  с  молениями  о  счастье  в семейной 
жизниприносили  в жертву богине цветы. При этом в празднестве принимали 
участиеи рабыни. Большим авторитетом пользовалась Юнона как подательница 
разумныхсоветов.  К  ней  обращались в трудные минуты не только простые люди, 
но 
игосударственные  деятели. На Капитолийском холме был воздвигнут храм 
ЮноныМонеты   (убеждающей).   Там   же   находился   монетный   двор   
римскогогосударства[*], которому она, согласно легенде, оказывала 
покровительство.
Птицами,  посвященными  Юноне,  были павлин и гуси. С этими гусями 
связанаизвестная  легенда о спасении Рима при нашествии галлов. Когда в V веке 
дон.э.  Рим  был захвачен неожиданно напавшими на него галльскими полчищами,
оставшиеся  в  живых  римские  воины  укрепились  на Капитолийском холме 
ижестоко   голодали,   ожидая  помощи  от  союзных  войск.  Чтобы  
сообщитьосажденным  о  близкой помощи, нужно было пробраться через лагерь 
галлов 
иодолеть отвесные стены Капитолийской крепости. Этот подвиг удался 
римскомуюноше  Коминию,  с  большим  риском и смелостью осуществившему 
недоступныйподъем.  Галлы  заметили  место, где Коминию удалось подняться, и их 
вождьБренн  объявил,  что  тем  воинам,  которые  сумеют захватить 
неприступнуюкрепость,  он  обещает  великую награду. И вот под покровом ночной 
темнотыгаллы,  перебираясь  с  одних горизонтально повернутых щитов стоящих 
внизувоинов  на  другие, достигли по этой своеобразной пирамиде вершины холма 
иперебили  сонных  часовых.  Но  когда они стали продвигаться дальше, 
чтобынеожиданным  броском захватить крепость, голодные гуси, посвященные Юноне,
находившиеся  при  ее  храме,  начали  громко гоготать и разбудили 
римскихвоинов.  Те  сразу  же  кинулись  на поднимающихся галлов и сбросили их 
соскалы. Падая, галлы разрушили ряды пирамиды.
   [* От этого прозвища Юноны пошло и общее название денег - " монета".
]   Первый  из  римлян,  бросившийся на неожиданно появившихся галлов, 
МаркМанлий, получил от каждого из воинов однодневную порцию хлеба и вина.



Минерва
   Богиней,  покровительствовавшей  городам  и мирным занятиям их жителей,
была   дочь   Юпитера   Минерва.   Ее  особым  расположением  
пользовалисьремесленники,  художники и скульпторы, поэты и музыканты, врачи, 
учителя 
иискусные  рукодельницы.  Празднества  в  честь  прекрасной и мудрой 
богинипроводились   во   второй   половине   марта,   назывались  квинкватрии  
ипродолжались  пять  дней. Учащиеся в первый день квинкватрии 
освобождалисьот  занятий  и  приносили  своим  учителям  плату  за ученье. На 
этот 
деньпрерывались  военные  действия,  если они имели место, и происходило 
общеебескровное  жертвоприношение лепешками, медом и маслом. Затем 
устраивалисьгладиаторские  игры,  а  в  последний  день  приносились жертвы 
Минерве, 
вспециальном  помещении  сапожников  и  происходило торжественное 
освящениетруб,  состоявших  под  особым покровительством богини, поскольку 
сословиетрубачей  играло  большую роль в городской жизни, участвуя в 
торжественныхцеремониях,  похоронах  и  различных  обрядах. Флейтисты же 
считали 
своимиглавными  праздниками малые квинкватрии в честь Минервы, праздновавшиеся 
с13   июня  и  продолжавшиеся  в  течение  трех  дней.  Минерва  входила  
вбожественную  троицу,  куда,  кроме нее, включали Юпитера и Юнону[*]. В 
ихчесть  был  воздвигнут  великолепный  храм на Капитолийском холме, 
начатыйпостройкой  еще  при  царе  Тарквинии  Гордом.  Этот храм, воздвигнутый 
навысоком постаменте, имел три святилища - Юпитера, Юноны и Минервы. В 
храменаходилась  статуя  Юпитера,  изваянная  знаменитым  этрусским 
скульпторомВулкой  из  обожженной  глины  и покрытая киноварью[**]. Верховный 
бог 
былизображен  сидящим  на троне, в венце со скипетром и молнией в руках. 
Храмсгорел,   подожженный   злоумышленником.   После   его  восстановления  
нацентральном    тимпане   было   помещено   рельефное   изображение   Рима,
расположившегося  на щитах, а перед ним - волчицы, вскармливающей Ромула 
иРема.  На  двускатной  крыше,  покрытой  позолоченной медью, в центре 
былапомещена  квадрига[*]  с Юпитером, вооруженным молниями и скипетром, 
слеваот  него - статуя Минервы, а справа - Юноны. На краях кровли - два 
сидящихорла.  Между  четырьмя средними колоннами висело три диска на цепях 
(всегопо фасаду было шесть колонн).
   [*   По-видимому,   это   было   прямое  заимствование  у  этрусков  
ихбожественной троицы: Тини (Юпитер), Уни (Юноны) и Менрвы (Минервы).
]   [** Отсюда древний обычай покрывать лицо полководца-триумфатора 
краснойкраской, ибо он одеждой, регалиями и лицом уподоблялся Юпитеру.
]   [*** Колесница, запряженная четверкой лошадей.
]   Возле   Капитолийского   холма   находилось   святилище  бога  Термина,
покровителя  межи,  пограничных камней между земельными участками и 
границгорода и государства. Священные церемонии по установлению границ и 
межевыхкамней  были  введены  царем  Нумой Помпилием. В яме, вырытой для 
межевогокамня,  разводили огонь; над ним закалывали жертвенное животное так, 
чтобыего  кровь,  стекая  в яму, не тушила огня. Туда же лили мед, благовония 
ивино,  бросали плоды и, наконец, ставили камень, украшенный венком. В 
деньпраздника  Терминалий  владельцы  смежных полей собирались у своих 
межевыхкамней, украшая их цветами, и приносили в жертву богу Термину лепешку, 
меди  вино.  Затем начинался веселый и дружный пир. Самым главным 
воплощениембога Термина был священный камень, находившийся у Капитолийского 
храма.



Диана
   Богиней  -  покровительницей  животных,  цветущих  полей, зеленых рощ 
илесов, где она иногда охотилась, была Диана. Ее особенно почитали 
сельскиежители,  которым  она  облегчала  тяжелые  труды и помогала при 
врачеванииболезней людей и животных.
   Царь  Сервий  Туллий  воздвиг  первый храм Дианы на Авентинском холме 
вРиме,  и  поскольку  этот  холм  был  заселен людьми среднего достатка 
илипросто  бедняками, то она стала покровительницей низших классов (плебеев 
ирабов).  Одновременно  ее  почитали как богиню Луны и подательницу света 
ижизни.  Возле  храма  Дианы  в  Ариции,  неподалеку от Рима, били 
целебныеключи,  и  жрецы  богини успешно лечили многие болезни. Была даже 
устроенаспециальная  лечебница,  куда  стекались  в  поисках  исцеления 
поклонникиДианы,  верившие  в  ее  врачевательную  силу.  Те,  кто получал 
помощь 
отбогини, приносили ей, кроме обычных даров, еще и изображения исцеленных 
еючастиц   тела,   сделанные  из  глины.  Само  святилище  Дианы  
Арицийскойнаходилось  неподалеку  от  прекрасного  озера[*],  окруженного  
лесистымигорами.  Здесь  же,  за  храмом, зеленела роща у источника нимфы 
Эгерии. 
Вэтой роще мог укрыться любой беглый раб или преступник, но для того, 
чтобыполучить  убежище,  он  должен  был  стать  жрецом богини, сорвав ветвь 
сосвященного  дерева.  При  этом  он  был  обязан  вступить в бой со жрецом,
который  охранял  священную рощу, и убить его, чтобы занять 
освободившеесяместо. Этот кровавый обряд, несомненно, сохранял черты 
первобытного 
культаДианы  Неморензис,  требовавшей  когда-то  человеческих  жертв.  Он  
оченьсближал культ римской Дианы с культом греческой Артемиды в Тавриде.
   [* Современное озеро Неми.
]


Венера
   Венера была покровительницей цветущих садов, богиней весны, плодородия,
произрастания  и  расцвета  всех плодоносящих сил природы. Ее почитали 
какбожество  женщины  и  как  благодетельницу  счастливой супружеской любви 
вкаленды  (первые  числа)  апреля  месяца,  посвященного  Венере.  В  
честьпрекрасной  богини  совершали торжественные жертвоприношения, возносили 
еймолитвы  о  продлении  молодости,  красоты  и  о  достижении  
супружескогосчастья.  Согласно  преданию,  Венера  (Афродита)  была матерью 
троянскогогероя  Энея,  приплывшего  из-под Трои в Италию, чьи потомки основали 
Рим.
Поэтому  римляне  чтили  Венеру,  как  прародительницу римского народа. 
Еесвятилищ  и алтарей было в Риме великое множество, но самый роскошный 
храмВенере Прародительнице был построен в I в. до н. э. Юлием Цезарем[*]. 
Ведьрод  Юлиев  вел  свое  начало  от  сына Энея, Аскания-Юла, который 
являлсявнуком  самой богини Венеры. Символами богини были голубь и заяц (как 
знакплодовитости), из растений ей были посвящены мак, роза, мирт. Сына Венеры,
бога любви Амура, римляне почитали так же, как греки - Эрота.
   [*  Цезарь,  Гай  Юлий  (102  или  100  -  44 г. до н.э.) - полководец,
государственный деятель и диктатор Древнего Рима.
]


Флора
   Юная  богиня  распускающихся цветов, которая властвует над всеми 
живымисуществами  с приходом весны, - такой была Флора в представлении римлян. 
Вчесть  этой  богини  легендарными римскими царями был воздвигнут храм, 
гдекультом  Флоры  руководил  жрец  -  фламин.  Были  установлены 
специальныепразднества, которые назывались флоралии и длились с 28 апреля по 3 
мая. 
Вэти  дни  двери  всех домов были украшены цветочными гирляндами и венками,
женщины  в  разноцветных  пестрых  платьях  (что  было  строго запрещено 
вобычные дни), в душистых венках предавались веселым пляскам и шуткам. 
Весьнарод  на  празднествах  в  честь  прекрасной  и  дарующей  радость 
богинивеселился  и  пировал.  В  один  из  дней  флоралий  устраивались  игры  
исостязания.



Теллура
   Теллура,  мать-земля,  была  одной из древнейших италийских богинь. 
Онаолицетворяла собой ту плодородную землю, на которой произрастает все, все,
что   нужно  человеку  для  существования.  Она  же  считалась  
владычицейземлетрясений  и  властительницей  живых  и  мертвых.  По  преданию 
первойслужительницей  Теллуры  (ее  называли  еще  "Светлой  богиней") была 
женапастуха  Фаустула  (нашедшего  и  воспитавшего  близнецов  Ромула и Рема),
которую звали Акка Ларенция. У нее было 12 своих сыновей, и все они 
дружнопомогали  матери  при жертвоприношениях в честь богини Теллуры. Когда 
одиниз  братьев умер, его место занял Ромул. Став римским царем, Ромул 
учредилжреческую  коллегию из 12 человек, которая называлась коллегией 
арвальскихбратьев  (от  латинского  слова  арвум  -  пахотный,  полевой). Раз в 
годусовершался  торжественный  обряд  жертвоприношения "Светлой богине", 
чтобыона  ниспослала  хороший  урожай  на  поля римских земледельцев. О 
временипроведения  этого  празднества,  приходившегося  обычно на вторую 
половинумая,  перед наступлением жатвы, объявлял заранее глава арвальских 
братьев.
Ритуал  соблюдался  очень строго, так как малейшее нарушение могло 
навлечьнедовольство богини и, следовательно, угрозу урожаю. Вся церемония 
длиласьтри дня. В первый и последний день жрецы собирались в городе, в доме 
главыарвальских  братьев. В парадных одеждах они возносили жертву Теллуре 
виноми  благовониями.  Затем  происходил обряд благословения хлебов, 
увенчанныхлавровыми  листьями,  и колосьев прошлого и нового урожая. Несколько 
позжеустраивалась  общая  трапеза  жрецов с совместными молениями и 
возлияниямивина  на  алтарь  Теллуры. По окончании обряда участники его с 
пожеланиямисчастья  подносили  друг другу розы. На второй день праздник 
переносился 
всвященную  рощу  "Светлой  богини",  где  находился  ее  храм  и  здание 
спиршественным  залом  для  священных  трапез.  Ранним утром глава 
коллегииприносил  очистительную  жертву - двух свиней и одну телку. После 
полудня,
надев  венцы  из колосьев, с покрытой головой они все направлялись в рощу,
где  приносили  в  жертву  жирную  овцу,  ладан  и вино. Затем 
совершалосьвозлияние,   и   арвальские  братья  направлялись  на  ближайшее  
поле  
заколосьями,  срезали  их и передавали, перекладывая из левой руки в правую.
Эта  процедура  повторялась  дважды, после чего ее проделывали с хлебцами,
которые  жрецы,  войдя  в  храм,  распределяли между собой. Заперев храм 
иудалив  оттуда  всех  посторонних,  арвальские  братья  начинали 
священнуюпляску,  распевая  при  этом  гимн,  слова  которого  им  самим  были  
уженепонятны.  И  поскольку запомнить их было трудно, а ошибка грозила 
гневомбогини,  то  у  всех  были  специальные  богослужебные записи, которым 
онистрого  следовали.  Безусловно,  это были древние заклинания о 
ниспосланииурожая, обращенные к земле.



Церера
   Богиню  жатвы,  покровительницу  плодородия  -  Цереру глубоко 
почиталиримские  земледельцы.  В честь ее устраивались торжественные 
празднества 
-цереалии,  начинавшиеся 11 или 12 апреля и продолжавшиеся 8 дней. 
Цереалииособенно ревностно соблюдались низшими классами - плебеями. Они 
наряжалисьв  белые  одежды  (в  отличие от обычной рабочей), украшали себя 
венками 
ипосле  торжественных  жертвоприношений  (подносили  свиней, плоды, 
медовыесоты)  восемь  дней развлекались скачками в цирке. Римский люд устраивал 
усебя  праздничные  трапезы,  приглашая всех проходящих, чтобы 
умилостивитьЦереру,  дающую  сытную  пищу.  Постепенно  культ  богини  Цереры 
слился 
скультом  "Светлой  богини"  (Теллуры)  и  греческой  Деметры,  но 
праздникцереалии с его весельем и широким гостеприимством сохранился.



Бахус
   Бахус - бог - покровитель виноградников, виноделия и вина, 
почитавшийсяпод   именем   Либера[*].   Его   женой  была  богиня  Либера,  
помогавшаявиноградарям и виноделам. Праздник в честь этой супружеской пары 
отмечался17 марта и назывался либералии. В городах в этот день, кроме 
торжественныхжертвоприношений,  устраивались  театральные  представления,  а в 
сельскойместности   он   знаменовался  веселыми  шествиями,  шутками,  плясками 
 
ипирушками  с изобилием возлияний Бахусу-Либеру, освобождающему человека 
отвсяческих  забот  своим  чудесным напитком, и его доброй и прекрасной 
женеЛибере.  Во  время либералии приносились жертвы и богине Церере. 
СвятилищеЛибера  и  Либеры помещалось в храме Цереры. Культ Бахуса-Либера был 
оченьблизок к культу греческого Диониса.
   [*  Либер  -  по-латыни означает "свободный". По-видимому, это 
названиесодержало намек на некоторую свободу и распущенность проводившихся в 
честьБахуса празднеств.
]

Вертумн и 
Помона
   Вертумн был богом смены времен года и превращений, которые происходят 
сземными  плодами  -  сначала они цветут, затем зреют и, наконец, падают 
сосклонившихся  под их тяжестью ветвей. Вертумн ниспосылал на землю 
цветениевесны,  летнюю  жатву  и  осеннее изобилие плодов. Но о плодовых 
деревьях,
особенно  яблонях, тщательно заботилась юная и трудолюбивая богиня Помона.
Она успевала во всех садах подрезать сухие сучья, прививать новые черенки,
поить  прозрачной  водой засыхающие деревья. Занятая своими хлопотами, 
онасовершенно не замечала, как старались привлечь ее внимание такие полевые 
илесные  божества,  как  Пик[*],  живший  в  роще  у  Авентинского холма, 
иСильван,  а  также шаловливые сатиры. Но более всех пленился юной 
красотойПомоны бог Вертумн. Пользуясь своим даром перевоплощения, он стал 
являтьсяПомоне  в самых разных обличьях - от воина до рыбака и простого 
садовника,
предлагая  ей свою любовь, но никто не мог завладеть сердцем Помоны и 
хотьна  мгновение  отвлечь ее от любимого дела. Вертумн решился 
воздействоватьна  упрямицу  силой  чужого убеждения. Превратившись в дряхлую 
старуху, 
онпришел  к  Помоне  и,  пока она предлагала почтенной гостье свежие фрукты,
стал  дребезжащим  старческим  голосом убеждать ее выйти замуж за 
славногобога  Вертумна.  Помона и тут решительно отказалась, сославшись на то, 
чтоникогда не видела бога и не может судить о его достоинствах. Тогда 
Вертумнпредстал  перед  смущенной  Помоной  во всем блеске своей красоты. 
Золотомсияли  его  кудри, любовью горели глаза. В одной руке юноша держал 
садовыйнож,  в другой - полную корзину благоухающих плодов. Пленившись 
прекраснымбогом, юная Помона согласилась стать его женой. Соединившись навсегда,
 
онис  жаром  продолжали заботиться о процветании и свежести плодоносных 
садовиталийской  земли.  Римляне  глубоко  почитали эту юную божественную пару.
Храм  Вертумна был воздвигнут на Авентинском холме, Помона же имела 
своегособственного жреца - фламина. Когда начиналось созревание плодов, 
садоводыприносили  жертвы этим богам, а 13 августа происходило празднество в 
честьВертумна и его прекрасной жены.
   [*  Божество  полей  и  лесов,  обладавшее даром прорицания. Пик 
отверглюбовь  волшебницы  Кирки  (Цирцеи),  и  она  в наказание превратила его 
вдятла, который у римлян считался вещей птицей.
]


Фавн
   Фавн  был  добрым,  веселым  и  деятельным богом лесов, рощ и полей. 
Онбдительно  охранял пастушьи стада от хищников, за что пастухи почитали 
егопод  именем бога Луперка (защитника от волков)[*] и для его 
умилостивленияприносили  в  жертву козлов и коз. Ежегодно 15 февраля весь Рим 
праздновалсвященные  луперкалии,  учрежденные,  по  преданию,  еще  Ромулом и 
Ремом,
которые  в  младенчестве  были  выкормлены  волчицей  и сами выросли 
средипастухов.  Святилище  Фавна - Луперкал - находилось у грота на 
Палатинскомхолме,  в  котором  были найдены пастухом младенцы Ромул и Рем. 
Начиналосьпразднование  луперкалий  с принесения в жертву коз и козлов, причем 
возлеалтаря  стояли  два  юноши,  ко  лбам  которых жрецы - луперки 
прикасалисьпокрытым  кровью жертвенным ножом и немедленно стирали эти кровавые 
полосыкозьей  шерстью, намоченной в молоке. При этом юноши должны были смеяться.
Закончив  обряд жертвоприношения и священного пиршества, жрецы, вырезав 
изшкур  принесенных в жертву козлов набедренные повязки - передники и ремни,
которые  назывались  фебруа[**], с криками и шумом выбегали из Луперкала 
имчались  вокруг  Палатинского  холма, нанося удары всем встречным ремнями.
Это  был  древний  очистительный  и  искупительный обряд, и римляне 
охотноподставляли  себя под удары священных ремней, будто бы снимающих с них 
всюскверну,  накопившуюся  за  год. Женщины, желавшие сохранения 
супружескогосчастья,  мира  в  семье  и  увеличения  семейства,  старались  
непременнополучить  удар козьего ремня и выходили навстречу бегущим луперкам. 
Любя 
ипочитая  расположенного  к  ним  бога Фавна, римские земледельцы и 
пастухипраздновали  еще  и  фавналии,  которые  справляли  5 декабря под 
открытымнебом.  Жертвоприношения,  состоявшие  из вина, молока и заколотых 
козлов,
заканчивались веселым пиром, в котором символически принимал участие и 
самвеселый  и  добрый  Фавн. В этот день скоту дозволялось бродить по полям 
илесам  без  пастухов,  пахотные  животные  отдыхали,  а  рабам 
разрешалосьвеселиться  на  лугах и перекрестках дорог. Хотя Фавн был 
доброжелательнымбожеством, но иногда он любил позабавиться и напугать человека, 
забредшегов  глубину леса и нарушившего его покой. Любил он нашептывать 
всевозможныестрашные  истории  спящим.  Тем,  к кому он был благосклонен, Фавн 
сообщалсвои предсказания особым шелестом листьев. Ведь Фавн был сыном бога Пика 
иот  него унаследовал пророческий дар. Если человек хотел получить ответ 
намучившие его вопросы, он должен был без страха, находясь в священной роще,
лечь  на  шкуру  принесенной  в жертву овцы и получить пророчество Фавна 
всновидении.
   [* "Волк" по-латыни "люпус".
]   [** Отсюда название месяца - фебруарий (февраль).
]   Очень близок к  богу Фавну был  Сильван,  который почитался как  бог  
-покровитель леса.  Он  так же,  как и  Фавн,  оберегал стада,  пасущиеся 
влесах,  и любил простую пастушескую свирель.  Его постоянным спутником 
былпес - верный помощник пастухов. Сильван также обладал даром пророчества, 
ииногда из  глубины леса  раздавался громкий и  наводящий страх голос бога,
предвещавшего  важные  события.  К  празднествам  в  честь  бога  
Сильванадопускались только мужчины. Женщинам это было строго запрещено.



