у 
на войне, делает войско непобедимым! Даю вам, друзья, такой совет вот почему: в 
завтрашнем бою нам надо любой ценой победить; если мы не победим, я не выйду из 
боя живым и вам придется выбирать себе нового вождя! Я твердо решил: не 
отступать ни на шаг! В качестве последнего завета — на всякий случай, кто знает,
 что сулит темная Судьба?! — хочу сказать вам так: следите всегда за тем, чтобы 
ваш главный предводитель обладал душой царственной, — для привлечения людей 
такое качество имеет большое значение. Иметь царственную душу значит: быть 
щедрым к людям, восстанавливать разрушенные дома и города, облегчать участь 
народов больших и малых, соседних и отдаленных, для великих городов стараться 
сделать что-либо достойное их славы, их древнего происхождения! Самое же мое 
последнее и наиболее важное слово — ибо все мы воины! — таково:  Умирать надо 
достойно, чтобы потомство помнило и восхищалось! Выпьем, друзья, последнюю чашу 
за завтрашний бой и победу! И пусть боги, если они все-таки существуют, как 
некоторые считают, будут с нами!
 Все собравшиеся с готовностью вновь наполнили чаши, сдвинули их и дружно 
выпили, высказав такие пожелания:
 — Живи, Спартак, наш доблестный полководец и друг, долго!
 — Переживи всех нас!
 — Если ты останешься жив, наше дело, несомненно, победит!
 — Мы все сделаем, чтобы победить!
 Этот январский вечер 71 года был последним дружеским вечером, проведенным 
высшими командирами в обществе Спартака. Тот из них, кто уцелел в последнем 
сражении с Крассом, запомнил речи Спартака до конца своей жизни…

 III

 Около полуночи в отличном настроении все разошлись по палаткам. Спартак, 
проверив по своему обыкновению лагерную охрану и дополнительные посты, тоже 
удалился на отдых.
 То, что зависело от человеческой предусмотрительности и воинского таланта 
полководца перед битвой, он сделал. Все остальное зависело теперь от воинов — 
своих и римских, — от их напора, ярости и натиска, которые им предстояло завтра 
проявить в бою.




 Глава тридцать первая
 ПОСЛЕДНЕЕ СРАЖЕНИЕ СПАРТАКА



 I

 Последняя операция была спланирована Спартаком очень тщательно. Проделав 
навстречу Крассу часть пути, он, как и собирался, выбрал крепкую позицию, 
построил лагерь, прокопал рвы и устроил особые засеки в тылу и на флангах и по 
всей округе выставил сторожевые дозоры. Верховный вождь восставших намеревался 
встретить римлян со свежими и сытыми воинами, имея надежные укрепления за 
спиной. Врагу же пришлось бы вступить в бой неевшим, утомленным маршем, не имея 
за собой укреплений, куда можно было бы укрыться при неудачном исходе сражения. 
Благодаря этому Спартак твердо надеялся при лучшей выучке своего войска и 
искусстве командиров взять над римлянами верх и одержать, наконец, решительную 
победу.
 Все началось так, как Спартак и рассчитывал. Около часа дня (6 января 71 г.) 
показались так называемые римские «отборные» — около 6 тысяч конницы и 10 тысяч 
человек союзной пехоты. За ними тремя колоннами (каждая из них составляла 
боевую линию) шествовали правое крыло союзников, затем римские легионы и, 
наконец, левое крыло союзников. С обеих сторон колонн, прикрывая минимальные 
обозы, двигалась остальная часть римской конницы.
 В первых рядах «отборной» конницы, в кругу трибунов и центурионов, 
занимавшихся разбивкой лагеря, скакал П. Консидий. Приблизившись к 
неприятельскому стану, он опытным взглядом окинул местность и выбрал ту часть 
ее, которая казалась наиболее удобной для разбивки лагеря.
 По его распоряжению Л. Квинкций развернул кавалерию во фронт для отражения 
возможных атак неприятеля, а трибуны и центурионы, отмерив место для палатки 
полководца, поспешно вбили в землю знамя Красса, на положенном расстоянии 
провели линии, вдоль которых надо было поставить палатки трибунов, легатов, 
начальников «отборной» конницы и пехоты, затем остальной части союзной пехоты и 
конницы и римских легионов. Отложив в сторону оружие, поставив щиты и сложив 
багаж вокруг знамени, воины бодро взялись за лопаты и кирки.
 Но Спартак вовсе не имел намерения позволить римлянам укрепиться. Поэтому он 
тотчас послал против неприятеля часть своей конницы и легковооруженных. Они 
легко опрокинули союзническую конницу Красса, обратили ее в бегство и напали на 
работавшую пехоту.
 Бросая лопаты и кирки, легионеры хватались за копья и щиты. Бой начал 
завязываться по всей линии. С обеих сторон к сражавшимся подходили непрерывно 
подкрепления.
 Спартак, стоя иа лагерном валу, внимательно наблюдал. Наконец он увидел, как 
все римское войско вышло на поле предстоящего боя и стало разворачиваться в 
боевой порядок. Тогда Спартак соскочил с вала вниз, сел на коня и, 
сопровождаемый личной охраной, направился к воротам. По его приказу горнисты 
дали положенные сигналы: сначала повстанцам, сражавшимся у рва намеченного П. 
Консидием лагеря, повелевая им отойти назад, затем всему войску выходить из 
лагеря. Весь лагерь тотчас пришел в движение. Вперед двинулись знамена, за ними 
конница и пехота.
 Спустя совсем недолгое время конница и легионы вместе с отошедшими назад 
частями развернулись в боевой порядок: это были 90 тысяч человек пехоты и о