, которая доселе так ревниво оберегала свои
преимущества и была так нетерпима, сама открывала дорогу для черного люда.
     Поднялся примас и как бы в пророческом наитии сказал:
     - Вечно  будут  славить  потомки сию  конфедерацию за  то,  что  оный
punctum* вы  поставили,  а  коль пожелает кто  время наше почесть временем
упадка старопольской чести, в споре с ним на вас ему укажут.
     _______________
     * Пункт (лат.).

     Ксендз Гембицкий был болен и не мог говорить,  трясущейся от волнения
рукою он только благословлял акт и послов.
     - Вижу я  уже  врага,  со  стыдом покидающего сей  предел,  -  сказал
король.
     - Дай-то бог, да чтоб поскорее! - воскликнули оба посла.
     - Вы с нами во Львов поедете,  -  обратился к ним король, - мы тотчас
утвердим там конфедерацию,  а к тому же,  не мешкая, новую учредим, такую,
что силы адовы не одолеют ее.
     Переглянулись послы и сенаторы,  словно вопрошая друг друга,  о какой
же это могучей силе говорит король;  но тот молчал, только лицо его сияло:
снова взял он в руки акт и снова читал и улыбался.
     - А много ли было противников? - спросил он вдруг.
     - Государь,  -  ответил Домашевский, - с помощью панов гетманов, пана
витебского  воеводы  и  пана  Чарнецкого  unanimitate*  учредили  мы  нашу
конфедерацию;  никто из  шляхты не  воспротивился,  так  все ополчились на
шведов и такой любовью воспылали к отчизне и твоему величеству.
     _______________
     * Единодушно (лат.).

     - Мы загодя постановили,  -  прибавил Служевский,  - что не будет это
сейм,  что pluralitas* все будет решать;  и,  стало быть,  ничье veto** не
могло испортить нам дело, мы бы противника саблями изрубили, Все говорили,
что надо кончать с  этим liberum veto***,  a  то  от  него одному воля,  а
многим неволя.
     _______________
     * Большинство (лат.).
     ** Буквально: запрещаю (лат.).
     *** Свободным вето (лат.).

     - Золотые слова!  - воскликнул примас. - Пусть только поднимется Речь
Посполитая, и никакой враг нас не устрашит.
     - А где витебский воевода? - спросил король.
     - Подписавши акт,  пан воевода в ту же ночь уехал к своему войску под
Тыкоцин,  где он держит в осаде изменника,  виленского воеводу. Теперь он,
верно, захватил уже его живым или мертвым.
     - Так уверен он был, что захватит его?
     - Как в  том,  что на смену дню ночь придет.  Все оставили изменника,
даже самые верные слуги. Только ничтожная горсть шведов обороняется там, и
помощи им ждать неоткуда.  Пан Сапега вот что говорил в  Тышовцах:  «Хотел
было я на один день опоздать, к вечеру покончил бы тогда с Радзивиллом! Да
тут дела поважней,  а Радзивилла и без меня могут взять, одной хоругви для
этого хватит».
     - Слава богу! - сказал король. - Ну а где же пан Чарнецкий?
     - Столько к  нему шляхты привалило,  да все самых доблестных рыцарей,
что и дня не прошло,  а уж он стал во главе отборной хоругви.  Теперь тоже
двинулся на шведов, ну а где он сейчас, мы про то не знаем.
     - А паны гетманы?
     - Паны гетманы твоих повелений ждут,  государь,  а сами держат совет,
как вести войну,  да с калушским старостой,  паном Замойским,  сносятся. А
покуда что ни день снег валит, и полки к ним валят.
     - Все уже покидают шведов?
     - Да,   государь!   Были  у   гетманов  посланцы  и   от  войск  пана
Конецпольского,  что  все  еще  стоят в  стане Карла Густава.  Но  и  они,
сдается,  рады воротиться на  службу к  законному королю,  хоть Карл и  не
скупится на посулы и осыпает их милостями. Говорили посланцы, что не могут
тотчас recedere*,  надо время улучить,  но  что  уйдут непременно,  потому
опротивели уж им и пиры его,  и милости,  и подмигиванья, и рукоплесканья.
Мочи нет больше терпеть.
     _______________
     * Отойти, отступить (лат.).

     - Отовсюду покаянные речи, отовсюду добрые вести, - промолвил король.
- Слава пресвятой богородице!  Это  самый счастливый день  в  моей  жизни,
другой такой,  верно,  тогда  наступит,  когда  последний вражеский солдат
покинет пределы Речи Посполитой.
     Домашевский при этих словах хлопнул по кривой своей саблище.
     - Не приведи бог до такого дожить! - воскликнул он.
     - Что это ты говоришь? - удивился король.
     - Чтоб последний немчура да  на  своих ногах ушел из Речи Посполитой?
Не бывать этому, государь! Для чего же у нас тогда сабли на боку?
     - Ну тебя совсем! - развеселился король. - Вот это удаль так удаль!
     Но Служевский не желал отстать от Домашевского.
     - Клянусь богом, - вскричал он, - нет на то нашего согласия, я первый
наложу свое veto!  Мало нам того,  что они уйдут прочь,  мы за ними следом
пойдем!
     Примас покачал головой и добродушно засмеялся:
     -