Фавна
   Под покровительством богини Фавны находились поля, леса и сады, 
которыеона  щедро  наделяла  плодородием, будучи супругой бога Фавна и разделяя 
сним его заботы. Под именем "Доброй богини" (Бона Деа) она оказывала 
особоеблаговоление  женщинам,  которые  справляли  в  ее честь два 
торжественныхпраздника. Один из них происходил первого мая в храме богини, 
находившемсяна Авентинском холме, куда стекались толпы римлянок, желавших 
почтить 
своювысокую  покровительницу  и  принести ей положенные обычаем жертвы. 
Второеторжество  приходилось на первые числа декабря и справлялось в доме 
одногоиз  высших  должностных  лиц  (консула  или  претора). Мужчины должны 
былипокинуть  дом  на  всю  ночь. Руководили таинствами церемонии жрицы 
богиниВесты  и  хозяйка дома, где совершалось богослужение. Присутствовать 
моглитолько женщины, причем они настолько свято хранили тайны этого обряда, 
чтодо  сей  поры  так  никто  и не смог выяснить, что именно там происходило.
Известно  было  лишь,  что шатер, где стояло изображение богини, 
украшалсявиноградными  лозами,  у  ног  статуи  насыпалась  священная  земля  и 
всежертвоприношения  сопровождались  музыкой и пением гимнов. В истории 
этогокульта известен лишь единственный случай, когда юноша попытался 
проникнутьв  дом,  где происходило таинство, переодевшись в женское платье и 
выдаваясебя  за музыкантшу. Обман был разоблачен служанками, и виновный обвинен 
всвятотатстве[*].
   [*  Эту  дерзость  позволил  себе  молодой  римский  аристократ Клодий,
подкупивший  одну  из  прислужниц  в  доме  Юлия  Цезаря,  где 
происходилотаинство  в  честь  "Доброй  богини".  Клодию было предъявлено 
обвинение 
внечестивости,  по  этому  поводу  вспыхнула  волна негодования. Тогда 
ЮлийЦезарь  развелся  со своей женой. Его спросили, почему он это сделал, 
ведьона  ни  в  чем  не  была  виновата.  Цезарь ответил фразой, которая 
сталапоговоркой:  "Я  сделал  это  потому,  что  жена  Цезаря  должна  быть 
внеподозрений".
]


Веста
   Богиня  домашнего  очага  и огня, горевшего в нем, Веста почиталась 
какпокровительница государства, и огонь, пылавший в ее храме, считался 
вечными неугасимым. Он был воплощением самой великой богини, поэтому ее статуи 
вхраме  не было. В сокровенном месте храма, называвшемся "Пен" (Пентралия),
хранились   священные   предметы,   среди   которых  находились  пенаты  
-изображения  богов-покровителей, привезенные, по преданию, героем Энеем 
изразрушенной  Трои. Об этих предметах знали только верховный жрец - 
великийпонтифик и весталки - жрицы богини Весты.
   Главной   обязанностью   весталок  (их  было  шесть)  было  
поддержаниенеугасимого  пламени  в  храме  богини. Жриц подбирали очень 
тщательно, 
изхороших  семей,  без  физических недостатков. Великий понтифик сам 
отбиралшестерых  девочек от 6 до 10 лет из 20, выбранных по жребию. Они 
поступалив  обучение  к  старшим  весталкам на десять лет, сначала пройдя 
церемониюпосвящения  Весте.  Им  обрезали  волосы,  которые  подвешивали в 
качествежертвы богине на священном дереве, затем одевали в белую одежду и 
нарекалиименем  Амата,  которое прибавлялось к их собственному. Проучившись 
десятьлет,  молодые  жрицы  приступали к своим обязанностям, которые должны 
быливыполнять  в  течение  следующего  десятилетия.  Самой тяжкой 
провинностьювесталки  было  "осквернение  огня  Весты"  -  нарушение  данного 
ею 
обетацеломудрия.  Виновная  наказывалась страшной смертью - ее зарывали живой 
вземлю.  Возле  Коллинских  ворот,  у  городской  стены,  в  земляном  
валувыкапывали  небольшой погреб, куда спускались по земляным ступеням. В 
этомпогребе   стелили   постель,  ставили  зажженный  светильник  и  
оставлялинебольшой  запас  еды  -  хлеб,  воду,  кувшин молока и немного масла. 
Этоделалось  для  того,  чтобы не оскорблять богиню, уморив голодом 
священнуюособу  ее  жрицы.  Нарушившую  обет  весталку в полном молчании 
помещали 
внаглухо  закрытые  и  завязанные  кожаными ремнями носилки. Оттуда не 
былослышно  даже  ее  голоса. Весь город был погружен в глубокую печаль. 
Когданосилки  достигали  места  заточения,  ремни развязывали. Великий 
понтификвозносил  молитвы,  воздевая  руки  к  небу  перед  исполнением  
страшногоприговора,  затем  вел  от  носилок весталку, закутанную с ног до 
головы 
впокрывало, к роковым ступеням, прямо в могилу. Обреченная молча 
спускаласьвниз, и отверстие закрывали, засыпая его землей.
   За  другие  провинности  юных  весталок  беспощадно  секли,  а  если  
укакой-нибудь  нерадивой  жрицы  священный  огонь угасал, то ее бичевал 
самвеликий   понтифик.   Угасший   огонь   на  очаге  Весты  считался  
дурнымпредзнаменованием  для  государства,  и  разжечь его можно было лишь 
путемтрения  древесных  палочек,  что  свидетельствовало  о  глубокой 
древностиобряда,   ибо  таким  способом  огонь  добывался  в  первобытные  
времена.
Прослужив  десять  лет,  весталки  еще  десять  лет  должны были 
посвятитьвоспитанию  и  обучению  вновь  принятых девочек. Таким образом, в 
течениетридцати  лет  весталки  служили своей богине. После этого они имели 
правовозвратиться  в  свой дом и даже выйти замуж. Но по большей части 
весталкиоставались  при храме, поскольку занимали чрезвычайно почетное 
положение 
вРиме.  Когда они ехали по улице, то все должны были уступать им дорогу. 
Ихпоказания  в  суде  имели решающее значение. Оскорбление весталки 
каралосьсмертью.  Если  весталка  встречала  преступника, осужденного на казнь, 
токазнь  отменялась.  Особо уважаемым весталкам, оказавшим какие-либо 
важныеуслуги,  воздвигались  статуи[*]. Старшая по возрасту среди них 
называласьглавной  весталкой  и  руководила всеми остальными. В Риме ежегодно 9 
июнясправлялись  празднества  в  честь  богини  -  хранительницы государства 
исемейного  очага.  Они  назывались  весталиями и сопровождались обрядами 
ижертвоприношениями,  состоявшими  из годовалых телок, плодов, вина, воды 
имасла.  Веста  была  символом, объединявшим римских граждан в одну 
большуюсемью  вокруг  общего  очага.  Потому  культ этой богини имел столь 
важноезначение  в  жизни  римского  государства.  Пока  пылал  огонь  Весты в 
еесвятилище и хранились в ее храме священные реликвии, Рим, охраняемый 
этимисвятынями, был крепок и могуч.
   [*  Подобных  статуй было найдено несколько, и хотя лица их повреждены,
но прекрасно сохранились все детали одежды и головных уборов этих жриц.
]


Вулкан
   С   государственным  культом  огня  и  очага  связано  также  
почитаниеримлянами  бога Вулкана. Храма Вулкана в самом городе не было, но в 
центреРима   на  возвышении  над  форумом  находилась  священная  площадка,  
такназываемый  вулканал,  где,  словно  у государственного очага, 
проводилисьсовещания  сената.  Все  храмы Вулкана, как божества, связанного с 
огнем 
ипожарами,   находились   за  пределами  городских  стен.  Вулкан,  
подобногреческому   богу   Гефесту,   был   искуснейшим   кузнецом,  
покровителемремесленников  и  ювелиров.  Женой  его  была  прекрасная  богиня  
Венера.
Празднества,   проводимые  в  честь  Вулкана,  происходили  23  августа  
иотмечались  жертвоприношениями  и шумны- ми играми в большом цирке. 
Вулканпочитался  и  как  бог подземного огня, который вечно грозил извержениями.
Считалось,  что  его  божественная  кузница находится в недрах горы Этны 
вСицилии, где ему помогают в работе гиганты-циклопы.


Пенаты, лары, 
маны
   С  почитанием  домашнего  очага  был  связан  и  культ пенатов - 
добрыхдомашних  богов,  охранявших  единство  и  благополучие  каждой  семьи. 
Ихизображения  обычно  помещались  в  закрытом  шкафчике  возле  очага,  
гдесобирались  все  члены  семьи.  При  радостных  событиях  в  семье 
пенатамприносились  благодарственные  жертвы.  Хранителями дома были лары, 
добрыедухи,  никогда  не покидавшие дом в отличие от пенатов, которых можно 
быловзять  с  собой  при  переезде на другое место. Лары также хранились 
возлеочага  в  особом шкафчике-ларарии, дверцы которого при семейных 
праздникахоткрывали,  чтобы  лары  могли  принять участие в общем веселье и 
трапезе.
Перед ними ставилась в особой посуде пища и питье, а в дни рождения 
членових семьи украшали цветами. Когда сын в первый раз надевал мужскую тогу, 
тоон  посвящал  свой  детский  амулет  -  буллу[*]  ларам, совершая при 
этомвозлияния  и  молитвы.  При  вступлении  в дом мужа новобрачная 
непременноприносила  жертву  ларам,  под  покровительство  которых  поступала.  
Ларыохраняли  всех  членов  семьи  и  в  путешествиях,  и  в  военных походах.
Следовало  только  не  забывать о жертвоприношениях. Кроме домашних ларов,
особо  почитались  лары  римского  государства,  воплощавшие духов 
древнихгероев  -  Ромула,  Рема,  Тита  Тация,  которые  считались основателями 
изащитниками  города  Рима.  К  ларам  была  причислена  и  Акка  Ларенция,
вырастившая  вместе со своим мужем Ромула и Рема. В торжественный 
праздникларенталий,  отмечавшийся  23 декабря, ей специально приносили 
заупокойнуюжертву.  Кроме  того,  поскольку  часовни  ларов, охраняющих жителей 
улиц,
стояли  на  перекрестках,  то  им  также  воздавались  почести,  их 
алтариукрашали  цветами  в  праздник  компиталий,  совершали  возлияния  вином 
имаслом.  Беднота  римских  кварталов при этом от души веселилась, глядя 
напредставления  комедиантов  и  акробатов,  состязания  атлетов  и 
принимаяучастие в развлечениях в честь добрых ларов.
   [*  Булла - золотой круглый медальон-шарик, в котором находился амулет.
Его носили на тесьме вокруг шеи все свободнорожденные римские мальчики.
]   Маны были также добрыми покровителями семьи,  но в них воплощались 
душиумерших предков. Их умилостивляли возлияниями из воды, вина и молока, а 
21февраля общим празднеством -  февралией и  торжественной трапезой в  
честьмертвых предков.
   Маны  обитали  в  подземном мире,  и  на  Палатинском холме  
находиласьглубокая  яма,  прикрытая  камнем,  которая  называлась мундус.  Это  
былосвященное обиталище манов. Открывалось оно три раза в году, чтобы 
свершитьторжественные церемонии для умилостивления богов-манов. Приносились 
жертвы- вино, вода, молоко, кровь черных овец, быков и свиней. В то время, 
когдасовершались празднества в  честь  манов,  храмы всех  остальных богов 
былизакрыты,   свадебные  церемонии  запрещались.  Все  государство  
возносиломоления благодетельным и доброжелательным манам.
   Но  не только добрым духам умерших полагалось приносить жертвы. 
Злобныеи  мстительные  духи  умерших  дурных людей не только терзались сами. но 
ивымещали  свои  страдания  на  живущих. По ночам эти злые духи, 
называемыеларвами,  покидали  подземный  мир  и  преследовали  тех, кого они 
считалисвоими врагами, мучая их кошмарами и страшными видениями. Римляне 
называлиих  также лемурами[*]. В дни лемурий, праздника мертвых, который 
отмечалсятри  дня  или,  вернее,  ночи  (9,  11 и 13, мая), чтобы умилостивить 
злыхдухов,  толпами  бродящих  в это время по земле, глава каждой семьи 
долженбыл  совершить  один  и  тот же древний обряд. Ровно в полночь он вставал,
босиком  обходил  все  помещения  и  выходил за порог. Омывшись 
родниковойводой,  хозяин девять раз бросал через плечо, не оглядываясь, черные 
бобы,
каждый  раз  повторяя:  "Эти  бобы я даю вам и этими бобами выкупаю себя 
исвоих  близких".  Считалось,  что  лемуры  следуют за ним и охотно 
поедаютжертвенные  бобы.  Затем глава дома вновь омывался водой и, чтобы 
отогнатьлемуров  от  дома, ударял одним медным тазом о другой, девять раз 
повторяяпросьбу  злым  духам покинуть его жилище. Этот обряд, повторявшийся 
триждыбез  каких-либо  изменений,  свидетельствовал о том, что в римской 
религиисохранилось много первобытных магических черт.
   [*  Лемуры  -  страшные  привидения,  появляющиеся  в виде скелетов 
иливампиров и высасывающие кровь у живых людей.
]

Гении и 
юноны
   У  каждого  римлянина  был  свой гений - божество, сопровождавшее его 
втечение  всей  жизни  -  от  колыбели  до  могилы, побуждая человека к 
темпоступкам,  которые  он  совершал на жизненном пути. Поэтому в день 
своегорождения  каждый  римлянин  приносил  своему  гению жертвы - цветы, плоды,
воскурения  и  возлияния.  Все  значительные  события  в  жизни 
отмечалисьжертвоприношением  гению.  Римляне  пировали  с  друзьями, желая 
доставитьгению  радость.  После  смерти  человека  его  гений  оставался  на 
земле,
пребывая  возле его могилы. Такую же роль в жизни римских женщин играли 
ихюноны  -  гении  женского  рода.  Были гении, под покровительством 
которыхнаходились  государство,  город  и даже отдельные местности. Обычно 
гениемместности  считалась  красивая  змея,  которой в жертву приносились 
спелыепрекрасные плоды.
   Кроме  гения, ребенка в младенчестве окружали заботливые боги и богини.
Одни помогали новорожденному издать первый крик, другие охраняли колыбель,
учили  пить,  есть,  двигаться,  говорить, выходить из дома и 
возвращатьсяназад.  Таким  же  образом  рассматривалась  и жизнь природы - 
потому-то 
инасчитывалось  у  римлян  такое  множество  богов  и богинь, заботившихся,
казалось  бы,  об одном и том же - чтобы зерно было брошено в землю, 
чтобызлаки  поднялись,  заколосились  и  были убраны, чтобы распускались цветы,
завязывались  плоды  садовых  деревьев, плодоносили виноградники. Весь 
мирдля римлянина был наполнен божествами, с которыми он все время 
сталкивалсяи которым должен был угождать, чтобы его жизнь протекала 
благополучно. 
Дляэтого  нужно  было  точно знать, к какому божеству и как обратиться, 
чтобывместо   ожидаемой  милости  не  получить  наказания.  Запомнить  все  
этиустановления,  порядок  принесения  жертвоприношений и произнесения 
молитвпрактически  было  невозможно, а потому и приходилось обращаться к жрецам,
твердо  знавшим правила общения с божеством. Жрецы и жрицы различных 
богов-  понтифики,  фламины,  фециалы,  луперки,  салии,  весталки,  
арвальскиебратья,  авгуры[*],  гаруспики[**]  играли  огромную роль в 
общественной 
ичастной  жизни  римлян.  Они  точно знали формулы молитв, все, что 
следуетделать  и  обещать  богу,  чтобы  получить  от  него  желаемое.  Главным 
вотношении   к  божеству  было  строгое  выполнение  предписанных  обрядов,
верность,  благочестие  и соблюдение наложенных богами запретов. 
Тщательнособлюдая  все  условия,  предписанные  божеством, верующий римлянин 
ожидалстоль же скрупулезного выполнения того, что он испрашивал со стороны бога.
Все  это  напоминало  деловой  договор  между  молящимся и богом. При 
этоммолящийся  должен  был точно указать, что он приносит в жертву, чтобы 
богине  поняли  его  неправильно. Так, например, совершая возлияние, 
следовалосказать: "Прими вот это вино, которое я тебе приношу", - чтобы 
божество 
неподумало,  что  ему  обещано все вино, находящееся в погребе у молящегося.
Вознося   молитву,   римлянин   покрывал   голову   плащом,   чтобы  
лучшесосредоточиться  и  соблюсти все формальности. И даже обращаясь к Юпитеру,
самому   главному   божеству  римлян,  всем  хорошо  известному,  
наиболеепредусмотрительные  просители соблюдали осторожность, употребляя 
следующуюформулу:  "Могущественный  Юпитер,  или как назвать тебя по другому 
имени,
тому,  которое  тебе более нравится..." Таким образом, вся римская 
религиясводилась  к  строго  выработанным  обрядам  и  священным  формулам, 
знатькоторые  могли лишь люди, специально этим занимавшиеся, то есть жрецы. 
Онибрали  на  себя истолкование магических заклинаний и обрядов, пришедших 
изглубокой древности и сохранившихся в религии римлян.
   [*  Жрецы,  предсказывавшие  будущее по полету птиц и по их отношению 
ксвященному корму.
]   [**   Жрецы,   предсказывавшие   будущее   по  внутренностям  животных,
истолковывавшие  тайный  смысл  удара  молний  в  соответствии с местом 
ихпопадания  и  цветом.  Особенно  славились  гаруспики  из Этрурии, 
котораявообще  была колыбелью всяческих суеверий и магических обрядов, 
перешедшихв римские верования.
]

