ии он все время посылает посольства, 
старясь привлечь их на свою сторону. У него триста боевых палубных судов, и к 
ним он заготовляет еще другие, а за штурманами и за кормчими он разослал людей 
в Финикию и в Египет. Все эти приготовления, столь огромные, направлены, 
конечно, не против Никомеда, но против вас, о римляне, готовит все это Митридат,
 исполненный против вас гнева за то, что вы велели ему уйти из Фригии, которую 
он преступно, подкупив одного из ваших предводителей, купил себе, — вы признали 
всю несправедливость этого приобретения; он сердит и за Каппадокию, которая 
тоже вами была дана Ариобарзану; он боится вашей растущей силы и готовится под 
предлогом нападения на нас напасть, если сможет, на вас самих. Дело мудрости не 
ожидать, когда он сам захочет объявить вам войну, но обращать внимание больше 
на его дела, чем на его слова, и тому, кто ложно надел на себя маску дружбы, не 
выдавать верных и постоянных друзей и не оставлять без внимания, что ваше 
решение относительно нашего царства делает недействительным тот, кто в равной 
степени и для нас и для вас является врагом».
14. Так сказали уполномоченные Никомеда. Тогда вновь Пелопид обратился в совет 
римских военачальников и заявил, что относительно прежних дел, если Никомед 
считает нужным на что-либо жаловаться, римляне произнесли уже свое решение; что 
же касается теперешних (ведь они произошли на ваших глазах, когда земли 
Митридата были разграблены, морские пути перерезаны и столь крупная добыча 
угнана), то они нуждаются не в словах и не в разбирательстве, но «вновь 
обращаемся мы к вам с предложением или запретить подобные действия, или 
выступить на помощь Митридату, несправедливо обиженному, или, в конце концов, о 
представители римского народа, не мешайте ему защищаться и откажитесь от труда 
поддерживать того или другого». Так как Пелопид неоднократно повторял это, то 
хотя римские военачальники давно уже решили оказать помощь Никомеду и только из 
притворства слушали эти решения, но все же смущенные словами Пелопида и 
дружественным союзом с Митридатом, остававшимся в силе, они долго колебались, 
какой дать ответ; наконец, они додумались до следующего хитроумного ответа: «Мы 
бы не хотели, чтобы и Митридат потерпел что-либо неприятное от Никомеда, но мы 
не потерпим, чтобы против Никомеда была начата война: мы считаем, что не в 
интересах римлян, чтобы Никомед потерпел ущерб». Когда они вынесли такое 
решение и Пелопид хотел подвергнуть критике неясность этого ответа, они выслали 
его из совета.

15. Тут Митридат, как уже явно обиженный римлянами, послал с большим отрядом 
своего сына Ариарата на царство в Каппадокию. И Ариарат быстро захватил эту 
власть, изгнав Ариобарзана. Пелопид, вновь придя к римским военачальникам, 
сказал следующее: «Вы уже слышали, о римляне, какие обиды потерпел от вас царь 
Митридат, когда вы недавно отняли у него Фригию и Каппадокию; с другой стороны, 
то, что Никомед на глазах у вас причинил ему столько вреда, вы оставили без 
внимания. Когда мы напоминали вам о нашей дружбе и союзе, вы ответили нам, как 
будто не мы жаловались, а жаловались на нас, — сказав, что вы считаете вредным 
для дела римлян, если Никомед потерпит ущерб, — как будто бы он был обиженным. 
Вы дадите ответ римскому сенату за то, что произошло в Каппадокии; ведь из-за 
вас, которые с таким презрением отнеслись к нам и прибегли к таким софизмам в 
своих ответах, поступил так Митридат. Он отправит с обвинением против вас своих 
послов в ваш сенат, он вызывает вас, чтобы вы перед сенатом оправдались в своих 
действиях и раньше не предпринимали ничего и не начинали столь большой войны 
без воли римского сената, приняв во внимание, что Митридат царствует в своей 
наследственной стране, которая простирается на двадцать тысяч стадий в длину, и 
кроме того сам приобрел много пограничных земель: и колхов — племя, помешанное 
на войне, а из эллинов тех, которые живут на берегу Понта, и варваров, живущих 
севернее их. Друзьями, готовыми на все, что только он прикажет, являются для 
него скифы, тавры, бастрены, фракийцы, сарматы и все, кто живет по Танаису, 
Истру и вокруг Меотийского озера. Царь Армении Тигран, ему тесть, а парфянский 
царь, Арсак, — друг. Кораблей у него большое количество, часть готовых, часть 
еще строящихся, и снаряжение, во всех отношениях заслуживающее внимания.
16. Совершенно правильно и то, что сказали вам недавно вифинцы о царях Египта и 
Сирии; вполне естественно, что не только они, если возгорится эта война, 
соединятся с нами, но и недавно приобретенная вами Азия, Эллада, Ливия, и 
большая часть самой Италии, которая, не вынося вашей жадности и корыстолюбия, 
уже сейчас ведет с вами непримиримую войну. Не имея сил еще закончить ее, вы 
пытаетесь начать новую с Митридатом, поочередно натравливая на него Никомеда и 
Ариобарзана. Вы говорите, что вы друзья и союзники, и носите такую маску, а 
обращаетесь с ним, как с врагом. Что ж! Еще и теперь, если что-либо заставило 
вас изменить свое отношение к происшедшим событиям, или запретите Никомеду 
обижать ваших друзей (и если вы это сделаете, то я вам обещаю, что царь 
Митридат окажет вам помощь и содействие против италийцев), или разорвите эту 
притворную с ним дружбу, или пойдемте в Рим на суд».
Вот что сказал Пелопид; римляне нашли его речи чересчур дерзкими и приказали 
Митридату воздержаться от войны с Никомедом и с Каппадокией (ибо, как они 
сказали, они сами восстановят в ней Ариобарзана), а Пелопиду вновь приказали 
уйти из лагеря и больше не являться уже к ним послом, если царь не выполнит 
данных ему приказаний.
Они дали ему такой ответ, и при его отправлении вместе с ним отправили стражу, 
чтобы по дороге он не мог никого возбудить против них.

17. После этих переговоров, не дождавшись решения сената или народного собрания 
относительно столь значительной войны, они стали собирать