льноотпущенники были очень многочисленны. Нет никакой 
возможности установить хотя бы приблизительно общее число их в это время. Но 
есть много косвенных указаний. Например, в одном только списке, найденном в 
Геркулануме, встречается 240 имен вольноотпущенников. В Капуе они составляли 
около половины населения. Во всех городах южной Италии, вместе взятых, по 
крайней мере 1/6 населения состояла из вольноотпущенников. Относительно Рима мы 
имеем мало сведений. Но мы знаем, что каждый гражданин даже самого скромного 
общественного положения имел несколько вольноотпущенников. Тацит прямо говорит, 
что бывшие рабы встречаются во всех классах римского общества, что большая 
часть всадников и многие сенаторы рабского происхождения и что выделить эту 
категорию — значит показать, как мало в Риме людей, которые ведут свой род от 
свободных граждан. Такое показание историка неоценимо.
Из всех карьер, доступных вольноотпущеннику, самой заманчивой была карьера 
чиновника. Служащие, подчиненные магистрату, не были государственными 
чиновниками в высшем смысле этого слова; тем не менее их положение было 
довольно почетным. Некоторые из их обязанностей предполагали известное 
умственное развитие и образование. Они соединялись в декурии, в которых 
должности были наследственными или продавались; а это придавало им известное



133
 
значение, которое всегда дается принадлежностью к какой-нибудь корпорации.
Среди этих чиновников первое место занимали писцы: они соответствовали нашим 
канцеляристам, переписчикам, регистраторам, счетчикам. В действительности, 
текущие дела подготовлялись и, должно быть, решались ими, как это теперь делают 
правители канцелярии, которые подносят начальнику бумаги только для подписи. 
Такие должности занимались и свободными, и вольноотпущенниками. Эти последние 
встречаются в канцеляриях квесторов, эдилов, трибунов.
За писцами идут ликторы, обязанности которых были чисто внешние: они 
сопровождают в Риме консула с пучками прутьев, они принимают участие в 
некоторых юридических актах. Ликторы были непременно из свободных, впрочем, и 
среди них встречаются вольноотпущенники, но только такие, которые имели права 
римского гражданина.
Затем следуют viatores — курьеры, передававшие распоряжения; они состояли при 
консулах, преторах и других магистратах. Наконец, praecones — глашатаи, и 
другие низшие служители.
Все это были различные ступени служебной лестницы, прохождение которой 
представляло много заманчивого. Она имела все выгоды и преимущества чиновничьей 
службы, давала спокойное, обеспеченное существование, а в конце и почетные 
отличия. Поступали на эту службу в молодых летах; успех ее прохождения 
обусловливался заслугами, а также другими обстоятельствами; на этой службе 
можно было приобретать материальное благосостояние.
Вольноотпущенников не принимали в легионы, за исключением случаев крайней 
опасности: они служили преимущественно во флоте. Они наполняли корабли 
мизенского и равенского флотов в качестве простых матросов, а также занимали и 
офицерские должности.
В Риме они служили в когортах вигилов, которые наблюдали ночью за общественной 
безопасностью и занимались тушением пожаров.
Вольноотпущенники охотно занимались земледелием, и некоторые, по словам Плиния 
Старшего, достигали на этом поприще выдающихся успехов. Они применяли свой труд 
во всевозможных промыслах, относящихся к строительному делу, начиная от работы 
на каменоломнях и кончая подрядами по столярной и кровельной части, в торговле 
съестными припасами, тканями и платьем. Они продавали и покупали рабов и 
гладиаторов, занимались денежными спекуляциями в качестве менял, банкиров, 
золотых дел мастеров, плавильщиков золота и серебра, чеканщиков. Наконец, они 
делались публичными писцами: один вольноотпущенник хвалился, что в течение 
четырнадцати лет составлял завещания без всякой помощи юриста.
Много их встречалось среди гистрионов, шутов, пантомимов. У историков и на 
памятниках попадаются имена актеров из вольноот-



134
 
пущенников, например, Пилад во времена Траяна, Мемфий при Марке Аврелии. 
Пантомимы имели иногда громадную известность, и описания, прославлявшие их, 
составлены были в весьма пышных выражениях. Они никогда не упускали случая 
назвать себя первыми артистами своего времени и перечислить свои успехи. Мы 
имеем известия об одном таком актере Агелии Септентрионе, имя которого 
упомянуто в двух надписях — в Ланувии и в Пренесте; первая начертана по 
распоряжению муниципального сената и народа, а вторая сделана от имени 
государства по требованию граждан в ознаменование любви Агелия к родному городу.
 Из таких надписей видно, какой могла быть карьера актера: он наслаждался 
рукоплесканиями публики, наживал богатство, делался приближенным императора, 
значительные города оспаривали друг у друга честь считать его своим гражданином.
 Некоторые актеры основывали настоящие династии: замечено, что прозвища 
Аполавсия, Пилада, Септентриона носили многие