 * ГЕРОИ И ЛЕГЕНДЫ * 


Эней
   [Изложено  по  поэме  римского поэта Публия Марона Вергилия (I в. до н.
э.)  "Энеида" и "Римской истории от основания города" Тита Ливия (59 г. 
дон.э. - 17 г. н.э.).
]   Могущественная  и прекрасная супруга громовержца Юпитера, богиня Юнона,
издавна ненавидела троянцев за нанесенное ей царевичем Парисом 
несмываемоеоскорбление:  он  присудил золотое яблоко не ей, владычице богов, а 
богинеВенере. Кроме этой обиды, знала Юнона о предсказании, сулившем любимому 
еюгороду  Карфагену,  богатому и славному своей доблестью, которому она 
самапокровительствовала,   гибель   от  потомков  троянцев,  ускользнувших  
изразрушенной  греками  Трои.  Да  к тому же и троянец Эней, который стал 
воглаве  спасшихся жителей Трои, был сыном Венеры, посрамившей Юнону в 
споребогинь  за  титул  прекраснейшей. Обуреваемая желанием отомстить за 
старыеобиды  и  предотвратить  грядущие,  богиня Юнона ринулась к острову Эолии,
родине  туч  и  туманов.  Там, в необъятной пещере, царь ветров Эол 
держалзакованные  в  тяжкие  цепи "междоусобные ветры и громоподобные бури". 
Онастала  просить  Эола,  чтобы  он  выпустил на волю ветры и в страшной 
бурепотопил  корабли троянцев. Эол покорно выполнил просьбу великой богини. 
Онударил  трезубцем в стену огромной пещеры ветров, и все они с ревом и 
воемрванулись  на  морской  простор, высоко вздымая волны, сталкивая их друг 
сдругом,  нагоняя  отовсюду  грозные  тучи,  кружа  и  разбрасывая  
кораблитроянцев,  как  жалкие  щепки. Эней, объятый ужасом, смотрел, как 
погибаютего  товарищи  по  оружию, как в клокочущей пучине исчезают один за 
другимтроянские  корабли. Изредка появлялись на поверхности волн тонущие пловцы,
сорванные  паруса,  доски  кораблей. И все это поглощалось морской 
безднойбез  остатка.  Три  корабля  были  выброшены  огромной волной на отмель, 
иобломки  весел,  мачт  и  трупы троянцев затянуты песком, три - брошены 
наприбрежные  скалы.  Властитель  морей Нептун, потревоженный бешеной бурей,
разыгравшейся   без   его  ведома,  поднявшись  на  поверхность  и  
увидевразметавшиеся  по  волнам корабли Энея, понял, что это козни Юноны. 
Мощнымударом  трезубца  он укротил бешенство волн и безумство ветров и с 
грознымокриком:  "Вот я вас!" - велел им немедленно возвратиться в пещеру к 
Эолу.
Сам   же   Нептун,   промчавшись   по   волнам  в  колеснице,  
запряженнойгиппокампами[*],  успокоил взволнованную поверхность моря, своим 
трезубцемснял  со скал засевшие в них корабли, остальные осторожно сдвинул с 
мели 
иповелел  волнам  пригнать  троянские  суда  к  берегу  Африки. Здесь 
стоялвеликолепный  город  Карфаген,  основанный  царицей  Дидоной,  бежавшей 
изСидона[**],  где  постигло  ее тяжкое горе - горячо любимого ею мужа 
Сихеяковарно  убил  возле  алтаря ее собственный брат. Троянцы во главе с 
Энеемвысадились   на   берег,   приветливо   встреченные   жителями  Карфагена.
Гостеприимно  открыла для них двери своего великолепного дворца 
прекраснаяДидона.
   [*  Гиппокампы  -  водные  кони  из упряжки Нептуна, с рыбьим хвостом 
иперепончатыми лапами вместо передних ног с копытами.
]   [** Город в Финикии.
]   На  устроенном  в  честь спасшихся троянцев пиру по просьбе Дидоны 
Энейначал рассказывать о захвате благодаря хитрости царя Одиссея Трои греками,
разрушении  древней  твердыни  троянцев  и  своем  бегстве  из 
охваченногопожаром  города  по  повелению  тени Гектора, явившейся Энею в вещем 
сне 
вночь коварного нападения греков на спящих троянцев. Тень Гектора 
приказалаЭнею  спасти от врагов троянских пенатов и вывести из города своего 
отца 
-престарелого  Анхиса  и  маленького  сына  Аскания-Юла[*].  Эней  с  
жаромживописал  взволнованной  Дидоне  страшную  картину ночной битвы в городе,
захваченном  врагами.  Эней  проснулся  от  стонов и звона оружия, 
которыеслышал  сквозь сон. Взобравшись на крышу дома, он понял смысл 
губительногодара   данайцев  (греков),  понял  и  страшный  смысл  своего  
сновидения.
Охваченный  яростью,  Эней  собрал вокруг себя молодых воинов и ринулся 
воглаве их на отряд греков. Истребив врагов, троянцы надели доспехи греков 
иуничтожили  многих,  введенных  в заблуждение этой хитростью. Однако 
пожарразгорался все сильнее, улицы были залиты кровью, трупы лежали на 
ступеняххрамов,  на порогах домов. Плач, крики о помощи, лязг оружия, вопли 
женщини  детей  -  что  может быть ужаснее! Пламя пожарища, вырывавшее из 
ночнойтемноты кровавые сцены убийства и насилия, усугубляли ужас и 
растерянностьоставшихся  в живых. Эней, набросив львиную шкуру, посадил на 
плечи 
своегоотца  Анхиса,  который  не имел сил идти, взял за руку маленького Аскания.
Вместе  с  женой  Креузой  и  несколькими слугами он пробрался к воротам 
ивышел  из  погибающего  города.  Когда  все они добрались до храма Цереры,
стоявшего  далеко  на  холме,  Эней  заметил,  что Креузы нет среди них. 
Вотчаянии, оставив в безопасном месте своих спутников, он вновь пробрался 
вТрою. Там Эней увидел страшную картину полного разгрома. И его 
собственноежилище,  и  дворец  Приама были разграблены и подожжены греками. 
Женщины 
идети  смиренно  стояли,  ожидая  своей  участи, в храме Юноны были 
сложенысокровища,  награбленные  греками  в  святилищах  и дворцах. Блуждая 
средиобгорелых  развалин,  Эней  неустанно  призывал  Креузу,  надеясь, что 
онаоткликнется. Он решил, что жена заблудилась в темноте или просто отстала 
впути.  Неожиданно  перед Энеем предстала тень его супруги и тихо 
попросилане  горевать о ней, поскольку ему предназначено богами царство на 
чужбине,
а  супруга  его  должна  быть  царского  рода.  Креуза, взглянув на Энея 
снежностью,  завещала  ему  заботу  о  маленьком  сыне. Тщетно пытался 
Энейудержать ее в своих объятьях; она рассеялась в воздухе как легкий туман.
   [*  Имя  Юл  не  случайно,  поскольку он считался основоположником 
родаЮлиев,   к   которому   принадлежал  римский  император  Октавиан  Август,
божественное происхождение которого воспевал Вергилий в своей поэме.
]   Эней,  погруженный  в скорбь, не заметил, как вышел за пределы города 
идобрался  до  условленного места, где ожидали его близкие. Вновь подняв 
намогучие  плечи  старого  Анхиса и взяв за руку сына, Эней ушел в горы, 
гдеему  пришлось долго скрываться. К нему присоединились те из троянцев, 
комуудалось  спастись  из  разрушенного города. Построив под руководством 
Энеякорабли,  они  незамеченными  отплыли  от родных берегов, навсегда 
оставивотчизну.  Долго  блуждал  по  бурным  просторам вечношумящего моря Эней 
сосвоими  спутниками.  Их  корабли миновали многочисленные острова 
Эгейскогоморя и с попутным ветром пристали к берегам острова Делоса, где 
находилосьзнаменитое  святилище  Аполлона. Там Эней обратился с молениями к 
светломубогу, умоляя даровать несчастным троянцам новую родину, город и 
святилища,
где  они могли бы закончить свои тяжкие странствия. В ответ, потрясая 
храми  окружающие  его  горы, разверзлись завесы пред статуей Аполлона и 
голосбога  провещал, что обретут троянцы ту землю, откуда ведут они свой род, 
ивоздвигнут  в  ней  город,  где  будут  властителями Эней и его потомки. 
Игороду  этому  покорятся  впоследствии  все  народы  и земли. 
Обрадованныепредсказанием,  троянцы  стали  гадать,  какую  же  землю  
предназначил 
имАполлон.  Мудрый  Анхис,  зная,  что  основателем  священной Трои 
считалсякритянин  Тевкр,  решил  направить  троянские  корабли к берегам Крита. 
Нокогда  они  прибыли  на  остров,  то на Крите разразилась чума. Энею и 
егоспутникам,  пришлось оттуда бежать. В смятении Анхис решил вновь 
вернутьсяна  Делос  и снова обратиться к Аполлону. Но Энею во сне открыли боги, 
чтоистинная  прародина  троянцев  находится  в Италии, которую греки 
называютГесперией,  и  что  именно  туда следует ему направить свои корабли. И 
вотснова  доверились  троянцы  морским волнам. Много чудес они видели, 
многихопасностей удалось им избегнуть. С трудом миновали они хищные пасти 
Сциллыи   водовороты  Харибды,  пробрались  мимо  опасного  берега,  
населенногозлобными  циклопами, избежали лютости чудовищных гарпий и, наконец, 
виделистрашное  извержение  вулкана  Этны,  этой "матери ужасов". Бросив якорь 
уберегов  Сицилии,  чтобы  дать  отдых  своим  спутникам,  Эней понес 
здесьстрашную  утрату - старец Анхис, его отец, не вынес всех тягот 
бесконечныхстранствий.  Его  страдания  окончились. Эней похоронил его на 
сицилийскойземле, а сам, стремясь попасть в Италию, был благодаря козням богини 
Юнонызаброшен к берегам Африки.
   С волнением внимала царица Дидона рассказу Энея. И когда кончился пир 
ивсе  разошлись, не могла она отвлечься мыслью от прекрасного 
мужественногочужеземца,  с  такой  простотой  и  достоинством  поведавшего  ей  
о 
своихстраданиях  и  злоключениях.  В ушах звучал его голос, виделись ей 
высокоечело  и  ясный  твердый взор знатного родом и украшенного доблестью 
гостя.
Никто  из  многочисленных  вождей - ливийцев и нумидийцев, предлагавших 
ейвступить  в  брак  после  смерти  мужа, не вызывал в ее душе таких чувств.
Конечно,  не могла знать Дидона, что эта внезапная страсть, охватившая ее,
была  внушена  ей  матерью  Энея,  богиней  Венерой. Не в силах бороться 
снахлынувшими  на  нее  чувствами,  Дидона  решила признаться во всем 
своейсестре,  которая  стала  убеждать  царицу  не  противиться  этой любви, 
неувядать  в  одиночестве,  постепенно  утрачивая  молодость  и  красоту,  
авступить  в  брак  со  своим  избранником.  Ведь не случайно боги 
пригналикорабли троянцев к Карфагену - видно, такова их воля. Терзаемая 
страстью 
исомнениями,  Дидона то водила с собой Энея по Карфагену, показывая ему 
всебогатство  города,. его изобилие и могущество, то устраивала пышные 
игрищаи  охоты,  то  снова приглашала его на пиры и слушала его речи, не сводя 
срассказчика   пылающего   взора.   К   сыну  Энея,  Асканию-Юлу,  
особеннопривязалась  Дидона потому, что он и осанкой, и лицом своим живо 
напоминалей  отца.  Мальчик  был  смел,  с удовольствием принимал участие в 
охоте 
иотважно скакал на горячем коне по следам поднятого зверя.
   Богиня Юнона,  не желавшая,  чтобы Эней основал новое царство в Италии,
решила задержать его в Карфагене,  обручив его с Дидоной. Юнона 
обратиласьк  Венере  с  предложением закончить  вражду  Карфагена  с  Италией  
путемсоединения брачными узами Энея  и  Дидоны.  Венера,  поняв хитрость Юноны,
согласилась  с  усмешкой,   поскольку  знала,   что  предсказание  
оракуланеизбежно сбудется и Эней попадет в Италию.
   В  очередной раз  Дидона пригласила Энея на  охоту.  Оба  они,  
блистаякрасотой и пышностью одежд, напоминали окружающим самих бессмертных 
богов.
В  самый разгар охоты началась страшная гроза.  Дидона и  Эней  укрылись 
впещере  и  здесь  при  покровительстве  Юноны  вступили  в  брак.  
Повсюдуразнеслась молва,  что прекрасная и  неприступная царица Карфагена 
назваласебя супругой троянца Энея,  что оба,  забыв о делах своих царств,  
думаюттолько о любовных утехах. Но недолгим было счастье Дидоны и Энея.
   По  воле  Юпитера  Меркурий  примчался  в  Африку  и,  застав  Энея  
задостройкой  карфагенской  крепости, стал упрекать его за забвение 
указанийоракула,  за  роскошь  и  изнеженность жизни. Эней долго терзался, 
выбираямежду  любовью к Дидоне и чувством долга перед доверившими ему свою 
судьбутроянцами, терпеливо ожидавшими прибытия на обещанную им родину. И 
чувстводолга  победило. Он приказал тайно готовить корабли к отплытию, все еще 
нерешаясь сообщить любящей Дидоне страшную весть о вечной разлуке. Но 
Дидонасама  догадалась  об  этом,  узнав о приготовлениях троянцев. Как 
безумнаяметалась  она  по  городу  и,  пылая  от  гнева,  упрекала  Энея  в 
чернойнеблагодарности  и бесчестии. Она предрекала ему страшную гибель на море 
ина суше, сожаления о покинутой им любимой, бесславный конец. Много 
горькихслов  излила  Дидона  на  Энея. Спокойно, хотя и с душевной болью - ибо 
онлюбил  великодушную  и  прекрасную  царицу, - отвечал ей Эней. Не может 
онпротивиться  воле  богов, его родная земля там, за морем, и туда обязан 
онотвезти свой народ и его пенатов, иначе поистине окажется бесчестным. 
Еслиздесь,  в  Карфагене,  -  его  любовь,  то там, в Италии, - его отчизна. 
Ивыбора  у него нет. Горе окончательно помутило рассудок Дидоны. Она 
велелавоздвигнуть  огромный костер из гигантских стволов дуба и сосны и 
положитьсверху оружие Энея, оставшееся у нее в спальне. Своими руками она 
украсилакостер  цветами,  словно  погребальное  сооружение.  Эней,  боясь, что 
егорешимость  могут  поколебать  слезы  и  страдания любимой им царицы, 
решилпровести  ночь  на  своем корабле. И, едва он сомкнул веки, как явился 
емуМеркурий  и  предупредил,  что царица задумала помешать отплытию 
троянскихкораблей.  Поэтому  следует немедленно с зарей отчалить и выйти в 
открытоеморе.
   Эней перерубил канаты,  дал команду гребцам и  вывел корабли из  
гаваниКарфагена.  А Дидона, не сомкнувшая глаз, метавшаяся всю ночь на 
роскошномложе,  подошла к окну и в лучах утренней зари увидела паруса Энея 
далеко 
вморе.  В бессильной ярости стала она раздирать на себе одежды, рвала 
прядизолотистых волос,  выкрикивала проклятия Энею, его роду и земле, к 
которойон  стремился.  Она  призывала Юнону,  Гекату,  фурий  в  свидетельницы 
еебесчестья и молила их безжалостно отомстить виновнику ее страданий. 
Принявстрашное решение, она поднялась на костер и вонзила себе в грудь меч Энея.
Страшный вопль пронесся по дворцу,  зарыдали служанки, завопили рабы, 
весьгород был  охвачен смятением.  В  этот миг Эней бросил последний взгляд 
накарфагенский берег.  Он  увидел,  как  осветились  пламенем  стены  
дворцаДидоны.  Не  знал он,  что там произошло,  но понял,  что царица 
совершиланечто страшное, равное ее отвергнутой любви и поруганной гордости.
   И  вновь  корабли  троянцев  попали  в страшную бурю, словно вняли 
богипроклятиям  гневной  Дидоны.  Эней  пристал к берегам Сицилии и, 
посколькуисполнилась  годовщина  со дня смерти его отца Анхиса, почтил его 
гробницужертвоприношениями  и  воинскими  играми.  А  затем, повинуясь воле 
богов,
направился  в  город  Кумы,  где находился храм Аполлона с прорицавшею 
еговолю  Сивиллою[*].  Эней  направился  в  таинственную  пещеру, где 
обиталаСивилла.
   [* Сивилла - пророчица, вдохновленная богами и предсказывавшая их волю.
Их  было  несколько,  самой  престарелой  из  них  была Кумекая Сивилла, 
ккоторой пришел Эней. Она была жрицей святилища Аполлона в Кумах.
]   Там  она  предсказала  вождю  троянцев  тяжкий,  но  славный удел. 
Энейобратился к Сивилле с просьбой помочь ему спуститься в подземное царство 
ивстретиться  с  умершим  отцом  Анхисом. Сивилла ответила Энею, что вход 
вподземное  царство  открыт  для  всех,  но  возвратиться  оттуда живым 
длясмертного  невозможно.  Прежде  всего следовало умилостивить грозных 
боговцарства.  Под  руководством  Сивиллы  Эней  добыл священную золотую ветвь,
которую  следовало принести в дар владычице подземного царства Прозерпине.
Затем  по  указанию  древней  прорицательницы  он сотворил все 
необходимыеобряды  и  совершил жертвоприношения. Послышались леденящие ужасом 
звуки 
-загудела  земля,  завыли  зловещие  псы  богини  Гекаты,  и сама она 
сталаотворять  вход  в подземное царство. Сивилла велела Энею обнажить меч, 
ибодля  того пути, по которому он намеревался направиться, нужна твердая 
рукаи  крепкое  сердце.  Прокладывая  себе дорогу среди всевозможных чудовищ 
-гидр, химер, горгон, Эней направлял свой верный меч против них, но 
Сивилларазъяснила  ему,  что это лишь призраки чудищ, бродящие в пустой 
оболочке.
Так  добрались  они  до того места, где подземная река Ахеронт - мутный 
отгрязи  поток  впадает  в  реку  Коцит[*].  Здесь увидел Эней бородатого, 
вгрязных  лохмотьях,  перевозчика  душ умерших - Харона, который принимал 
всвою  ладью  одних,  а других оставлял на берегу, несмотря на их рыдания 
имольбы.  И  вновь  разъяснила Энею вещая Сивилла, что вся эта толпа - 
душинепогребенных   мертвецов,   чьи   кости  на  земле  не  получили  
вечногоуспокоения. Увидев золотую ветвь в руках Энея, Харон беспрекословно 
принялего и Сивиллу в свою лодку. Лежа в пещере на другом берегу, трехглавый 
песЦербер,  вздыбив  висящих  на  его  шеях змей, свирепым лаем стал 
оглашатьберега  мрачной  реки.  Но  Сивилла  бросила ему куски волшебных 
растений,
смешанных  с  медом.  С жадностью проглотили все три пасти адского пса 
этолакомство,  и  чудовище,  сраженное  сном, распростерлось на земле. Эней 
иСивилла  выскочили  на  берег. Тут уши Энея наполнились стенаниями 
невинноказненных и пронзительным плачем умерших младенцев. В миртовой роще 
увиделЭней  тени  тех,  кто погиб от несчастной любви. И неожиданно лицом к 
лицувстретил  он  Дидону со свежей раной в груди. Проливая слезы, тщетно 
молилЭней  простить  ему  невольную  измену, к которой вынудили его боги. 
Молчаотошла  прекрасная  тень,  отвернувшись  от  Энея,  ничто не дрогнуло в 
еебледном  лице. В отчаянье благородный Эней забыл о цели своего прихода. 
НоСивилла  твердо  повела  его  мимо  кованых  дверей Тартара, из-за 
которыхнеслись  стоны,  душераздирающие  вопли  и  звуки  страшных  ударов. Там 
вчудовищных  муках  терзались злодеи, виновные в тяжких преступлениях 
передбогами  и людьми. Следуя за Сивиллой, Эней подошел к порогу дворца 
владыкиподземного царства и совершил обряд приношения золотой ветви Прозерпине. 
Ивот  наконец  перед  ним  открылась  прекрасная страна с лавровыми рощами,
зелеными  лужайками.  И  звуки,  наполнявшие  ее,  говорили  о блаженстве,
разлитом  в  самом  воздухе,  окутывавшем холмы и луга этой светлой земли.
Щебетали  птицы, журча, лились прозрачные ручьи, слышались волшебные 
песнии  звучные  струны  лиры  Орфея.  На  берегах  полноводного Эридана, 
средиблагоухающих  трав и цветов проводили свои дни души тех, кто оставил 
послесебя  на земле добрую славу, - те, кто пал в честном бою за отечество, 
ктотворил  добро  и  красоту,  кто  нес  людям  радость,  - художники, поэты,
музыканты.  И вот в одной из зеленых лощин увидел Эней своего отца Анхиса.
Старец  встретил  сына счастливой улыбкой и приветливыми речами, но как 
нипытался Эней обнять нежно любимого отца, тот ускользал из его рук, 
подобнолегкому сновидению. Только ласковый взгляд и мудрые речи были доступны 
длячувств  Энея.  Вдалеке  увидел  Эней  медленно струящуюся реку Лету. На 
ееберегах  теснились души героев, которые второй раз должны были появиться 
вмире  живых. Но чтобы забыть все, что видели они в прежней жизни, пили 
ониводу  Леты.  Среди  них  Анхис назвал Энею многих из его потомков, 
которыепосле  того,  как  он обоснуется в Италии, воздвигнут вечный город на 
семихолмах[**]   и  прославят  себя  в  веках  искусством  "народами  править,
утверждать  обычаи  мира,  покоренных  щадить  и  сражать  непокорных". 
Напрощание  Анхис  дал  Энею  наставления - где ему высадиться в Италии, 
какбороться  с  враждебными  племенами,  чтобы  достичь  прочной победы. Так,
беседуя,  проводил  он  сына  до  дверей  Элизиума, выточенных из 
слоновойкости.  Эней,  сопровождаемый Сивиллой, вышел в мир живых и смело 
двинулсянавстречу ожидавшим его испытаниям.
   [* Река слез.
]   [**  Анхис имел в виду Рим, расположенный на семи холмах - Палатинском,
Капитолийском,  Авентинском,  Квиринальском,  Виминальском, Эсквилинском 
иЦелийском.
]   Его  корабли  быстро  достигли  устья  реки  Тибр  и поднялись вверх 
потечению, достигнув области, называвшейся Лациум. Здесь Эней и его 
спутникивысадились  на  берег,  и  троянцы, как люди, слишком долго скитавшиеся 
поморям  и  давно  не  видевшие  настоящей пищи, захватили скот, пасшийся 
наберегах.  Царь  этой  области  Латин  явился с вооруженными воинами, 
чтобызащитить  свои  владения.  Но  когда  войска выстроились, готовые к битве,
Латин вызвал вождя пришельцев для переговоров. И, выслушав повествование 
озлоключениях  знатного  гостя  и  его спутников, царь Латин предложил 
Энеюсвое  гостеприимство,  а  затем,  заключив дружеский союз между латинами 
итроянцами,  пожелал  скрепить  этот  союз  браком  Энея  с царской 
дочерьюЛавинией  (так  исполнилось  предсказание  несчастной  Креузы, первой 
женыЭнея).  Но  дочь  царя  Латина  до появления Энея была просватана за 
вождяплемени  рутулов,  могучего  и  смелого  Турна.  Этого брака хотела и 
матьЛавинии, царица Амата. Подстрекаемый богиней Юноной, разгневанной тем, 
чтоЭней  вопреки  ее  воле  достиг  Италии,  Турн  поднял рутулов на борьбу 
счужестранцами. Ему удалось привлечь на свою сторону и многих латинов. 
ЦарьЛатин, разгневанный враждебным отношением к Энею, заперся в своем дворце.
   И   вновь  боги   приняли  самое  непосредственное  участие  в   войне,
разгоревшейся в Лациуме. На стороне Турна была Юнона, Энея же 
поддерживалаВенера.  Долго шла война,  погибли многие троянские и италийские 
герои,  
втом числе и  юный Паллант,  выступавший в  защиту Энея,  сраженный 
могучимТурном.  В решающем сражении перевес был на стороне воинов Энея. И когда 
кнему явились послы от  латинов с  просьбой выдать тела павших в  битве 
дляпогребения,  Эней,  исполненный  самых  дружелюбных  намерений,  
предложилпрекратить всеобщее кровопролитие,  решив спор его единоборством с 
Турном.
Выслушав предложение Энея,  переданное послами,  Турн, видя слабость 
своихвойск, согласился на поединок с Энеем.
   На  следующий день, едва взошла заря, в долине собрались войска 
рутулови латинов, с одной стороны, и троянцы с союзниками Энея - с другой. 
Латиныи  троянцы  стали размечать место для поединка. Блистая на солнце оружием,
воины  окружили  стеной  поле  битвы.  На колеснице, запряженной 
четверкойконей,  прибыл  царь  Латин,  нарушивший  свое  затворничество  ради 
стольважного  события.  И  вот  появился  Турн  в  блестящем вооружении с 
двумятяжелыми  копьями  в  руках. Его белые кони стремительно принесли 
могучеговоина  к  месту  битвы.  Еще  блистательнее  был  Эней  в  новых 
доспехах,
подаренных  ему  матерью  Венерой,  которые  выковал по ее просьбе сам 
богВулкан.  Не  успели  опомниться  многочисленные  зрители, как 
стремительносблизились  оба  вождя и зазвенели мечи от мощных ударов, 
засверкали щиты,
которыми  умелые  воины отражали вражеские выпады. Уже оба получили 
легкиераны.  И вот Турн, не сомневаясь в своей мощи, высоко поднял свой 
огромныймеч  для  решающего  удара. Но сломался меч о несокрушимый щит, 
выкованныйВулканом,  и  Турн,  оставшись  безоружным,  пустился  бежать от 
неумолимонастигавшего  его  Энея.  Пять  раз  обежали  они  все  поле битвы, 
Турн 
вотчаянии  схватил  огромный  камень  и  швырнул  его  в Энея. Но камень 
недолетел  до  вождя  троянцев. Эней же, метко нацелив тяжелое копье, 
издалибросил  его  в Турна. И хоть прикрылся щитом Турн, но мощный бросок 
пробилчешуйчатый  щит,  и  вонзилось  копье  в  бедро вождя рутулов. 
Подогнулиськолени  могучего  Турна,  он  склонился  к земле. Раздался отчаянный 
вопльрутулов, потрясенных поражением Турна. Приблизившись к поверженному 
наземьврагу,  Эней  готов  был  пощадить  его, но внезапно увидел на плече 
Турнаблеснувшую  знакомым узором перевязь, которую тот снял с убитого Палланта,
друга  Энея. Безудержный гнев охватил Энея, и, не внимая мольбам о пощаде,
он  вонзил  меч  в  грудь  поверженного  Турна.  Устранив своего 
страшногосоперника,  Эней вступил в брак с Лавинией и основал новый город 
Лациума 
-Лавинии.  После  смерти  царя  Латина  Энею,  ставшему  во  главе царства,
пришлось  отражать  нападения могущественных этрусков, не желавших 
терпетьпришельцев,  завоевавших славу доблестных и отважных воинов. Заключив 
союзс  племенем  рутулов, этруски решили покончить с дерзкими чужеземцами и 
ихвождем.  Но  троянцы  и  латины,  вдохновляемые  своим мужественным царем,
одержали  верх в решительной битве с врагами. Битва эта была последней 
дляЭнея  и  последним  подвигом,  совершенным  им.  Воины  Энея  считали  
егопогибшим,  но  многие  рассказывали,  что  он  явился  своим  
сподвижникампрекрасный,  полный сил, в сияющих доспехах и сказал, что боги 
взяли его 
ксебе, как равного им. Во всяком случае, народ стал почитать его под 
именемЮпитера[*].  Сын Энея Асканий еще не достиг того возраста, в котором 
можнобыло  юноше  вручить  всю  полноту  власти,  и его именем управляла 
царицаЛавиния,  умная и дальновидная женщина. Ей удалось сохранить государство 
вцелости  и процветании. Возмужав, Асканий оставил царицу управлять 
городомЛавинием,  а сам со своими друзьями и сподвижниками переселился к 
подножиюАльбанской  горы, основав город, названный Альбой-Лонгой[**], поскольку 
онпротянулся  вдоль  горного  хребта. Несмотря на свою юность, Асканий 
сумелдобиться  признания  со  стороны могущественных соседних племен, и 
границамежду  латинами  и этрусками была обозначена по течению реки Тибр. 
Асканиюнаследовал  его  сын  Сильвий,  названный  так  потому,  что  он родился 
влесу[***].  Царство  Сильвия  переходило от одного потомка Энея к другому.
Среди  них были цари Тиберин (утонувший в Тибре и ставший богом этой 
реки)и  Авентин  (его именем был назван один из холмов, на которых 
впоследствиирасположился  великий город Рим). И, наконец, власть получил царь 
Нумитор,
в правление которого произошли все события, связанные с историей 
основаниягорода Рима.
   [* В данном случае "местного" бога.
]   [** Лонга - в переводе с латинского "длинная".
]   [*** Сильва - в переводе с латинского "лес".
]

