пошел на него войной, изгнал его из царства и вместо 
него сам стал царем Сирии. Но и против него, хотя он и приходился ему дядей, 
пошел войной Селевк, сын Антиоха Грипа, и отнял у него престол. Будучи 
насильником и ведя себя как жестокий тиран, он был за это сожжен народом в 
гимнасии в Киликии в городе Мопсуестии; его преемником был Антиох, сын 
Кизикского. Против него стал злоумышлять его родственник Селевк, но сирийцы 
считают, что он спасся благодаря своему благочестию, и поэтому дали ему 
прозвище «Благочестивого» (его спасла гетера, влюбленная в него за его 
красоту); мне же кажется, что сирийцы дали ему это прозвище в насмешку над ним: 
этот «Благочестивый» женился на Селене, которая была замужем за отцом его, 
Кизикеном, и за дядей его Грипом. Тем не менее, попущением божьим он был изгнан 
из своего царства Тиграном.

70. У его сына, который был у него от Селены, воспитанного в Азии и поэтому 
получившего прозвище Азиатский, Помпей отнял сирийское царство, как об этом я 
уже говорил; он был 17-м, начиная с Селевка, царем сирийцев (я не считаю 
Александра и сына Александра, как лжецарей, а равно их раба Диодота). Он 
царствовал, пока Помпей был занят в других местах, всего один год. Власть 
Селевкидов продолжалась 230 лет. Если кто хочет учесть время от Александра до 
захвата Сирии римлянами, надо к 230 годам прибавить еще 14 лет правления 
Тиграна.
Вот что я имел сказать о македонянах, царствовавших в Сирии; это можно считать 
как бы составляющим другую книгу.




Книга XII
Митридатовы войны

1. Греки полагают, что фракийцы, отправившиеся походом под предводительством 
Реса на Илион, после того как Рес ночью был убит Диомедом (каким образом, — об 
этом рассказывает Гомер в своих песнях), что эти фракийцы бежали к устью Понта, 
там, где самая узкая переправа во Фракию; одни из них, не найдя судов, остались 
тут и завладели землей, так называемой Бебрикией; другие же, переправившись 
выше Византии в страну так называемых вифинских фракийцев, поселились у реки 
Вифии, но, измученные голодом, вновь вернулись в Бебрикию и назвали ее вместо 
Бебрикии Вифинией, по имени той реки, у которой они хотели поселиться; а может 
быть, это имя перешло к ним с течением времени и без этого повода, так как не 
так уж велико расстояние между Вифинией и Бебрикией. Такого мнения держатся 
некоторые; другие же полагают, что вначале царем у них был Вифий, сын Зевса и 
Фраки, от которых и даны имена той и другой земле.



2. Таковы мои предварительные замечания о Вифинии. Что же касается ее царей, 
бывших до римлян, последовательно правивших один за другим в течение сорока 
девяти лет, — так как я пишу римскую историю, я укажу тех, кто по моему мнению 
заслуживает особого внимания. У них был царем Прусий, по прозванию «Охотник», 
за которого македонский царь Персей выдал замуж свою сестру. Когда немного 
позднее Персей и римляне вступили друг с другом в открытую войну, этот Прусий 
не выступил ни на той, ни на другой стороне. Когда Персей был взят в плен, то 
Прусий встретил римских военачальников, одетых в римское одеяние, которое они 
называют тогой (thvbennon), в римской обуви, со стриженой головой, надев на нее 
пилум — в таком костюме появляются те, которые получают вольную по завещанию; и 
вообще-то он был с виду некрасив и низкого роста. Встретившись с ними, он 
сказал им на римском наречии: «Я либерт римлян», т. е. вольноотпущенник. Он 
вызвал смех и был отправлен в Рим; и там тоже при своем появлении он показался 
смешным и получил прощение.

3. Спустя некоторое время, рассердившись за что-то на Аттала, царя той части 
Азии, которая прилегает к Пергаму, он стал опустошать землю Азии. Узнав об этом,
 римский сенат послал Прусию приказ не воевать с Атталом, другом и союзником 
римского народа. Так как он продолжал не повиноваться, то римские послы с 
угрозой велели ему выполнить приказ римского сената и явиться с тысячей 
всадников для заключения договора на границу, где, как они сказали, ожидает его 
Аттал тоже с тысячей всадников. Прусий, презирая малочисленную свиту Аттала и 
понадеявшись, что сумеет устроить ему засаду, отправил послов вперед, заявив, 
что он сейчас же придет со своей тысячей; сам же поднял все свое войско и повел 
его, построенное как бы для битвы. Когда это заметили Аттал и послы, они бежали,
 куда только каждый из них мог; Прусий же захватил оставленный римлянами багаж 
и вьючных животных, взял и разрушил городок Никефорион и бывший в нем храм сжег,
 а Аттала, бежавшего в Пергам, осадил в нем до тех пор, пока римляне, узнав об 
этом, не отправили вторых послов, которые приказали Прусию возместить убытки 
Атталу. Только тогда Прусий почувствовал страх, повиновался и удалился. Когда 
послы определили, чтобы он заплатил Атталу в качестве штрафа двадцать палубных 
судов немедленно и пятьдесят талантов серебром в рассрочку, то он дал корабли и 
сделал в срок первый взнос.
4. В то время как Прусий за свою жестокость и тяжелый характер был ненавистен 
своим подданным, его сын Никомед был любим всеми вифинцами. Это вызвало 
подозрение к нему со стороны Прусия, и он отправил Никомеда на жительство в Рим.
 Узнав, что он там пользуется расположением, он поручил ему упросить сенат 
освободить его от уплаты остальной суммы, которую он остался должен Атталу. 
Вместе с тем он отправил Мену в качестве добавочного члена посольства и этому 
Мене он велел, если Никомед добьется, чтобы деньги были прощены, пощадить пока 
Никомеда, если же он этого не добьется, то убить его в Риме. Для этой цели он 
дал ему несколько легких судов и две тысячи воинов. Так как штраф с Прусия 
сложен не был (посланный Атталом для возражения Андроник доказал, что 
наложенный штраф был меньше произведенного грабежа), то Мена, видя, что Никомед 
достоин всякого уважения и преданности, не знал, что ему делать; он не решался 
ни убить