] . Красоту его немного портили тонкие ноги, но он постепенно 
заставил их пополнеть, постоянно занимаясь верховой ездой после еды. (2) Врага 
он не раз одолевал врукопашную. Выступать с речами в суде он не перестал даже 
после триумфа. Среди памятников его учености остались даже греческие комедии 
[7] . Даже и в поездках он вел себя как простой гражданин, в свободные и 
союзные города входил без ликторов. Встречая гробницы знаменитых людей, всюду 
приносил жертвы Манам. Останки павших при поражении Вара, истлевшие и 
разбросанные, он решил похоронить в общей могиле и первый начал своими руками 
собирать их и сносить в одно место [8] . (3) Даже к хулителям своим, кто бы и 
из-за чего бы с ним ни враждовал, относился он мягко и незлобиво; даже на 
Пизона, который отменял его указы и притеснял его клиентов, он стал гневаться 
только тогда, когда узнал, что тот покушается на него колдовством и ядом; но и 
тогда он удовольствовался лишь тем, что по обычаю предков отказал ему в своей 
дружбе [9] , а домочадцам завещал, если с ним что случится, отомстить за него 
[10] .
 4. Он пожал обильные плоды своих добродетелей. Родные так уважали его и ценили,
 что сам Август – об остальных родственниках я и не говорю – долго колебался, 
не назначить ли его своим наследником и, наконец, велел Тиберию его усыновить. 
А народ так любил его, что когда он куда-нибудь приезжал или откуда-нибудь 
уезжал, – об этом пишут многие, – то из-за множества встречающих или 
провожающих даже жизнь его иногда бывала в опасности; когда же он возвращался 
из Германии после усмирения мятежа, то преторианские когорты выступили ему 
навстречу все, хотя приказано было выступить только двум, а народ римский, без 
разбора сословия, возраста и пола, высыпал встречать его за двадцать миль.
 5. Но еще сильней и еще убедительней выразилось отношение к нему при его 
смерти и после его смерти. В день, когда он умер [11] , люди осыпали камнями 
храмы [12] , опрокидывали алтари богов, некоторые швыряли на улицу домашних 
ларов, некоторые подкидывали новорожденных детей [13] . Даже варвары, говорят, 
которые воевали между собой или с нами, прекратили войну, словно объединенные 
общим и близким каждому горем; некоторые князья отпустили себе бороду и обрили 
головы женам в знак величайшей скорби; и сам царь царей [14] отказался от охот 
и пиров с вельможами, что у парфян служит знаком траура. 6. А в Риме народ, 
подавленный и удрученный первой вестью о его болезни, ждал и ждал новых гонцов; 
и когда, уже вечером, неизвестно откуда вдруг распространилась весть, что он 
опять здоров, то все толпой с факелами и жертвенными животными ринулись на 
Капитолий и едва не сорвали двери храма в жажде скорее выполнить обеты; сам 
Тиберий был разбужен среди ночи ликующим пением, слышным со всех сторон:



   Жив, здоров, спасен Германик: Рим спасен и мир спасен!



 (2) Когда же, наконец, заведомо стало известно, что его уже нет, то никакие 
увещания, никакие указы не могли смягчить народное горе, и плач о нем 
продолжался даже в декабрьские праздники [15] . Славу умершего и сожаление о 
нем усугубили ужасы последующих лет, и всем не без основания казалось, что 
прорвавшаяся вскоре свирепость Тиберия сдерживалась дотоле лишь уважением к 
Германику и страхом перед ним.
 7. Женат он был на Агриппине, дочери Марка Агриппы и Юлии, и имел от нее 
девять детей. Двое из них умерли во младенчестве, один – в детстве: он был так 
миловиден, что Ливия посвятила в храм Капитолийской Венеры его изображение в 
виде Купидона, а другое поместил в своей опочивальне Август и, входя, всякий 
раз целовал его. Остальные дети пережили отца – трое девочек: Агриппина, 
Друзилла и Ливилла, погодки, и трое мальчиков, Нерон, Друз и Гай Цезарь. Из них 
Нерона и Друза сенат по обвинению Тиберия объявил врагами государства.
 8. Гай Цезарь родился накануне сентябрьских календ в консульство своего отца и 
Гая Фонтея Капитона [16] . Где он родился, неясно, так как свидетельства о том 
разноречивы. Гней Лентул Гетулик пишет, будто он родился в Тибуре. Плиний 
Секунд утверждает, что и земле треверов, в поселке Амбитарвий, что выше 
Конфлуэнт [17] : при этом он ссылается на то, что там показывают жертвенник с 
надписью: «За разрешение Агриппины» [18] . Стишки, ходившие вскоре после его 
прихода к власти, указывают, что он появился на свет в зимних лагерях:



   В лагере был он рожден, под отцовским оружием вырос:
   Это ль не знак, что ему высшая власть суждена?



 Я же отыскал в ведомостях [19] , что он родился в Анции.
 (2) Гетулика опровергает Плиний, утверждая, что он лжет из угодливости, чтобы 
честь молодого и тщеславного правителя возвеличить и честью города, 
посвященного Геркулесу [20] ; и лжет он тем уверенней, что в Тибуре, 
действительно, годом раньше у Германика родился сын и тоже был назван Гаем – то 
самое прелестное дитя, о безвременной смерти которого мы говорили выше. (3) 
Плиния, в свою очередь опровергает сама последовательность событий: ведь все 
историки, писавшие об Августе, согласно говорят, что когда Германик после 
своего консульства был послан в Галлию, у него уже родился Гай. Не подтверждает 
мнения Плиния и надпись на жертвеннике, так как в этих местах Агриппина родила 
двух дочерей: а «разрешением от бремени» (puerperium) безразлично называют 
рождение как мальчика, так и девочки, потому что в старину и девочек (puellae) 
называли puerae, и мальчиков (pueri) назыв