Ромул и Рем. Основание 
Рима
   [Изложено  по  "Римской  истории от основания города" римского 
историкаТита Ливия (59 г. до н. э. - 17 г. н. э.) и "Сравнительным 
жизнеописаниям"греческого писателя Плутарха (I в. н.э.).
]   В  славном  городе  Альба-Лонге  царствовал потомок великого 
троянскогогероя Энея - Нумитор, который был справедливым и милостивым 
правителем. 
Нобрат  его  Амулий,  завидовавший  Нумитору  и  сам  стремившийся к 
царскойвласти,  подкупил  приближенных  царя  и,  воспользовавшись  
доверчивостьюНумитора,   свергнул  его  с  престола.  Однако  убить  брата  
Амулий,  
неосмелился.  Для  того,  чтобы  царскую власть закрепить за собой, он 
решилубить  сына  Нумитора,  а прекрасную Рею Сильвию, дочь царя, сделал 
жрицейбогини Весты.
   Жрицы  этой  богини  должны  были  давать  обет  безбрачия  и 
сохранятьнеугасимый  священный  огонь,  горевший день и ночь в святилище. 
Весталка,
нарушившая обет чистоты и осквернившая таким образом святость очага Весты,
осуждалась  на  страшную  казнь  -  ее  зарывали живой в землю. 
Пленившиськрасотой  Реи  Сильвии,  бог  Марс  вступил  с  нею  в  связь,  и у 
дочерисвергнутого  царя родились мальчики-близнецы. Едва родившись, они 
поразилицаря  Амулия  своим  необычным  видом:  исходила от них какая-то 
непонятнаясила.
   Взбешенный  и  напуганный  появлением  близнецов,  в  которых он 
увиделпретендентов  на  престол,  Амулий  приказал  бросить новорожденных в 
водыТибра,  а  мать  их  за нарушение обета зарыть в землю. Однако бог Марс 
недопустил  гибели своих детей и их возлюбленной матери[*]. Когда по 
приказуАмулия  царский  раб принес корзину с плачущими младенцами на берег 
Тибра,
он  увидел,  что  вода  стоит  высоко и бушующие волны грозят каждому, 
ктодерзнет  приблизиться  к  реке.  Испуганный  раб,  не решившись 
спуститьсяблизко  к  воде,  бросил корзину на берегу и убежал. Разбушевавшиеся 
волнызахлестнули корзину с лежащими в ней младенцами и унесли бы ее по течению,
если  бы не задержали ее ветви смоковницы, росшей у самой воды. И тут, 
какпо  волшебству,  вода в реке стала убывать, буря прекратилась, а близнецы,
выпав  из  наклонившейся корзины, подняли громкий крик. В это время к 
рекеподошла  волчица, у которой недавно родились волчата, чтобы утолить жажду.
Она  согрела  близнецов,  которые с жадностью приникли к ее сосцам, 
полныммолока.  Волчица  принесла  их  в  свое  логово,  где  в скором времени 
ихобнаружил  царский  свинопас  по  имени  Фаустул.  Увидев  двух 
прекрасныхмладенцев  в  волчьем  логове, Фаустул забрал их в свою хижину и 
вместе 
сосвоей  женой воспитал мальчиков, которых назвали Ромулом и Ремом. 
Близнецыи  тогда,  когда они были детьми, и тогда, когда стали юношами, 
выделялисьсвоей  красотой,  силой  и горделивой осанкой среди других детей 
пастухов.
Молоко  вскормившей  их  волчицы  сделало  юных  Ромула  и  Рема смелыми 
идерзкими  перед лицом любой оппасности, сердца их были мужественны, руки 
иноги  крепки  и  мускулисты.  Правда, оба они были вспыльчивы и упрямы, 
ноРомул  все  же оказался рассудительнее брата. И на общинных сходках, 
когдаречь  шла  об  охоте  или выпасе скота, Ромул не только выступал с 
мудрымисоветами,  но  и давал окружавшим понять, что он скорее рожден 
повелевать,
нежели  находиться  в подчинении у других. Оба брата пользовались 
всеобщейлюбовью,  они  отличались  силой и ловкостью, были прекрасными 
охотниками,
защитниками  от  разбойников,  опустошавших  их родные края. И Ромул и 
Ремвступались  за  несправедливо  обиженных,  и  вокруг них охотно 
собиралисьсамые  разные люди, среди которых можно было встретить не только 
пастухов,
но  и  бродяг  и  даже  беглых  рабов. Таким образом, у каждого из 
братьевоказалось  по  целому отряду. Случилось так, что Рем в одной из стычек 
былсхвачен  пастухами Нумитора. Когда его привели к свергнутому царю, тот 
былпоражен  красотой  и  благородным  обликом Рема. На вопрос о том, кто он 
иоткуда родом, Рем ответил откровенно. Он рассказал, что ранее они с 
братомсчитали  себя сыновьями пастуха, воспитавшего их. Потом они узнали, что 
ихвыкормила  волчица  своим  молоком, что дятлы носили им пищу и бурная 
рекапощадила  беспомощных  младенцев. Тогда братья поняли, что их появление 
насвет  связано  с  глубокой  тайной, которую они разгадать не могут. 
Внимаярассказу  юноши, Нумитор заподозрил, что по возрасту, тайне, окружающей 
ихпоявление  на  свет,  чудесному  спасению  близнецы  вполне могут быть 
еговнуками,  которых  все  считали погибшими и которых он оплакивал. Пока 
Ремрассказывал  свою  историю  Нумитору,  проникавшемуся  к  рассказчику  
всебольшей  лаской  и  доверием,  пастух  Фаустул,  услыхав, что Рем 
захваченслугами  царя,  и опасаясь коварства Амулия, бросился за помощью к 
Ромулу.
Фаустул  рассказал  Ромулу  все, что знал о тайне рождения братьев. Ромул,
собрав  свой  отряд,  двинулся к городу, чтобы освободить брата. На пути 
кАльба-Лонге  из  окрестностей  города  к нему стало присоединяться 
местноенаселение,   ненавидевшее  алчного  и  вероломного  царя  Амулия,  
жестокопритеснявшего  своих  подданных.  Жители Альба-Лонги под 
предводительствомРомула  освободили  Рема  и  свергли  с  престола  Амулия.  Он 
был убит, 
аНумитору  вновь  возвращен  царский  трон. Но ни Ромул, ни Рем не 
пожелалиостаться  в Альба-Лонге даже под благосклонным правлением своего деда. 
Дляних нестерпимой была мысль о зависимости от кого-либо. Они хотели 
основатьновый  город  и  властвовать  над теми, кого привели с собой, - 
пастухами,
бродягами  и рабами, видевшими в братьях-близнецах своих предводителей. 
Даи жители города Альба-Лонги не захотели бы принять к себе как 
равноправныхграждан весь тот пестрый сброд, который привел Ромул.
   [*  Согласно  другим  вариантам  сказания о Ромуле и Реме, их мать 
былазаключена в темницу или брошена в реку Тибр. Ее спас бог этой реки 
Тиберини сделал Рею Сильвию своей супругой.
]   Братья  решили  построить новый город на том самом месте, куда они 
быливыброшены  водами  Тибра  (это  и  был древний Палатинский холм - 
колыбельвеликого  города  Рима).  Однако  сама  мысль  о постройке города сразу 
жевызвала  разногласия  между  столь  дружными  прежде  братьями.  Они 
сталиспорить  о  том,  откуда  начинать постройку, чьим именем будет 
называтьсязаложенный  город  и  кто  из  них  станет в нем царствовать. После 
долгихпререканий  братья  решили  ждать  указания богов и стали гадать по 
полетуптиц.  В  ожидании божественного предзнаменования они сели поодаль друг 
отдруга.  Рем радостно вскрикнул - он первым увидел шесть коршунов, 
медленнокруживших   в   ясном   небе.   Спустя  мгновение  мимо  Ромула  с  
шумом,
сопровождаемым  грозовыми раскатами, пролетело двенадцать коршунов. 
Братьявновь  стали  спорить.  Рем, которому первому явились вестники воли богов,
считал,  что  царем должен быть он. Ромул же, поскольку коршунов мимо 
негопролетело  вдвое больше, настаивал на том, что решение богов было 
вынесенов  его пользу. Оба брата были упрямы, и ни один не хотел уступить 
другому.
Когда  Ромул, желая настоять на своем, принялся копать ров, который 
долженбыл  очертить  контуры  будущего  города,  Рем,  раздосадованный 
упорствомбрата,  начал  издеваться  над  ним  и,  легко  перескакивая  через  
ров 
инасыпанный  вал,  с  насмешкой  приговаривал,  что  никогда не видел 
стольмощных  укреплений.  Взбешенный  Ромул,  не помня себя от гнева, 
вскричал:"Так  будет  с  каждым,  кто  осмелится переступить стены моего 
города!" 
иобрушил на Рема страшный удар, от которого тот упал замертво.
   Похоронив  Рема,  Ромул  самым тщательным образом выполнил 
предписанныйбогами  обряд  основания  города.  Прежде  всего  сам Ромул и его 
спутникипрошли очищение священным огнем - каждый из них перепрыгнул через 
пылающийкостер,  чтобы  с  чистыми  помыслами  приступить к закладке города. 
ЗатемРомул вырыл небольшую круглую яму, куда бросил комок земли, принесенный 
имиз  Альба-Лонги,  где  жили  его  предки.  Точно  так  же  поступили и 
всеостальные.  Это  было сделано для того, чтобы для каждого поселенца земля,
на  которой  он  собирался  жить, стала родной почвой. Древние верили, 
чтовместе  с горстью родной земли они переносят и души предков, охраняющие 
их(своих  манов).  Именно  на этом месте Ромулом был устроен алтарь и 
зажженжертвенный  огонь.  Так  возник  священный  очаг нового города, его центр,
вокруг  которого  должны  были  быть воздвигнуты жилые дома. Вслед за 
этимРомул  провел  священную  борозду,  очертившую границы города. Белый бык 
ибелая корова, запряженные в плуг с медным сошником, направляемые Ромулом 
водежде  жреца с покрытой головой, медленно вели глубокую борозду. Вслед 
заРомулом  двигались  его  спутники,  ревностно  следя  за  тем, чтобы 
комьявзрытой  лемехом земли были отброшены внутрь проводимой черты. 
Переступитьэту  борозду  не  имел  права  ни  местный  житель,  ни чужестранец. 
Такойпоступок  почитался бы великим бесчестием, и, возможно, Рем поплатился 
такжестоко  именно  потому,  что  совершил  его. В тех местах, где должен 
былнаходиться  вход и выход из города, борозда прерывалась - так 
обозначалосьместонахождение  городских  ворот.  Для  этого  Ромул  приподнимал  
плуг 
иоставлял невспаханное пространство. Стены, воздвигнутые на этой 
освященнойборозде,  также  считались  священными. Ромул, совершивший обряд 
основаниягорода   по  всем  требованиям  религиозных  представлений  того  
времени,
сделался его первым царем. И дал ему свое имя. Город стал называться 
Римом(по-латински - Рома).


 * СЕМЬ ЦАРЕЙ ДРЕВНЕГО РИМА * 

Ромул и Тит 
Таций
   Палатинский   холм,   на   котором   Ромул  основал  свой  город,  
имелчетырехугольную  форму.  Соответственно  были  построены  и древние стены,
сложенные из каменных глыб, вырубленных на склонах самого холма. Поэтому 
исам город назвали "квадратным Римом".
   Воцарившись в Риме,  Ромул,  следуя обычаям, принятым у вождей 
соседнихплемен, в особенности богатых этрусских царей, решил окружить свой трон 
неменьшей пышностью и великолепием. У него была свита особых телохранителей,
которые  назывались ликторами.  Каждый  ликтор  носил.  связку  прутьев  
своткнутой в  середину секирой.  По  приказанию царя  ликторы  бросались 
навиновного,  секли его  прутьями,  а  за  особо тяжкое преступление тут  
жеотсекали голову.  Царь появлялся перед народом в пурпурном плаще, с 
жезломв руках, окруженный ликторами и приближенными.
   Ромул  был  дальновидным  и  разумным  правителем.  Желая укрепить 
мощьоснованного  им  города,  он  разделил  всех жителей, которые могли 
носитьоружие,  на  отряды, состоявшие по 3000 пехотинцев и 300 всадников. 
Каждыйтакой отряд назывался легионом. Из ста наиболее авторитетных граждан 
Ромулсоставил  совет  старейшин,  который  был назван сенатом, а члены сената 
-патрициями  в  отличие  от  простого народа, стекавшегося в новый город 
изсамых  различных  мест  и  зачастую  совершенно неимущего. Для того, 
чтобыукрепить  связи  с соседними племенами, Ромул направлял к ним посольства 
спредложениями  заключить  брачные  союзы  женщин  из  этих  племен  с  
егоподданными. Однако соседи, считая римлян неимущими беглецами, 
отказывалисьвыдавать своих девушек за этот "подозрительный сброд". Но 
хитроумный 
Ромулрешил   поставить  на  своем  и  залучить  к  себе  женщин  под  
предлогомпразднества,  на которое были созваны жители соседних городов и 
поселений.
Ромул  велел распустить слух о том, что на его земле найден зарытый 
алтарьбога  Посейдона.  Были  принесены  щедрые  жертвы и устроены игры и 
конныесостязания.  Самую многочисленную часть гостей составили сабиняне, 
которыепривели  на  праздник своих жен и дочерей. Сам Ромул, сидевший в 
пурпурномплаще,  дожжен  был  подать  условный  знак  воинам,  поднявшись на 
месте,
свернув  плащ  и  снова накинув его на плечи. Множество римлян не 
спускалиглаз  с  царя и по его сигналу с криком бросились на сабинянок, увлекая 
ихза  собой.  Никто  не  преследовал  обратившихся в бегство сабинян. И 
хотясабиняне  пытались договориться о возвращении им похищенных дочерей, 
Ромулотказался  это  сделать. Он предложил сабинянам переселиться к нему в Рим.
Тогда негодующие сабиняне стали готовиться к походу на город.
   Они  двинулись  под предводительством Тита Тация. Но путь им 
преградилиукрепления  на  Капитолийском  холме,  где размещался караул, 
выставленныйримлянами.   Сабинянам   удалось  взять  его  лишь  путем  подкупа  
дочериначальника  караула  -  Тарпеи.  У сабинян был обычай носить на левой 
рукетяжелые  золотые запястья. Тарпея; прельстившись драгоценными украшениями,
согласилась  открыть  ночью  ворота, потребовав взамен у Тация то, что 
еговоины  носят  на левой руке. Таций согласился, но, презирая предательство,
велел  своим воинам последовать его примеру - он бросил в Тарпею не 
толькозолотой  браслет,  но  и  тяжелый  щит,  надетый  на его левую руку. 
Такимобразом  предательницу  засыпали  золотыми украшениями и задавили 
тяжелымищитами.  Тарпея  была  погребена  на  одной  из скал Капитолийского 
холма,
которая  получила  название  Тарпейской и стала потом местом казни - с 
неесбрасывали приговоренных к смерти преступников.
   После  того как сабиняне овладели укреплением, Ромул вне себя от 
яростистал  вызывать  Тита  Тация  на  бой. Закипела ожесточенная битва, 
схватканепрерывно  следовала  за схваткой. Ромул был ранен камнем в голову и 
едване  рухнул  на  землю,  не  находя в себе сил продолжать сражение. 
Римлянедрогнули  и  бросились бежать к Палатинскому холму. Напрасно Ромул, 
собравпоследние  силы,  бросился  наперерез  бегущим воинам, пытаясь обратить 
ихлицом  к  врагу. В отчаянии он простер руки к небу и громовым голосом 
сталвзывать  к  Юпитеру,  моля  его  вернуть римлянам мужество и спасти Рим 
отгибели.  Юпитер  вселил  стыд  перед  царем  и отвагу в сердца 
отступающихвоинов.  Они  остановились,  сомкнули ряды и вновь отбросили 
сабинян[*]. 
Вэто время произошло нечто неожиданное как для римлян, так и для их врагов.
Словно  вдохновленные  божеством, с мольбами, слезами, воплями, прижимая 
кгруди  младенцев,  скользя  в  крови поверженных воинов, с холмов 
ринулисьсабинянки,  похищенные римлянами. Они бросились между сражающимися, 
умоляяих,  отцов  своих  детей, пощадить малолетних младенцев, которые 
неизбежноосиротеют,  если  битва,  столь  жестокая,  будет  продолжаться.  Одна 
 
изсабинянок, Герсилия, была особенно красноречива в своих мольбах и упреках.
Остальные женщины, взволнованные, плачущие, прекрасные в своем 
негодованиии  отчаянии,  смело  преграждали путь сражающимся, и им удалось 
остановитькровопролитие.  Римляне  и  сабиняне заключили мир. Было принято 
решение 
осовместном  правлении,  войсками  стали  командовать  Ромул  и  Тит Таций.
Сабиняне переселились в Рим. Таким образом удвоилось число жителей города,
патрициев и воинов в легионах. Женщины стали пользоваться особым 
уважением-   им   уступали   дорогу,  никто  не  смел  в  их  присутствии  
говоритьнепристойности,  привлекать  их  к  суду  по обвинению в убийстве. Дети 
ихимели   право  носить  на  шее  украшение-буллу.  В  честь  женщин,  
стольгероически   положивших   конец  войне,  был  устроен  особый  праздник  
-матроналии.
   [*   В   память  этого  события  Ромул  построил  храм  
Юпитера-Статора(Останавливающего)  на  том самом месте, где римские воины, 
остановившись,
отбросили сабинян.
]   Оба  царя,  и Ромул и Тит Таций, почитали друг друга и правили в 
полномсогласии.  За  время  их  совместного  правления Рим значительно разросся,
одержав  большое  количество славных побед над соседними племенами. Ромул,
проявивший   себя  как  выдающийся  военачальник,  занятые  им  города  
неразрушал, а превращал их в римские поселения, отправляя туда на 
жительствосвоих  подданных.  После  смерти  Тита  Тация  Ромул  стал управлять 
Римомединолично.  Однако  всевозраставшее могущество Ромула сделало его 
гордынюнепереносимой  не только для народа, но и для сенаторов, с мнением 
которыхРомул  перестал  считаться.  Когда  в  Альба-Лонге скончался его дед, 
царьНумитор, Ромул, который должен был ему наследовать, предоставил ее 
жителямправо  самим  распоряжаться  своими  делами  и  лишь  ежегодно назначал 
имнаместника.  Тогда  сенаторам  Рима  пришла в голову мысль, что они и 
самимогут  обойтись без единовластия царя. Кроме того, Ромул оскорбил их 
своимсамоуправством,  поделив  между  воинами  земли,  захваченные  в  войне  
сэтрусками,  не  только не посоветовавшись с сенаторами, но и вообще без 
ихведома. Это вызвало такое возмущение в сенате, что, когда Ромул внезапно 
итаинственно  исчез, народ стал волноваться и обвинять сенаторов в 
убийствецаря.  Поскольку  исчезновение  Ромула произошло во время бури, 
налетевшейвнезапно,  сопровождавшейся  затмением  солнца, глубокой тьмой и 
грозовымираскатами, то один из сенаторов, ближайший друг Ромула, явившись на 
форум,
перед  всем  народом и клятвенно заявил, что он на дороге встретил Ромула,
прекрасного,  в  блистающем  вооружении,  который объявил ему, что по 
волебессмертных  богов,  долго  прожив  на  земле и основав великий город, он,
Ромул,  вновь  вернулся  на  небеса  и  будет теперь милостивым к 
римлянамбожеством Квирином, под покровительством которого Рим достигнет 
небывалогомогущества[*].
   [*  С  именем  Ромула  легенды  связывали  многие 
достопримечательностиПалатинского  холма.  На  одном  из  его склонов находился 
грот, 
осененныйсмоковницей,  где  укрывалась волчица, вскормившая своим молоком 
младенцевРомула  и  Рема. Там же росло кизиловое дерево, чудесным образом 
пустившеекорни  из  древка  копья,  брошенного  могучей рукой Ромула с 
Авентинскогохолма на Палатин. На самой вершине Палатина стояла хижина Ромула - 
одна 
изсамых значительных для римлян реликвий.
]

Нума Помпилий и нимфа 
Эгерия
   [Изложено   по   "Римской   истории"   Тита   Ливия   и  
"Сравнительнымжизнеописаниям" Плутарха.
]   Нума  Помпилий,  сабинянин,  славившийся  своими высокими 
нравственнымидостоинствами,  был  избран  вторым  царем  Рима  всем народом. 
Однако 
егосогласие  стать царем послы, прибывшие из Рима в город Куры, где жил Нума,
получили  далеко  не  сразу.  Нума, потеряв горячо любимую жену, дочь 
царяТация,  которая не поехала в Рим за отцом, а осталась жить в родном 
городеи нашла счастье в браке с Нумой, в свою очередь, покинул город и 
предпочелодинокую   созерцательную  жизнь  под  сенью  священных  рощ,  на  
берегахпрозрачного  ручья. Нимфа этого источника, которую звали Эгерией, 
полюбилаодинокого  и  прекрасного человека, искавшего покоя и мудрости в 
общении 
сприродой.  Ее  близость  с  Нумой сделала будущего римского царя еще 
болеемудрым и человечным.
   Нуме  шел  уже  сороковой год, когда прибывшие из Рима послы 
предложилиему  римский трон. В присутствии своего отца и родственников он 
отказался,
говоря,  что  не  пристало  ему,  человеку, ставящему мир и 
справедливостьпревыше  всего,  взять  власть  в  государстве,  которое  живет  
войнами 
ираздорами  и  нуждается  скорее  в  царе-полководце,  нежели в наставнике,
учащем  ненавидеть  насилие  и войны. Послы стали просить Нуму не 
ввергатьнарод в новые несчастья междоусобных раздоров; к их мольбам 
присоединилисьи   его  родственники,  убеждавшие,  что  народ,  пресыщенный  
победами  
итриумфами,  сам утомлен бесконечными кровопролитиями и ищет путей к миру 
испокойной  жизни  под  руководством  кроткого  и  разумного  царя.  И что,
возможно, сами боги направили этих людей к Нуме для того, чтобы он 
обратилсилы  римлян  не  на истребление и завоевание себе подобных, а на 
созданиепроцветающего  государства,  связав  крепкими  узами  доброжелательства 
 
идружбы сабинян с римлянами и другими соседями.
   После долгих колебаний Нума  внял настояниям сограждан и  
благоприятнымзнамениям, посланным богами, и согласился отправиться в Рим. 
Навстречу 
емувышел весь народ и  сенаторы,  чтобы приветствовать избранного всеми царя.
Но  когда  Нуме  были  поднесены знаки царского достоинства,  он  
попросилподождать   проявления  благосклонности  богов.   Вместе   с   жрецами  
 
ипрорицателями  Нума  поднялся  на  Капитолийский  холм.   Там  главный  
изпрорицателей,  закрыв Нуме лицо покрывалом и  обратив его к  югу,  стал 
заспиной  царя,   возложив  ему  руку  на  голову.  Вознеся  молитву  богам,
прорицатель принялся  сосредоточенно наблюдать,  не  появится  ли  в  
небекакое-либо знамение,  которое можно истолковать как  волеизъявление богов.
Тысячная толпа народа стояла внизу,  затаив дыхание и  ожидая,  
запрокинувголовы,  божественного знамения. Лишь когда вещие птицы появились в 
небе 
справой стороны,  стало ясно,  что боги посылают благоприятный знак.  
ТогдаНума  был  облечен  в  царские  одежды  и  спустился  с  холма  к  народу,
приветствовавшему  его  как  "благочестивейшего из  смертных"  и  
"любимцабогов".
   Первым  действием  Нумы  Помпилия  после принятия им власти был 
роспускотряда трехсот телохранителей, состоявшего при Ромуле. Нума заявил, что 
онсчитает  для  себя  невозможным  не  доверять  народу,  который оказал 
емудоверие.  К  двум  уже  бывшим  у  римлян  жрецам богов Юпитера и Марса 
онприсоединил  еще  одного - Квирина. Таким образом, он возвысил дух римлян,
официально признав их царя Ромула божеством, с одной стороны, а с другой 
-пытался   смягчить   воинственный   и  буйный  нрав  этого  
разношерстногонаселения,  стекавшегося в Рим, устремляя его силы на более 
мирные 
занятия-   благоустройство   города,  обработку  земли,  развитие  ремесла.  
Нумаустраивал  празднества  в  честь  богов  с  пышными  жертвоприношениями  
исостязаниями,  плясками  и хороводами. Иногда же он усмирял строптивый 
духримлян,  угрожая  им  карами  богов,  грозными  пророчествами и видениями,
наводя  на  своих  подданных суеверный ужас. Словом, царь обращался с 
нимикак  любящий, но строгий отец, стараясь привить жителям любовь к порядку 
исправедливости,  воздействуя на них личным примером. Боги явно 
высказывалисвое благосклонное отношение к мудрому царю. Когда к Риму подошла 
страшнаяморовая  язва,  терзавшая  все  италийские  племена, то неожиданно с 
небеспрямо  в  руки  царя  упал медный щит. Нума сообщил народу, что, по 
словамнимфы  Эгерии  и муз, щит послан во спасение городу. Но чтобы сберечь его,
следует сделать одиннадцать подобных щитов, чтобы ни один злоумышленник 
несмог узнать щит, низринутый с небес самим Юпитером. И, действительно, 
одиниз самых искусных художников того времени добился такого сходства, что 
самцарь  не  сумел  определить,  какой  щит  послужил образцом для остальных.
Хранителями  и  стражами  этих  щитов Нума сделал жрецов - салиев. Луг, 
накоторый  упал  щит,  надлежало  посвятить музам, а источник, орошающий 
этиместа,  объявить  священным.  Отсюда  жрицы  богини Весты ежедневно 
должныбудут  черпать  священную  воду  для очищения и окропления храма богини, 
вкотором  горел  неугасимый огонь. По повелению Нумы был воздвигнут 
круглыйхрам Весты, храмы Верности и бога границ - Термина. Царь стремился 
внушитьсвоим  необузданным  подданным,  что  клятва Верностью - самая 
величайшая.
Построив  храм  бога рубежей Термина, Нума убедил своих сограждан, что 
богрубежей  одновременно  является стражем мира и блюстителем справедливости.
Если соблюдать границу - это будет сдерживать силы, а нарушить ее - 
уличитв  стремлении  к  насилию.  Ромул  не  хотел  определять  границы, ибо 
этопоказывало, какое количество земли он отнял у своих соседей 
насильственнымпутем.  Нума  же  прекрасно  понимал, что ничто так не обращает 
человека 
кмиру,  как  труд  на  земле.  Он  сохраняет воинскую доблесть как 
средствозащиты своих владений, но одновременно искореняет кичливую 
воинственность,
вызванную самой низменной корыстью.
   За все долгое время правления Нумы Помпилия не возникало ни мятежей, 
нивыступлений  злоумышленников,  ни  войн. Ворота храма бога Януса, 
стоявшиеоткрытыми в период войны, при Нуме были закрыты в течение сорока трех 
лет.
Подданные  мудрого  царя  считали,  что  боги  ему покровительствуют и 
чтовсякий  злой  умысел бессилен перед их защитой. Люди рассказывали о 
многихчудесных  явлениях,  происходивших  с Нумой. Так, однажды, собрав народ 
напир,  он  принял  всех за скромно убранными столами, уставленными простой,
непритязательной  пищей. Когда трапеза уже началась, царь объявил, что 
пирудостоила  своим  посещением его возлюбленная - богиня, и тут же на 
столахпоявилась  богатая  утварь  и  роскошные  яства.  Известно также, что 
Нумеудалось  смягчить  гнев  Юпитера и находчивостью и смелостью в обращении 
свысшим  божеством  склонить  его  к  милосердию при установлении 
страшногообряда  очищения, который следовало совершать после удара молнии[*]. 
Когдана  Авентинском  холме  Нума хитростью изловил двух лесных богов - Фавна 
иПика,  которые  владели  даром  колдовских  заклинаний и тайнами 
волшебныхснадобий,  то  разгневанный  Юпитер, сойдя на землю, грозно возвестил, 
чтоочищение  следует  производить  головами.  "Луковичными?" - быстро 
спросилНума,  наученный  мудрой  Эгерией.  - " Нет, человеческими..." - 
продолжалЮпитер.  Нума, желая предотвратить ужасающее по жестокости повеление 
бога,
быстро  договорил:  "Волосами?"  -  "Нет, живыми..." - прогремел Юпитер. 
-"Рыбешками?"  -  вновь  подхватил  Нума,  не  давая Юпитеру закончить 
своислова"   каким-либо   ужасным  предписанием.  Грозного  бога  
умиротвориланаходчивость   и  кроткая  настойчивость  царя.  Юпитер,  
смилостивившись,
удалился, а обряд очищения так и стали производить с помощью головок лука,
человеческих волос и мелких рыбешек.
   [* Удар молнии считался знамением гнева или волеизъявлением 
громовержцаЮпитера.
]   Так,  почитаемый и  уважаемый не  только теми,  кем он  управлял,  но 
имногими  соседними  народами,  Нума  дожил  до  восьмидесяти лет.  На  
еготоржественное  погребение  собрались  все,  кто  чтил  престарелого  царя,
принесшего  мир  и  благоденствие  на  истерзанную  беспрерывными  
войнамииталийскую землю.


Тулл 
Гостилий
   [Изложено по "Римской истории" Тита Ливия.
]   После  смерти  Нумы  Помпилия народ избрал царем Тулла, внука одного 
изпрославленных  соратников  Ромула - Гостилия, погибшего в знаменитой 
битверимлян  с  сабинянами.  Тулл  Гостилий был молод и храбр. Его 
воодушевлялибранные  подвиги,  свершенные дедом. Молодой царь считал, что 
государство,
ведущее  мирную  жизнь,  ослабевает  и  утрачивает  военную  мощь.  И 
ТуллГостилий  повсюду  искал предлогов для того, чтобы начать военные 
действияпротив  соседних племен. Так, он объявил войну жителям города 
Альба-Лонга,
обвиняя  их  в  угоне  скота  у  римских  поселян (хотя римляне сами 
такжеугоняли  стада  с  альбанских  полей).  Царь  отправил  послов к 
правителюАльба-Лонги   Гаю  Клуилию  с  требованием  возместить  нанесенный  
ущерб.
Поскольку  альбанцы отказались выполнить это требование, римляне объявили,
что  через  30  дней  начнут  военные  действия.  Однако альбанцы первые 
согромным  войском  вступили  в  римские  земли  и  расположились  лагерем.
Неожиданно вождь альбанцев умер, и они избрали предводителем Меттия. 
Узнаво  смерти  альбанского  вождя,  Тулл  Гостилий,  обойдя  вражеский лагерь,
вторгся в альбанскую область, заявив во всеуслышание, что всемогущие боги,
покарав  вождя  альбанцев,  накажут  и  весь  народ  за нечестивую войну 
сримлянами.   Меттий  двинулся  за  римским  войском,  и  когда  обе  
армиивыстроились  в  боевом  порядке  лицом  к  лицу,  Меттий обратился к 
ТуллуГостилию   с  просьбой  -  прежде  чем  вступать  в  битву,  обсудить  
егопредложение. И когда оба вождя, окруженные ближайшими советниками, 
сошлисьв  середине  бранного  поля,  Меттий  сказал: "Битва должна быть тяжелой 
икровопролитной.  Когда она кончится, то все будут истощены - и победители,
и  побежденные.  И  тогда  этруски,  народ  сильный  и на суше, и на море,
нападут  и поработят всех нас. Не лучше ли нам решить спор о том, кому 
надкем  господствовать,  без  большого кровопролития и страшных бедствий?". 
Ихотя Тулл Гостилий по своему характеру был склонен к военным действиям, 
онне  мог  не оценить разумности сказанного вождем альбанцев. Случилось так,
что  и  в  войске  римлян  и  в  войске альбанцев находилось по три брата,
которые  к  тому  же  еще  были близнецами. Римские близнецы были из 
семьиГорациев,  альбанские - из дома Куриациев. Вожди подозвали юношей к себе 
испросили,  согласны  ли  они  сразиться  за  свободу  и честь своих 
родныхгородов.  Кто одержит победу, тот и принесёт родине славу и господство 
надгородом  противника.  Когда  римские  и  альбанские  юноши  выразили  
своюготовность,  было  условлено  между  предводителями,  что тот народ, 
воиныкоторого  выйдут  победителями  в  этом  сражении, будет повелевать 
другимнародом  с  его  полного  согласия. Обеими сторонами была принесена в 
этомторжественная  клятва, скрепленная обращением к Юпитеру с мольбой 
покаратьударом  молнии того, кто осмелится ее нарушить. Сопровождаемые 
одобряющимивозгласами  своих  товарищей  по оружию, напутствиями вождей, 
напоминавшихюношам  о  том,  что на их военную доблесть взирают отчие боги, 
родители 
исограждане,  шестеро  молодых  воинов  стали  друг против друга 
посерединемежду  армиями  римлян  и альбанцев. Трое Горациев против троих 
Куриациев,
охваченные жаждой победить во что бы то ни стало в этой беспощадной битве,
исход  которой  решал  участь  их  родного города и народа. Мужественные 
ипрекрасные в своей готовности пожертвовать жизнью, чтобы сохранить 
военнуюмощь  своих  сограждан,  стояли  юноши, словно два первых строя 
враждебныхвойск, ожидая условного знака, чтобы кинуться в бой. Лишь только 
сверкнулиобнаженные  мечи  и началось сражение, всех зрителей охватил трепет. - 
таксвирепо  и искусно бились юные воины. А ведь смотрели на эту битву 
опытныеи  бывалые бойцы и военачальники. И у каждого из них захватывало дыхание 
ипрерывался  от волнения голос. Воины обеих армий невольно сжимали 
рукояткимечей и древки копий, но никто не смел ни прийти на помощь, ни 
двинуться 
сместа.   Уже   стала   ослабевать   сила   ударов,  наносимых  друг  
другусражающимися, уже заструилась кровь по их телам. Все три Куриация 
получилираны,  но,  к ужасу римлян, двое из Горациев один за другим пали 
мертвыми.
Из  трех  братьев  Горациев остался один против трех Куриациев. 
Альбанскиевоины  испустили  радостный клич, считая, что победа у них в руках. 
Однаковсе  братья  Куриации  были  ранены, а последнему Горацию удалось 
остатьсяневредимым.  Понимая, что троих противников сразу ему не одолеть, он 
решилсразиться  с  ними поочередно. Для этого последний из Горациев обратился 
впритворное  бегство.  Куриации  бросились  вслед за ним, но догнал 
Горацияпервым  тот,  кто получил наиболее легкую рану. Обернувшись, Гораций 
напална  подбежавшего  к  нему  противника  и  сильным  ударом  меча сразил 
егонасмерть.  Затем,  как  вихрь,  Гораций  налетел на второго Куриация и, 
недожидаясь,  пока  подоспеет  третий на помощь брату, нанес ему 
смертельнуюрану.   Одушевленный  этой  двойной  победой  Гораций  бросился  
навстречутретьему  Куриацию.  Но  тот,  потрясенный столь молниеносной смертью 
двухбратьев,  обессиленный  ранами  и  погоней  за  врагом,  уже  не  мог 
датьдостойный  отпор  Горацию.  Его  меч  скользнул по щиту врага, Гораций же,
опьяненный  кровью,  охваченный жаждой убийства, рассек ему голову мечом 
ивоскликнул:  "Двух братьев я предал подземным богам! Третьего же я 
приношув  жертву, чтобы римляне повелевали альбанцами!" Ликующие римляне 
окружилипокрытого  вражеской  кровью  юного  героя, который в качестве трофея 
взялдоспехи последнего сраженного им Куриация. Похоронив убитых на тех местах,
где  они  пали,  войска  разошлись  по  домам. Впереди римского войска 
шелГораций, неся доспехи трех поверженных Куриациев. На его плечах 
развевалсяроскошный  плащ,  снятый  с последнего врага. У ворот города героя 
ожидалатолпа,  приветствовавшая  мужественного  воина, спасшего Рим от 
господстваальбанцев.  Но  сестра Горация, Камилла, узнав на плечах брата плащ 
своегожениха   Куриация,   вытканный   ею  самой,  разразилась  
душераздирающимирыданиями. Распустив в знак отчаяния волосы, она стала 
призывать 
погибшегожениха,  оплакивая  его  цветущую  юность, сраженную безжалостной 
рукой 
еебрата.  Гораций, все еще не остывший от ярости сражения, возмущенный 
этимискорбными  воплями  среди всеобщего ликования, в негодовании выхватил меч,
еще  не  просохший  от крови Куриациев, и вонзил в грудь своей сестры. 
Привиде  такой  жестокости по отношению к несчастной девушке народ ужаснулся.
Гораций  же  воскликнул:  "Иди  за  своим  женихом,  ты, забывшая о 
павшихбратьях   и  отечестве.  Так  погибнет  всякая  римлянка,  которая  
станетоплакивать  врага!"  Хотя  только  что  совершенный  подвиг и смягчал 
винуГорация,  но  тем  не  менее  его схватили и привели к царю, чтобы 
предатьсуду.  Тулл  Гостилий  предоставил  народу решение о казни или 
помилованииГорация.  Перед  народом  выступил  отец  трех  братьев  Горациев, 
которыйзаявил,  что, по его мнению, дочь заслужила свою смерть. И если бы он 
счелпоступок сына неправым, то сам и наказал бы виновного. И затем, обняв 
сыназа  плечи,  Гораций-отец  стал  просить  народ не лишать его последнего 
изоставшихся детей. Ведь его сын теми руками, которые должен связать ликтор,
чтобы  предать  позорной  казни[*], только что завоевал свободу Риму. 
Ведьдвое  братьев  Горация только что отдали свою жизнь за родной город. 
Народбыл  тронут  слезами  и  просьбами  отца и спокойствием доблестного юноши.
Младший  Гораций  был  оправдан  и искупил убийство, принеся 
очистительныежертвы.  Сестра  Горация была погребена там, где ее настиг 
беспощадный 
мечродного брата.
   [*  По  римским  законам  человек,  совершивший  убийство, как Гораций,
присвоил   себе   право   государства   судить   виновного   и   сам  
сталгосударственным  преступником. Его должны были с закрытой головой 
повеситьна дереве, посвященном подземным богам, и бить палками ликторы.
]   Однако мир с  альбанцами продолжался недолго.  Альбанцы роптали на  то,
что  судьба  целого  народа была  поставлена в  зависимость от  смелости 
иудачливости трех молодых воинов,  чья  гибель привела к  господству 
римляннад Альба-Лонгой,  и осуждали своего вождя Меттия.  Тулл Гостилий, зная 
обэтом,  целым рядом хитрых уловок сумел убедить и римлян,  и альбанцев, 
чтоМеттий  нарушил  договор  между  двумя  народами,   скрепленный  
священнойклятвой. Он публично объявил Меттия предателем, мешающим единству 
римлян 
иальбанцев.  Несчастный Меттий был привязан к двум колесницам, 
направленнымв  разные стороны,  и  растерзан на  части.  Это  была первая и  
последняяпубличная казнь подобного рода в ранней истории римлян.
   Устрашив  этой  казнью  альбанцев, Тулл Гостилий заявил, что все 
жителиАльба-Лонги будут переселены в Рим, чтобы с этого времени был один город 
иодно  государство  в  Лации.  Римские  воины,  всадники  и пехотинцы, 
былинаправлены  в  Альба-Лонгу,  чтобы  изгнать  из  города  жителей,  а 
затемразрушить  сам  город.  Население  Альба-Лонги  в глубокой растерянности 
исмятении  покидало  навсегда  родные  стены.  Женщины  с  плачущими 
детьмибродили  по  своим жилищам, не зная, что взять с собой из самых дорогих 
имвещей. Некоторые стояли неподвижно, глядя, как непрерывная вереница людей,
покидающих  обреченный  на  разрушение  город,  бредет по пыльной дороге 
стихими  вздохами  и  плачем.  И  лишь  когда  послышался треск 
разрушаемыхримскими  воинами  зданий,  последние из несчастных обитателей 
обреченногогорода  покинули его, окутанные клубами пыли, поднявшейся от 
падающих 
стени  крыш.  Римляне  сравняли  с землей все общественные и частные 
постройкиАльба-Лонги,  города, сооружавшегося и украшавшегося на протяжении 
четырехстолетий. Только храмы богов побоялся разрушить грозный царь.
   С  переселением  альбанского  народа  в Рим мощь государства усилилась.
Увеличилось  войско,  поскольку  Тулл  Гостилий  набрал  из  альбанцев 
300всадников  в  конницу  и пополнил число легионов. Однако боги стали 
являтьсвое  недовольство  целым  рядом грозных знамений - на альбанской горе 
шелдождь  из  камней.  Из рощи, лежавшей на вершине горы, раздавался 
страшныйголос,  повелевавший  альбанцам  совершать  священнодействия по обычаям 
ихотцов.  Боги  наслали  на Лаций моровую язву, страшную болезнь, которой 
неизбежал  и  Тулл  Гостилий.  И  вот,  ослабев  телом  и  душой,  он  
решилумилостивить  богов,  прогневавшихся  на  Рим и его царя. Воинственный 
духТулла  Гостилия  был  сломлен  охватившими  его суевериями. Он понял, что,
казнив   Меттия,  прогневил  Юпитера,  который  сам  должен  был  
покаратьклятвопреступника.  Поэтому царь, вычитав в записях, оставшихся после 
НумыПомпилия  о  существовании  каких-то таинственных священнодействий в 
честьЮпитера,  отправился  совершать  жертвоприношения.  Но  поскольку все 
былоначато и проводилось Туллом Гостилием не так, как следовало[*], то Юпитер,
нисколько  не  умилостивленный,  а разгневанный извращением 
установленногообряда, метнул молнию в дом царя и испепелил его. Так погиб Тулл 
Гостилий,
процарствовавший над римлянами 32 года.
   [*  Религия римлян предписывала приносящим жертву строжайшее 
соблюдениевсех  правил  обряда.  Малейшее отклонение от выработанной жрецами 
формулымогло навлечь на молящегося гнев божества вместо милости.
]

Анк 
Марций
   [Изложено по "Римской истории" Тита Ливия.
]   Согласно установленному обычаю, народом был избран на царство внук 
царяНумы  Помпилия,  Анк  Марций.  По  своему  характеру Анк Марций был 
скореемиролюбив,  как  его  дед,  но  он понимал, что в случае нападений 
соседейбудет вынужден дать им должный отпор. Иначе, испытывая меру его терпения 
иубедившись  в своей безнаказанности, враги Рима станут презирать то, 
передчем  недавно  смирялись.  Страшная  смерть Тулла Гостилия показала, что 
неследует  пренебрегать  всеми  правилами  богослужений  и принесения жертв.
Поэтому  Анк Марций распорядился, чтобы понтифик[*] выписал на 
специальнойдоске  уставы  Нумы Помпилия для свершения священнодействий, 
выставив ее 
вобщественном   месте.  Забота  нового  римского  царя  о  богослужениях  
ижертвоприношениях  вселила  в  сердца латинян (с которыми Туллом 
Гостилиембыл  заключен мирный договор) уверенность, что можно безнаказанно 
разорятьримские  поля  и  угонять  скот,  поскольку царь собирается проводить 
своюжизнь среди храмов и жертвенников. Однако Анк Марций двинулся с войском 
наземли латинян, и после многих кровопролитных сражений ему удалось взять 
ихукрепленные  города, разрушить их, как некогда была разрушена Альба-Лонга,
и  переселить  всех жителей в Рим. Анк Марций вернулся с огромной добычей,
захваченной  у  врага.  По  приказанию  царя  через реку Тибр был 
построенпервый мост на сваях, чтобы соединить вновь укрепленный Яникульский 
холм 
сгородом.  Для  устрашения  преступников,  которых  много развелось в 
стольнаселенном   городе,   как   Рим,  была  сооружена  тюрьма,  высеченная  
вКапитолийском  холме со сводами в два этажа. В ее нижней части 
совершаласьсмертная  казнь[**].  С  расширением  границ  после  удачных  войн 
Римскоегосударство  достигло моря. Анк Марций основал в устье Тибра город Остию 
-морской  порт  Рима.  Остерегаясь гнева богов, особенно раздражительного 
ибыстрого на расправу Юпитера, Анк Марций в знак благодарности за 
блестящиевоенные   успехи   римлян   велел   расширить   и  украсить  храм  
ЮпитераФеретрия[***].  Следуя  в  своей  деятельности  примеру славного деда, 
АнкМарций, подобно Нуме Помпилию, устроителю мирных церемоний и обрядов, 
ввелспециальную  воинскую  церемонию - порядок объявления войны, целый ритуал,
которому  с  этого  времени  римляне  неуклонно  стали следовать. По 
этомуритуалу,  специальный  посол,  обвязав голову шерстяной лентой, должен 
былприблизиться  к границе народа, которому предъявлялись претензии римлян, 
ипроизнести  следующую  формулу:  "Услышь,  Юпитер,  услышь,  народ  
(здесьназывалось имя племени), услышь, священное право! Я, вестник, явившийся 
отлица  всего  римского  народа.  Согласно  с  божественными и 
человеческимизаконами,  я  являюсь  послом, и да будут выслушаны мои слова с 
доверием".
После этого излагались требования. Заключалось все следующей фразой: 
"Еслия  против законов божественных и человеческих требую все перечисленное, 
тоне  дай  мне,  Юпитер,  никогда  больше видеть отечество!" Эти слова 
посолповторяет  первому, кто встретится ему на пути к городу, вступая в город 
иприбыв  на  форум.  Если же в течение тридцати трех дней посол не 
получаеттребуемого,  то  он  объявляет  войну, произнося следующие слова: 
"Услышь,
Юпитер,  и  ты,  Янус  Квирин,  и  все боги-небожители, и вы, обитающие 
наземле,  и  боги  подземного царства, услышьте! Вас я призываю в свидетели,
что  этот  народ  не исполняет долга, а о том, как добиться 
принадлежащегонам  по  праву,  посоветуемся  дома  со старейшинами". После 
этого 
вестникдолжен  был  возвратиться  в  Рим  для совещания. Затем царь, собрав 
сенатопрашивал  всех  сенаторов,  начиная  с  самого  уважаемого,  и  если  
ониотвечали,  что  все  требования  следует  удовлетворить  "войной честной 
изаконной",   то  выносилось  решение  об  объявлении  войны.  После  
этогофециал[****]  нес к границе враждебного племени копье, запятнанное кровью,
и  в  присутствии трех вооруженных воинов бросал его во вражескую землю 
сословами:  "Я  и  римский  народ  объявляю и открываю войну против народа 
играждан  (следовало  название  племени)  за  то,  что они погрешили 
противримского  народа  Квиритов,  так как римский народ и сенат римского 
народаКвиритов повелел быть войне"[*****]. Введение этого торжественного 
ритуаласнискало  в  римском  народе еще большее уважение к Анку Марцию, 
посколькувидимость  законности  снимала с римлян тяготевшее на них со дня 
основаниягорода   клеймо   народа   с   разбойничьими   наклонностями,   
буйного  
ибеззаконного.
   [*  Член  жреческой  коллегии,  наблюдавший  за всей религиозной 
жизньюримлян, за правильным выполнением общественных и частных богослужений.
]   [** Эта тюрьма (Мамертинская) сохранилась до нашего времени.
]   [***  Феретрий  ("несущий  победу", "податель военной добычи") - 
эпитетЮпитера,  первый храм которого был воздвигнут на Капитолийском холме 
царемРомулом.
]   [****   Фециал   -   член   коллегии  жрецов,  ведавших  
международнымиотношениями в римском государстве, вопросами войны и мира.
]   [***** В более позднее время, когда Рим вел войны с отдаленными от 
негонародами и государствами, этот обряд, сохранившись, носил чисто 
формальныйхарактер.  Фециал  в  знак  объявления  войны  бросал  копье  от 
"воинскойколонны" у храма богини войны Беллоны.
]   Анк  Марций  умер,   процарствовав  24  года,  оставив  по  себе  
славувластителя, умевшего разумно править и в мирные, и в военные времена.


Тарквиний 
Древний
   [Изложено по "Римской истории" Тита Ливия.
]   Где-то в конце царствования Анка Марция в Рим переселился из 
этрусскогогорода  Тарквиний  богатый  вельможа,  сын  выходца  из  греческого 
городаКоринфа  и  знатной  этрурянки.  Этот человек, женатый на женщине по 
имениТанаквиль,   происходившей  из  знатного  этрусского  рода,  по  
настояниювластной  и  гордой  жены  уехал  из  города,  жители  которого  
постояннонапоминали  ему,  что  он  -  сын изгоя, и не оказывали должных 
почестей 
иуважения.  Танаквиль, возмущенная и униженная отношением к Тарквинию 
своихсоотечественников,  уверенная  в счастливом жребии своего мужа, 
одаренногоумом  и  доблестью,  выбрала  для нового жительства Рим, считая, что 
срединарода,  где еще мало. знатных людей, энергичному и честолюбивому 
человекулегко  занять  одно  из  первых мест, которое подобает ему по 
достоинству.
Подтверждение  честолюбивым  своим  замыслам  Танаквиль увидела в 
знамениибогов, ниспосланном на пути в Рим. Когда Тарквиний ехал с женой в 
повозке,
орел, паривший в воздухе, спустился над ними и взмыл вверх, унося в 
когтяхвойлочную  дорожную  шапку  с  головы  -Тарквиния.  Не  успели  муж и 
женаопомниться  от  испуга,  как  орел  с  громким  криком вновь возвратился 
ивозложил  шапку  на  голову  Тарквиния,  словно увенчивая его по 
повелениюбогов[*].  Трепещущая  Танаквиль  с  торжеством объявила мужу, что 
теперь,
судя  по полету птицы и ее действиям, в Риме его ожидают высокие почести 
ислава.
   [* Орел считался птицей, посвященной Юпитеру.
]   Приехав  в  город  и  купив  дом,  Тарквиний  сразу  сделался 
известнымчеловеком.  Он  был  гостеприимен,  охотно  оказывал  помощь 
нуждающимся 
ивскоре  вошел  в  доверие  к  царю  Анку  Марцию настолько, что тот 
сделалТарквиния  наставником  двух  своих  сыновей.  Спустя некоторое время 
царьпроникся  к  нему  столь  глубокими дружескими чувствами, что назначил 
егоопекуном детей до их совершеннолетия. Живя в Риме, Тарквиний взял себе 
имяТарквиния Древнего[*]. Своим добрым обхождением он привлек к себе 
симпатиии  знатных  римлян,  и  простого народа. Под непосредственным 
руководствомцаря  Анка  Марция Тарквиний прекрасно изучил все римские законы и 
обычаи.
Он  деятельно  участвовал  и  в  гражданской,  и  в военной жизни 
римскогонарода,  а  повиновением  и почтительностью к царю соперничал со всеми 
егоподданными.
   [*   Скорее   всего   его  так  прозвали  позднее,  чтобы  отличить  
отпоследующего царя с тем асе именем.
]   Как  только  Анк  Марций  умер,  Танаквиль,  храня  в  памяти знамение,
полученное  на  пути  в  Рим,  желая  высочайших  почестей для мужа, 
сталаукреплять  в  Тарквиний  честолюбивые  замыслы.  Она  твердила, что в 
Римепривыкли  к  иноземным  царям  -  и  Тит  Таций  и  Нума  Помпилий не 
былиримлянами,  а  получили  высшую  власть  над  римским  народом. 
Поддавшисьуговорам   жены,   отвечавшим,   впрочем,   его  собственным  
честолюбивымстремлениям,  Тарквиний,  отослав опекаемых им царских сыновей на 
охоту 
навремя  избрания  царя, сам выступил с речью перед народом. В 
красноречивыхвыражениях  он обрисовал свои заслуги перед Римом, свою 
преданность царю 
иделам  римского  народа,  напомнил,  что  он не первый иноземец, который 
вслучае избрания станет у власти. Словом, все те доводы, которые они 
вместес   Танаквиль  хорошо  обдумали,  Тарквиний  высказал  на  собрании  
стольубедительно,  что  римский народ единодушно предложил передать ему 
царскиеполномочия[*].   Проведя   несколько  победоносных  войн  с  сабинянами  
илатинянами,  Тарквиний  Древний  присоединил  их  области к Риму, 
захвативбольшое   количество  богатой  добычи.  По  возвращении  в  Рим  
Тарквинийприступил  к  мирным  делам  с не меньшей энергией, которую он отдал 
деламвоенным.  Он  считал,  что народ всегда должен быть занят полезным делом 
-будь  то  отпор  врагам  или  укрепление  собственного  жилища. По 
приказуТарквиния  началась  достройка  каменных  стен там, где были лишь 
земляныеукрепления;  работы  по осушению болотистых мест в равнинах, лежащих 
междухолмами.  Были  проведены  специальные  каналы,  спускавшие  воду  в Тибр,
построен  большой  цирк  для  конских бегов и кулачных боев, 
проводившихсяежегодно (Великие или Римские игры).
   [*  Современные  историки  считают, что легенды, связанные с 
правлениемТарквиния,  отражают  исторически  достоверный  факт временного 
подчиненияРима   этрускам,   народу  могущественному  и  с  гораздо  более  
развитойкультурой.
]   Тарквиний  Древний, у которого было двое сыновей и дочь, выдал ее 
замужза  своего  воспитанника  Сервия Туллия, выросшего в семье Тарквиния 
послесмерти  своей  матери,  взятой  в  плен  при  захвате  одного  из городов,
принадлежавших  латинянам.  Отец  Сервия  Туллия  был  убит, а мать 
родиламальчика в доме царя. Однажды, когда мальчик спал, увидели, что вокруг 
егоголовы пылает пламя. Испуганные слуги принесли воду, чтобы затушить огонь,
но  мудрая  царица  Танаквиль  велела  не  будить  ребенка, пока он сам 
непроснется.  И,  действительно,  огонь  пылал,  не  обжигая, и исчез, 
когдамаленький Сервий открыл глаза. Танаквиль, уведя мужа в уединенную комнату,
объяснила   ему,   что  этот  огонь  -  знамение,  посланное  богами.  
Оносвидетельствует  о том, что мальчик в минуту грозной опасности может 
статьих  спасителем. Поэтому следует дать ему не то обычное воспитание, 
котороеполучают  все  дети, а тщательно заботиться о нем, развивая ум и 
доблесть.
Так и было сделано, и Сервий Туллий стал юношей действительно 
царственногоума  и  высоких  достоинств.  По  всем  этим  причинам  и  отдано 
было 
емупредпочтение   перед  остальными  знатными  юношами  Рима,  которые  
моглипретендовать на руку царской дочери.
   Уже  тридцать  восемь  лет  царствовал  Тарквиний  Древний  в  Риме,  
игосударство  процветало  под  его  мудрым правлением. Любимец царя, 
СервийТуллий,  пользовался  и  у  народа  и у сенаторов величайшим уважением. 
Носыновья Анка Марция, давно затаившие злобу на Тарквиния, обманом 
лишившегоих  отцовского  трона,  на который (как они полагали) имели право, 
поняли,
что  и  после  смерти  Тарквиния  безродный пришелец снова может 
захватитьвласть.  Злобствуя  против Сервия Туллия, которого они везде ославляли 
каксына  рабыни  и  раба[*],  сыновья  Анка  Марция  опасались  все же 
большеТарквиния,  понимая,  что  если  они убьют Сервия Туллия, то ужасной 
местицаря  им не миновать. Кроме того, убийство Сервия Туллия привело бы лишь 
кпоявлению другого преемника, назначенного Тарквинием. Стало быть, 
начинатьследовало  с  Тарквиния. Для совершения задуманного злодеяния были 
выбраныдва  самых  отчаянных  пастуха.  Взяв  с  собой  обычные орудия труда, 
ониподняли  притворную драку у самого царского дома, сопровождая ее 
отчаяннымшумом  и  криками.  Оба  они призывали царя, требуя, чтобы тот 
разрешил 
ихспор.  Переполошившиеся  слуги  сообщили  об  этом  Тарквинию,  и он 
велелпозвать  пастухов  в дом. Они продолжали перебранку и спор, перебивая 
другдруга.  После  того,  как  ликтор остановил их и потребовал, чтобы 
пастухиобъяснили  царю  поочередно,  в  чем  суть  дела,  один из них стал 
плестикакую-то  чепуху  и  тем  отвлек внимание царя. А второй, подойдя близко 
иулучив  удобный момент, нанёс Тарквинию удар секирой, разрубив ему голову.
Оба  пастуха  бросились  бежать,  но были схвачены ликторами. На 
отчаянныевопли  слуг  сбежался народ. Однако мужественная Танаквиль велела 
заперетьдом  и  удалить  из него всех свидетелей случившегося. Поняв сразу же, 
чторана,  нанесенная  Тарквинию,  смертельна, она послала за Сервием Туллием.
Когда  тот  явился,  то  указывая  ему  на  почти  бездыханное  тело царя,
Танаквиль  стала  умолять Сервия отомстить за смерть человека, 
заменившегоему отца. Она напомнила о знамении, посланном богами, когда Сервий 
был 
ещеребенком,  и  заклинала  взять власть в свои руки, чтобы не оставить 
семьюцаря  и  римский  народ  на  произвол  убийц,  свершивших злодеяние 
чужимируками.  Она  обещала  Сервию  свою  поддержку,  чтобы  укрепить  его дух,
смятенный  страшной  неожиданностью.  Поскольку  тревога  и  шум  на 
улицевозрастали   и   слуги   уже   не   в  состоянии  были  сдерживать  
натисквстревоженного  народа,  то царица подошла к окну дома, которое 
находилосьна  втором  этаже[**],  и  обратилась  к  толпе,  успокаивая ее. 
Танаквильобъявила,  что  царь был лишь ошеломлен внезапным ударом, рана не 
опасна 
инарод  скоро  сможет  вновь  увидеть  Тарквиния. Но пока что он 
повелеваетповиноваться  Сервию  Туллию,  который  будет во всем испрашивать 
царскогосовета  и  решения  при  исполнении  своих  обязанностей. Таким образом,
 
втечение  нескольких  дней Сервий Туллий, сидя на царском месте, в плаще, 
всопровождении  ликторов одни дела решал сразу, другие откладывал для того,
чтобы  якобы  посоветоваться с Тарквинием, который был уже мертв. Когда 
жесмерть  царя  была  обнародована  и  во  дворце начался погребальный плач,
Сервий  Туллий,  достаточно  укрепив  свое  положение  и проявив себя, 
какдостойный  преемник Тарквиния, с согласия сенаторов принял царскую власть.
Боясь  новых  покушений,  он  окружил себя надежной стражей, тем более 
чтосыновья  Анка  Марция  не  были  схвачены,  а бежали и жили изгнанниками 
вприютившем  их  отдаленном  городе.  Мудрый  Сервий Туллий для того, 
чтобыизбежать  измены со стороны сыновей Тарквиния - Луция и Аррунса, ввел их 
всвою  семью,  выдав  за  них  своих  дочерей. Но здесь он просчитался, 
ибостремление   властвовать   было   гораздо  сильнее  родственных  связей  
ивпоследствии заключение этих браков послужило причиной гибели царя.
   [* Сервус - раб (лат.).
]   [**  Окна  первого  этажа в римских домах обычно выходили во 
внутреннийдвор.
]   Военные  успехи  Сервия  Туллия  в  его  борьбе  с  этрусскими 
городамипринесли  ему  огромную  добычу и любовь народа, поскольку он проявил 
себякак  доблестный  военачальник, вполне достойный высокого сана царя римлян.
Водворив  мир  в  своих  владениях  и обезопасив их границы, Сервий 
Туллийприступил  к  упорядочению внутренней жизни римских граждан. Поскольку 
Римбыл притягательным центром, куда охотно стекались новые поселенцы из 
самыхразных  областей  и  сами  римские  властители  зачастую  переселяли в 
Римжителей  покоренных  ими  городов,  то среди населения города 
образовалосьзначительное   число  людей,  которые,  представляя  массу  
свободных,  
необладали  правами  граждан  Рима.  Они не участвовали в народном собрании,
которое  по  существу  было сходкой вооруженного народа, не могли 
заниматьобщественные  должности и не имели никаких политических прав. В отличие 
отполноправных  римских  граждан  их  называли  плебеями. Царь Сервий 
Туллийучел,  что большое число свободных, но бесправных людей, недовольных 
своимположением,   может  представлять  значительную  опасность  для  
интересовгосударства.  Он  продумал  и  провел  в  жизнь  новое устройство 
римскогообщества,  разделив всех граждан на пять классов, куда входило все 
мужскоенаселение  города  в  зависимости  от  имущественного положения. К 
первомуклассу  относились  самые  богатые  люди, обладавшие наибольшими правами 
ипочетом.  В  соответствии  с  классом  налагались  и  военные обязанности.
Наиболее  состоятельные обязаны были иметь дорогостоящее вооружение. 
Пятыйкласс, многочисленный и бедный, был вооружен только пращами. Права 
граждануменьшались  в зависимости от получаемых доходов, хотя, казалось бы, 
никтоиз  римлян  не  был  лишен  их  полностью. Лишь жители совершенно 
неимущиеоставались вне классов, не имея никаких прав; их называли 
пролетариями[*].
   [*  От  латинского  "пролес"  -  "потомство",  т.  е.  все  богатство 
иимущество, которым располагали пролетарии, заключалось в их потомстве.
]   Упорядочив таким  образом внутренние дела  государства,  Сервий  
Туллийрешил достичь усиления Рима среди остальных племен мирным путем.  Он  
взялза  образец прославленный на  весь мир как одно из  чудес света 
знаменитыйхрам  Артемиды  Эфесской,  построенный  сообща  всеми  государствами 
Азии.
Восхваляя перед всеми, с кем он старался поддерживать дружеские отношения,
пример  подобного согласия  и  общего  почитания божества,  Сервий  
Туллийдобился того,  что в  Риме общими силами был воздвигнут храм богини Дианы.
Таким  путем  Сервию  Туллию удалось добиться признания главенства Рима  
вЛациуме,  из-за  чего  ранее  возникали  вооруженные  столкновения.  Царя,
чтившего законы государства,  которым он управлял, беспокоила мысль о том,
что  он  по  сути дела отстранил сыновей Тарквиния от  власти,  а  сам 
былвыдвинут не народным собранием,  а всего лишь сенаторами.  Поэтому,  зная,
что Луций Тарквиний распускает слухи о  незаконности его власти и  
рабскомпроисхождении,  Сервий  Туллий обратился к  народу с  вопросом:  желают 
лиграждане  Рима  продолжения  его   царствования.   И   Сервий  Туллий  
былпровозглашен царем с редкостным единодушием.
   Но  это  не  отрезвило  властолюбивого  и  коварного  Луция  Тарквиния.
Поддержку  своим замыслам он нашел у дочери царя Туллии, жены своего 
братаАррунса.  В  противоположность  спокойному  и кроткому мужу Туллию 
снедаличестолюбивые  мечты.  В тайных беседах с Луцием она выказывала 
бесконечноепрезрение  к  малодушию  Аррунса и к жене Луция, своей собственной 
сестре,
которая  не  в  состоянии  была  оценить  смелости  и  истинно 
царственныхдостоинств своего мужа.
   Этот  тайный  сговор  двух  честолюбцев привел  к  страшному злодеянию,
совершившемуся в  царской семье.  Тайно были убиты Аррунс и старшая 
сестраТуллии,  а убийцы,  Луций и Туллия,  вступили в брак. И здесь 
безрассуднаяжажда власти и  почестей овладела обоими.  Туллия,  видя,  что 
престарелыйотец не в  силах противостоять ей,  неустанно твердила Луцию,  что 
следуетскорее двигаться к  цели,  ибо  совершенные уже  преступления могут  
статьбесцельными.  Сын Тарквиния, говорила она, должен не смиренно надеяться 
намилость старого царя,  а взять власть в своя руки. Не видя иного средства,
чтобы подтолкнуть Луция на  решительный шаг,  Туллия стала упрекать его  
втрусости,  недостойной сына Тарквиния, в том, что он ввел ее в 
заблуждениеи  она  сменяла  малодушного мужа  на  малодушного преступника.  
Угрозами,
лестью,   уговорами  добилась  Туллия  того,   что   Луций   стал   
искатьпопулярности,  заискивая перед теми,  кто был обласкан его отцом, 
раздаваяценные подарки и  щедрые обещания.  Перед  Туллией же  всегда стоял  
образвластной  царицы   Танаквиль,   жены   Тарквиния  Древнего,   чужестранки,
поднявшейся на римский престол благодаря своему властолюбию, 
настойчивостии влиянию на мужа. Такую долю предначертала себе и дочь царя 
Сервия, 
забыво доброте и благородстве своего отца.
   Луций,  подстрекаемый  Туллией,  перешел  к решительным действиям, и 
воглаве  вооруженной  толпы  ворвался  на  форум.  Он  сел на царский трон 
иприказал  созвать сенаторов к царю Тарквинию. Ошеломленный народ, полагая,
что  Сервий Туллий умер, собрался на площади и внимал злословию Тарквиния,
который  стал  поносить  Сервия  Туллия, как раба и сына рабыни, 
незаконноприсвоившего  себе  царскую власть. Он обвинил его в покровительстве 
людямнизшего  класса в ущерб богатым и достойным. Во время сбивчивой и 
яростнойречи  Тарквиния  внезапно появился старый царь и потребовал, чтобы 
дерзкийюноша  немедленно  покинул  царский  трон  и  удалился  с форума. Но 
ЛуцийТарквиний  дерзко  отказался,  и  между  его  вооруженными  сторонниками 
инародом начались столкновения. Луций, для которого успех решался минутами,
неожиданно  схватил  старого царя, поднял на руках и с размаху швырнул 
еговниз  по  ступеням.'  Когда  слуги  и сторонники Сервия Туллия подбежали 
кнему, он был уже мертв, ибо посланные вдогонку убийцы были проворнее - 
онизакололи  оглушенного  старика. Рассказывали даже, что убийцы были 
посланысамой Туллией, которая, вопреки обычаям, на колеснице примчалась на 
форум,
чтобы   первой   приветствовать  мужа  как  царя  Рима.  Когда  Тарквиний,
недовольный  ее появлением, приказал ей возвратиться домой, возница, 
передтем  как подняться на Эсквилинский холм, придержал храпящих коней, 
объятыхужасом,  так  как  на  дороге  лежало  тело  Сервия Туллия, возле 
которогохлопотали  его  слуги.  Туллия,  охваченная злорадным торжеством, 
выхвативвожжи,  погнала  лошадей  через  труп отца. Кровь жертвы забрызгала 
одеждупреступной  дочери,  колесницу  и  испуганных  лошадей.  Эту  кровь 
Туллияпринесла  на  колеснице  к  своим  пенатам, осквернившись сама и 
осквернивдомашних  богов.  Разгневанные,  они  предопределили  дурное начало 
новогоцарствования  и  трагический  его  конец.  Улица  же, на которой 
произошлонеслыханное поругание тела достойного царя родной дочерью, с тех пор 
сталаназываться Злодейской.


Тарквиний Гордый и падение царской власти в 
Риме
   Луций  Тарквиний,  получив  царскую  власть ценой преступления, 
окружилсебя  целым  отрядом  телохранителей,  понимая, что сам подал пример 
тому,
каким  путем  можно  занять  царский  трон.  Кроме  того,  он истребил 
техсенаторов, которых считал сторонниками убитого им Сервия Туллия, 
посколькузахватил  царскую  власть,  не  будучи  избран  ни сенаторами, ни 
народнымсобранием.  Понимая,  что после всего происшедшего, усугубленного тем, 
чтоон  запретил  с  почетом  похоронить  старого  царя,  Луций  вряд  ли  
мограссчитывать  на  уважение  своих  сограждан, он решил держать подданных 
вповиновении  страхом.  Луций  Тарквиний,  вопреки  законам,  творил  суд 
иприговаривал  граждан  к  казням  и  изгнанию,  лишал  жизни,  имущества 
иотчества  всех  тех,  кто был ему неугоден или подозрителен. Независимо 
отсовета  сенаторов  он  объявлял и заканчивал военные действия, 
произвольнозаключал договоры и нарушал их. Ко всем без исключения Тарквиний 
относилсявысокомерно,   не  считаясь  ни  с  заслугами,  ни  с  достоинством  
своихсограждан.  Волю  сената и народа он не принимал во внимание и искал 
опорыне в Риме, а за его пределами, рассчитывая на помощь знати соседних 
племенпротив  своего собственного отечества. Он даже выдал свою дочь за 
богатогои  знатного  тускуланца,  ища  союза  с его сильной родней. Но не 
будучи 
всилах  смирить  свой  дурной  нрав, Тарквиний унижал и своих союзников 
прикаждом удобном случае. Его коварство превосходило его непомерную гордость,
за  которую Луций Тарквиний и получил свое прозвище Гордого. Ему ничего 
нестоило подстроить подлую ловушку и казнить ни в чем не повинного человека,
имевшего  дерзость укорить римского царя в неуважении к собравшимся по 
егособственному  повелению вождям, как это было с Турном из Ариции. 
Тарквинийобвинил его в заговоре против царя и покушении на убийство, подкупив 
раба,
который  подложил  в  палату  Турна  большое  количество  мечей,  будто 
быпринадлежавших заговорщикам.
   Расправившись  таким  образом  с  Турном  из  Ариции,  Тарквиний 
Гордыйзапугал остальных вождей, и те вынуждены были согласиться на 
возобновлениедлительного  договора  с  Римом. И хотя, как рассказывали, он был 
не 
такимдурным  военачальником,  как  несправедливым  правителем  и успешно 
провелнесколько  войн с соседними городами и даже взял большую добычу, 
разгромивплемя  вольсков,  но  военные  его  замыслы  также строились на 
хитрости 
иковарстве.  Такова  была  его  война  с сильным и богатым городом Габиями,
который  римские  воины  взять не смогли. Туда бежал его младший сын 
СекстТарквиний,  притворившись,  что  спасается от невыносимой жестокости отца,
якобы  желавшего  навести  порядок  в  собственном  доме путем 
уничтожениясыновей,  неугодных  царю. Жители Габий поверили жалобам Секста 
Тарквиния,
тем  более что он, завоевывая расположение граждан, почтительно 
выслушивалстарейших,  принимал  участие в общих собраниях и настаивал на 
продолжениивойны   с  Римом  и  с  собственным  "отцом-тираном".  Искусными  
военнымивылазками   и   щедро   распределяемой  добычей  Секст  Тарквиний  
снискалвосхищение  и  доверие  его  новых союзников и сделался не менее сильным 
вГабиях,  нежели отец его в Риме. Не получив распоряжений Тарквиния 
Гордогов  отношении  дальнейших  действий, Секст стал поступать точно так же, 
какего   отец.   Интригами  и  подкупом  он  добился  изгнания,  разорения  
иистребления  самых знатных граждан, искусно натравливая на них народ и 
сеяповсюду  раздоры. Бедных он привлекал на свою сторону щедрыми подарками 
изимущества казненных или изгнанных. Всеми этими действиями Секст 
совершеннопритупил  ожидание  общей беды, которая угрожала городу, и обескровил 
тех,
кто  мог  бы  сопротивляться. В результате бесчестной и предательской 
игрыСекста Габии без сопротивления подпали под власть римского царя.
   Тарквиний  Гордый,   желая  еще  более  возвеличить  Рим  среди  
прочихподвластных  ему  городов,   приступил  к   сооружению  храма  Юпитеру  
наКапитолийском холме.  В  его  постройке  принимали  участие  
прославленныемастера из Этрурии,  приглашенные царем,  а знаменитый этрусский 
скульпторВулка  создавал  украшавшие храм  статуи.  Торопясь  с  сооружением 
храма,
который,   по  замыслу  царя,  должен  был  увековечить  не  только  
славуверховного  божества  римлян,  но  и  стать  воплощением могущества 
самогоТарквиния Гордого,  он  заставил и  простой народ заниматься 
строительнымиработами.  Кроме  храма,  велось сооружение лож  для  знати  
вокруг цирка,
проводилась  под   землей  огромная  труба  для  вмещения  всех  
городскихнечистот.  Однако вся эта бурная деятельность не могла заглушить в  
сердцецаря дурных предчувствий,  всегда терзающих людей с  нечистой совестью.  
Икогда в его собственном дворце из деревянной колонны выползла змея,  царь,
не   доверяя   разъяснениям   этрусских   прорицателей,   решил   
получитьистолкование этого страшного знамения у Дельфийского оракула.
   С  этой целью он послал в  Дельфы двух своих сыновей и племянника 
ЛуцияЮния, прозванного "Брутом" (тупицей) за его медлительность и слабость ума.
Луций Юний охотно принял эту кличку,  ибо,  считая его недалеким и  
широкопользуясь его  имуществом (отец и  старший брат  Луция Юния  были  
казненывероломным царем),  Тарквиний  относился  к  Бруту  с  пренебрежением,  
неподозревая,  что  этот  юноша  таит  в  душе  великие замыслы 
освобожденияотечества.  Прибыв  в  Дельфы,  царские  сыновья  поднесли  богу  
Аполлонудрагоценные дары.  Брут же,  распотешив их своим подношением,  
пожертвовалбогу  свою  дорожную  палку,  сделанную из  рога.  Но  внутри  палка 
 
былавыдолблена и  в  нее вставлена золотая сердцевина.  Таким путем Брут 
хотелпоказать,  что  под  невзрачной оболочкой у  него  скрывалась прекрасная 
игордая душа.  Исполнив поручение,  юноши пожелали узнать и свое будущее. 
Итаинственный голос  пифии  из  глубины расщелины изрек,  что  тот  из  
нихполучит верховную власть в  Риме,  кто первым поцелует свою мать.  
Сыновьяцаря поняли это прорицание буквально и отложили его решение до 
возвращениядомой,  правда, договорившись не извещать об этом младшего брата 
Секста. 
АБрут истолковал слова пифии иначе и,  сделав вид,  что споткнулся,  упал 
икоснулся земли (этой общей матери всех людей) губами.
   Вернувшись  из  Дельф,  сыновья  застали  Тарквиния  Гордого  в  
разгарподготовки  войны с племенем рутулов из-за богатого города Ардеи. С 
налетувзять его не удалось, и войска римлян осадили город. Собравшись на 
пирушкув палатке Секста Тарквиния, молодые воины среди прочих бесед и шуток 
сталивосхвалять высокие достоинства и трудолюбие своих жен. Разгоряченные 
виномспорщики  вскочили  на  коней  и помчались в Рим, чтобы лично увидеть, 
чемзаняты  в  их отсутствие истинно добродетельные римские жены. И убедились,
что  все  они либо развлекались болтовней с подругами, либо были на пиру 
уцарских   невесток.   Лишь  одна  Лукреция,  прекрасная  и  скромная  
женаКоллатина,  участвовавшего  в  споре,  поздно  ночью сидела со служанками,
занимаясь  пряжей.  Она  приветливо  приняла  нежданных гостей, и в 
сердцеСекста Тарквиния, пленившегося ее красотой, зародился низкий замысел.
   Без  ведома мужа Лукреции Секст через несколько дней вновь отправился 
вдом  Коллатина.  Ничего  не подозревавшая Лукреция, оказав гостеприимство,
велела  слугам  с  наступлением  ночи  отвести  его  в спальню для гостей.
Убедившись,  что  все  в  доме  спят, Секст с обнаженным мечом прокрался 
впокои  Лукреции  и,  разбудив  испуганную женщину, попытался склонить ее 
кпрелюбодеянию. Но ни угрозы, ни мольбы не могли поколебать ее добродетель,
и  лишь  когда  Секст  поклялся,  что,  убив  ее, он положит к ней на 
ложезадушенного раба и сама память о ней будет обесчещена в глазах ее близких,
несчастная  уступила  насилию.  Секст  удалился,  торжествуя, а Лукреция 
вполном  отчаянии послала вестника к отцу и мужу в лагерь, сообщая о 
тяжкомнесчастье,  происшедшем  с  ней,  о  котором она может сообщить только 
присвидании. Коллатин приехал вместе с Луцием-Юнием Брутом, которого 
встретилпо дороге. Лукреция ждала их в спальне на оскверненном супружеском ложе 
и,
рассказав   все,   что  произошло,  стала  умолять  об  отмщении  негодяю,
опозорившему  ее  непорочное  имя.  Молча  внимали они несчастной женщине,
задыхавшейся  от сдерживаемых рыданий. Не слушая утешений, она 
промолвила:"Я  не  признаю  за  собой  вины, но не освобождаю себя от казни". 
Твердойрукой  Лукреция  вонзила  себе в грудь кинжал, который был спрятан у нее 
водежде,  и склонилась на него, чтобы он глубже вошел в сердце. 
Потрясенныесвершившимся, молча стояли у постели Лукреции ее отец и муж. А Брут, 
вынувкинжал,  обагренный  кровью,  из  груди  молодой, прекрасной и 
благороднойженщины,  поклялся, что будет преследовать царя Тарквиния с его 
преступнойженой  и  всеми  потомками  и  не  допустит, чтобы они или кто-либо 
другойцарствовал  в  Риме.  Такую  же  клятву  потребовал  он  и  от окружающих,
пораженных  тем, что Брут под внешним слабоумием скрывал такую силу духа 
иблагородство.
   Вынеся  тело несчастной жертвы царского произвола на форум Коллации[*],
они побудили жителей города идти в Рим, чтобы положить конец злодействам 
инасилиям.  Брут  и  здесь призвал народ взять оружие, чтобы воздать за 
всеобиды,  ибо  почти  каждый  был  оскорблен  или  унижен  Тарквинием  и 
егосыновьями.  Толпа вооруженных жителей Коллации под предводительством 
Брутавошла  в Рим и призвала на свою сторону народ, который собрался на форуме.
Брут,  потрясая  мечом,  на котором свежа еще была кровь Лукреции, 
обвинилпреступниками  и  царя,  и его сыновей, и его жену. Он напомнил 
злодеяние,
совершенное  Тарквинием,  убившим  престарелого  Сервия Туллия на глазах 
увсех,   чудовищное   святотатство   жены  его,  растоптавшей  конями  
телособственного   отца,  все  несправедливости,  причиняемые  царем,  
тяжелыеповинности, которыми он задавил бедняков.
   [* Коллация - город, невдалеке от Рима.
]   Справедливый гнев Брута, его грозное красноречие вызвало в народе 
стольсильное возмущение,  что  здесь  же  было  решено лишить Тарквиния 
Гордоговласти и изгнать его из города с женою и детьми.  Напрасно царица Туллия 
всмятении металась по  городу.  Все,  кто  видел ее,  слали ей  проклятия 
ипризывали фурий - мстительниц за убитых родителей.
   Брут,  собрав  дружину воинов, двинулся в лагерь царя под Ардеей, 
чтобывзбунтовать  войско  Тарквиния,  осаждавшее город. Тарквиний же бросился 
вРим,  желая  со  свойственной  ему решимостью жестоко подавить возмущение.
Брут  специально пошел другой дорогой, чтобы разминуться с царем. К 
яростиТарквиния  ворота  Рима  были перед ним закрыты. Ему объявили, что царь 
сосвоей  семьей  отныне  изгоняется  из  Рима.  Потрясенный  неожиданностью,
Тарквиний  Гордый  был  вынужден  искать убежища в Этрурии со своими 
двумясыновьями.  Младший  -  Секст  Тарквиний  имел наглость возвратиться в 
тотсамый  город Габии, который он так низко предал в свое время. Там он и 
былубит в отмщение за совершенные им преступления. Так была уничтожена в 
Римецарская власть.
   Во  главе  римского государства поставили двух  консулов,  
избиравшихсяобщим  народным собранием сроком на  один  год.  Первыми консулами 
римскойреспублики были избраны Луций Юний Брут и  Луций Тарквиний Коллатин.  
Велиони дела государства по очереди,  сменяя один другого каждый месяц.  Брут,
хорошо  зная  коварную  натуру  Тарквиния  Гордого,   не  сомневался,  
чтоизгнанник будет  пытаться  подкупом  и  интригами склонить хотя  бы  
частьримлян на свою сторону.  Поэтому,  желая охранить свободу от 
посягательствна  нее  с  тем  же  рвением,  с  каким он  этой  свободы 
добивался,  
Брутпотребовал от сената и  всего народа торжественной клятвы,  что никогда 
недопустят они никого царствовать в Риме.  И действительно, такое 
отвращениек   царской  власти  удалось  Бруту  внушить  римлянам,   что   народ 
 
далторжественную клятву никогда ее не восстанавливать. Он потребовал 
изгнанияиз  города  всех,  кто  хоть  по  какой-нибудь линии  принадлежал к  
семьеТарквиниев.  Потому  и  товарищу  Брута  по  консульству  Луцию  
ТарквиниюКоллатину, мужу благородной Лукреции, пришлось уехать из Рима.
   Вопреки ожиданиям римлян  Тарквиний Гордый  не  спешил  объявлять 
войнусвоим бывшим подданным.  Но,  как и  предполагал Брут,  он  широко 
занялсяподкупом  и   уговорами,   тем  более  что  среди  римской  молодежи  
былодостаточное количество  знатных  приспешников сыновей  Тарквиния,  
которыесожалели о  прежней  безнаказанности и  томились в  строгой узде  
суровогореспубликанца  Брута.   Это  недовольство  использовали  послы  
Тарквиния,
прибывшие в  Рим  и  предъявившие требование бывшего  царя  о  выдаче  
егоимущества.  Пока консулы и  сенат принимали решение,  послы 
распространялиписьма Тарквиния между теми римлянами,  которые без возражений 
выслушивалиих  льстивые  речи,  полные  соблазнов и  богатых  посулов.  В  
результатеобразовался целый заговор в пользу восстановления власти Тарквиния в 
Риме.
Лишь  благодаря счастливой случайности (один  из  рабов знатного 
римлянинаВителлия, на сестре которого был женат Брут, заподозрил недоброе и 
сообщилконсулам об  измене  своего  хозяина  и  его  сообщников) заговорщики 
былисхвачены во время трапезы с послами Тарквиния.  При них обнаружили письма,
в  которых Тарквинию были даны заверения о готовности свергнуть 
республикув Риме и восстановить царскую власть.
   К  великому ужасу Брута,  в  числе заговорщиков,  кроме брата его жены,
оказались и оба его сына -  Тит и Тиберий. Послы Тарквиния были изгнаны, 
аего  имущество  отдано  народу  на  разграбление,   чтобы,  получив  
частьзахваченных царем  богатств,  римский  народ  навсегда потерял  надежду 
навозможность примирения с бывшим царем. Изменники были судимы и 
приговоренык  казни.  Среди  привязанных к  позорному столбу знатных юношей 
особенноевнимание  привлекали  сыновья  Брута.   Они,   дети  консула,  только  
чтоосвободившего народ,  решились предать дело отца,  его самого и весь Рим 
вруки мстительного и несправедливейшего из деспотов!  В полном молчании 
обаконсула  вышли,  сели  на  свои  места  и  приказали ликторам приступить 
ксвершению унизительной и  жестокой  казни.  С  приговоренных были  
сорваныодежды,  их долго секли прутьями,  а затем отрубили головы.  Консул 
ПублийВалерий с  состраданием смотрел на муки осужденных юношей,  Брут же 
словнопревратился в  статую,  ни  единым движением не  выдал он  обуревавших 
егочувств.   Лишь  когда  покатились  головы  его  сыновей,  легкая  
судорогапередернула неподвижное лицо консула.
   После  свершения  казни  был  отличен  раб,  раскрывший заговор  
противРимской республики.  Он  получил освобождение,  ему  было даровано 
римскоегражданство и денежное вознаграждение.  Когда Тарквиний Гордый узнал,  
чтонадежды  на  заговор  рухнули,  то  он  решил  собрать  войска  этрусков 
идвинуться с  ними  на  Рим,  обещая воинам богатейшую добычу.  Едва 
тольковраги под предводительством Тарквиния Гордого вступили в римские владения,
консулы двинулись им  навстречу.  С  обеих сторон впереди выступала 
коннаяразведка.  Брут,  окруженный ликторами,  ехал в  первых рядах отряда.  
Егоувидел Аррунс,  сын Тарквиния,  и  с  воплем "Боги,  отомстите за  
царей!"ринулся  навстречу  римской  коннице.  Брут  с  юношеским  пылом  
бросилсянавстречу врагу.  Они  с  такой  силой вонзили свои  копья,  что  
насквозьпробили щиты друг друга и получили смертельные раны.  Оба упали 
мертвыми 
сконей.  Победа в  битве  между  Тарквинием и  римлянами была  решена 
богомСильваном, наведшим ужас на войско Тарквиния. Громовой голос бога 
провещализ леса:  "В битве пало одним этруском больше - победа на стороне 
римлян".
Погибшего Брута почтили пышной погребальной церемонией.  Весь Рим  
скорбелоб  этом  мужественном и  твердом  человеке,  который превыше всего  
ценилсвободу отечества. Но еще более почетным был объявленный годичный траур, 
втечение которого римские женщины оплакивали Брута,  как  сурового 
мстителяза поруганное женское достоинство.
   Тем  временем  Тарквиний  нашел поддержку в лице этруска Порсенны, 
царягорода  Клузия,  которого  он  склонил  на  свою сторону обещанием союза 
сРимом,  если  Тарквиний  вновь  воцарится  на  римском  престоле. 
Порсеннавступил в римские пределы и занял Яникульский холм, который был 
соединен 
состальными  холмами  мостом  через  Тибр.  Охранявшие  мост римские воины,
увидев,  что  с  занятого  неприятелем  Яникульского  холма на них 
несетсявражеская  лавина, в смятении стали бросать оружие и обратились в 
бегство.
Напрасно  находившийся  среди  них  воин  по  имени Гораций Коклес 
пыталсясдержать  бегущих.  Тогда  он приказал воинам разрушить как можно скорее 
унего  за  спиной  мост,  чтобы враг не смог по нему пройти. Сам же 
осталсяодин,  прикрывшись  щитом  перед  лицом многочисленного неприятеля, 
ожидаярукопашной  схватки.  За  его  спиной  пылал разрушаемый римлянами мост, 
сгрохотом  обрушивались в воды Тибра бревна и доски, и даже те двое воинов,
что остались, чтобы прикрыть Коклеса, были вынуждены отступить. 
Подошедшиена  близкое расстояние этруски остановились в изумлении, глядя на 
могучегои  совершенно  одинокого  защитника  разрушаемого  моста. Римлянин, 
окинувсуровым  взором  знатных  этрусков,  невольно  замешкавшихся с нападением,
бросил им в лицо оскорбительные слова, назвав их царскими рабами, которые,
не имея собственной свободы, идут отнимать чужую. После этих дерзких 
речейна  Коклеса  обрушился дождь стрел, вонзившихся в щит храбреца. Тесня 
другдруга, этрусские воины ринулись на отважного римлянина и, конечно, 
осилилибы его, но в это время за спиной Коклеса остатки моста со страшным 
трескомобрушились  в  Тибр  и  он  сам,  призвав на помощь бога реки Тиберина, 
неснимая  доспехов,  бросился  в  волны  реки  и  переплыл на свой берег 
подрадостные  клики  товарищей  по  оружию. Гораций Коклес не был ранен, 
хотяэтрусские  лучники  осыпали его градом стрел, когда он переплывал Тибр. 
Засвою  невероятную  отвагу  он  был удостоен высокой награды. Ему 
воздвиглистатую  на  площади,  где  происходили  выборы  у  римлян,  и, кроме 
того,
даровано столько земли, сколько он мог обвести плугом за день. Все 
римскиеграждане в знак благодарности за проявленную им доблесть приносили 
Коклесусвои дары в зависимости от благосостояния.
   Потерпев  первую  неудачу  в наступлении на Рим, царь этрусков 
Порсеннарешил взять его осадой. Он стал лагерем на берегу Тибра, и его воины 
зоркоследили,  чтобы  в  Рим  не  подвозили припасов. Кроме того, 
переправляясьчерез  реку,  отдельные  отряды  этрусков  грабили  и  разоряли 
при 
каждомудобном случае римскую область. Римляне, в свою очередь, пытались 
отбиватьбеспорядочные   нападения  этрусков,  но  положение  в  городе  
оставалосьтяжелым.  Осада  угрожала  затянуться надолго. Начались болезни и 
голод, 
аэтрусские  войска  продолжали  держать  Рим  в осаде. И вот тогда юноша 
поимени  Гай Муций, происходивший из знатной семьи, негодуя на то, что, 
даженаходясь,  подобно  рабам,  в подчинении у царей, римляне никогда не 
зналиосады,  а  сами разбивали этрусков, которые ныне стоят под стенами города,
принял  смелое  решение  пробраться  в  лагерь  царя Порсенны и убить его.
Однако опасаясь, чтобы римские стражи не приняли его за перебежчика, 
Муцийобратился  к  сенаторам со своим предложением. Сенаторы согласились, и 
ГайМуций,  спрятав  оружие  под одеждой, ловко пробрался во вражеский лагерь.
Поскольку он не знал царя в лицо, а расспросами боялся вызвать подозрения,
то  замешавшись в густую толпу воинов, стал присматриваться к ним, 
пытаясьопределить,  кто  же  из них Порсенна. Случайно он попал в лагерь во 
времяраздачи  жалованья воинам. Из рук человека в богатой одежде воины 
получаливознаграждение.  Рядом сидел еще один этруск в более скромном одеянии. 
ГайМуций,  замешавшись  в  толпу, приблизился к богачу и, выхватив меч, 
нанессмертельный  удар. Схваченный царскими телохранителями, он с ужасом понял,
что  им  убит  секретарь  Порсенны,  а  сам царь находился рядом и 
осталсяневредимым.  Представ перед- Порсенной, мужественный юноша назвал свое 
имяи  прибавил:  "Как  враг, я хотел убить врага и так нее готов умереть, 
какготов  был  совершить  убийство.  Но знай, царь, я лишь первый из 
длинногоряда  римских  юношей,  ищущих  той  же  чести. Мы объявили тебе войну. 
Неопасайся  войска,  не опасайся битвы. Ты один на один всегда будешь 
видетьмеч  следующего  из  нас".  Напуганный и разгневанный Порсенна потребовал,
чтобы  пленник  назвал  тех, кто собирается покушаться на его жизнь. 
Муцийпромолчал.  Тогда  царь  приказал развести костер, угрожая Муцию 
сожжениемзаживо,  если тот не назовет имен заговорщиков. Муций сделал шаг к 
алтарю,
на   котором   пылал   огонь,   разведенный  по  приказанию  Порсенны  
дляжертвоприношения,  и спокойно опустил руку в пламя. Словно не замечая, 
чтоего  живая  плоть  горит, причиняя ему нечеловеческие муки, Муций 
спокойносказал,  обращаясь к оцепеневшему от ужаса царю: "Вот тебе 
доказательство,
чтобы  ты  понял,  как  мало  ценят свое тело те, которые провидят 
великуюславу!"  Порсенна,  опомнившись,  приказал  немедленно  оттащить  юношу 
оталтаря  и  велел  ему  удалиться  в  Рим,  повторяя  в смятении, что 
Муцийпоступил с собой еще более бесчеловечно, нежели собирался поступить с ним,
Порсенной.  Он  отпустил  юношу  безнаказанным,  бесконечно  изумляясь 
еготвердости  и  мужеству. Муций на прощание открыл царю, что триста 
наиболеедоблестных римских юношей поставили себе целью убийство Порсенны. И 
толькопотому,   что   Муций   убедился,  что  Порсенна  умеет  достойно  
оценитьчеловеческую доблесть, он предупреждает об этом царя этрусков.
   Встревоженный словами Муция, Порсенна, поняв, что с этой поры его 
жизньнаходится  под   непрерывной  угрозой  и   спасена  была  лишь  
счастливойслучайностью,  немедленно вслед  за  Муцием  направил посольство в  
Рим  
спредложением мирных переговоров. Вскоре осада была снята и войска 
Порсенныудалились из  пределов  римской  земли.  За  великую  доблесть Гай  
Муций,
прозванный Сцеволою (левшой), ибо он сжег правую руку, получил во 
владениеполе за Тибром, которое стало называться Муциевыми лугами.
   Во  время  войны  с  этрусками  отличились и римские женщины. Из 
лагеряПорсенны  бежали  под  предводительством  юной  римлянки Клелии заложницы,
смело  переплывшие Тибр, под градом вражеских стрел. Девушки вернулись 
подродительский  кров,  однако  Порсенна  потребовал  через послов выдачи 
емуКлелии, разгневанный ее дерзостью. Затем, как рассказывают, он сменил 
свойгнев на милость, удивленный смелостью столь юного существа, решившегося 
наподвиг.  Тем  не менее царь все-таки настоял, чтобы Клелия была 
возвращенаэтрускам.  В  противном  случае он грозил нарушить мирный договор. 
Правда,
Порсенна  тут  же обещал, что если римляне выполнят договор, то он, в 
своюочередь,  чтя  доблесть  девушки, отпустит ее невредимой. И действительно,
обе  стороны сдержали слово: римляне отправили Клелию к Порсенне, а он 
далей  право  вернуться в Рим, предоставив взять с собой тех заложников, 
когоона сочтет нужным. Юная Клелия широко воспользовалась своим правом, 
забраввсех  несовершеннолетних  юношей  и  девушек, то есть тех, кого было 
легчевсего обидеть и обездолить. Клелии в Риме был оказан небывалый почет 
послевозобновления  договора с Порсенной. На Священной улице ей была 
поставленастатуя, изображающая юную героиню верхом на коне.
   Так безуспешно закончилась попытка Тарквиния Гордого и его 
приспешниковвновь воцариться в Риме. Народ сдержал клятву, провозгласив героем 
первогоконсула Римской республики Брута. Самое слово "царь" стало ненавистным 
дляуха  свободного  римлянина, ибо с этим словом было связано представление 
онеограниченном  произволе и деспотизме. Был даже издан специальный закон 
отех,  кого  подозревали  в  стремлении  к царскому венцу. Этим 
честолюбцамгрозила смертная казнь, если подобное намерение было доказано[*].
   [*  Такое  обвинение,  выдвинутое  против Гая Юлия Цезаря, полководца 
игосударственного   деятеля   (I  в.  до  н.  э.),  послужило  поводом  
дляорганизации заговора в целях "охраны республики" и убийства Цезаря.
]