рогатиной за плечами. От стремительной скачки волосы у нее распустились, к 
ним пристали шишки хмеля; лицо ее было румяно, как заря, рубашка на груди 
распахнута, а поверх рубашки накинут сердак овчиной наружу. Подскакав к 
путникам, девушка осадила коня; с минуту на лице ее изображались то сомнение, 
то изумление, то радость, пока наконец она не уверилась окончательно, что все 
это не сон, а явь, и не крикнула тонким, еще детским голосом:
     - Папуся! Миленький папуся!
     В мгновение ока она соскользнула со своего вороного и, когда Зых тоже 
соскочил с коня, чтобы поздороваться с дочкой, бросилась отцу на шею.
     Долгое время Збышко слышал только звуки поцелуев и два слова: "Папуся!
     Ягуся! Папуся! Ягуся!" - которые отец с дочерью в восторге повторяли без 
конца.
     К ним уже подъехали люди, подъехал и Мацько на телеге, а они все еще 
повторяли: "Папуся! Ягуся!" - и все еще обнимали друг друга. Когда они наконец 
нацеловались и наобнимались, Ягенка забросала отца вопросами:
     - С войны возвращаетесь? Здоровы?
     - С войны. С чего это мне не быть здоровым? А как ты? А младшие братишки? 
Надеюсь, здоровы, а? Иначе ты бы не скакала по лесам. Но что это ты здесь 
делаешь, дочка?
     - Да вот, как видите, охочусь, - смеясь, ответила Ягенка.
     - В чужих лесах?
     - Аббат позволил. И псарей прислал мне с собаками.
     Тут она повернулась к своей челяди:
     - Ну-ка, отгоните собак, а то изорвут шкуру!
     А затем опять обратилась к Зыху:
     - Ах, как я рада, как я рада, что вы приехали!.. У нас все благополучно.
     - А ты думаешь, я не рад? - сказал Зых. - Дай-ка, дочка, я еще разок тебя 
чмокну!
     И они снова стали целоваться, а когда кончили, Ягна сказала:
     - Далеконько мы от дому отбились... Ишь куда заскакали, покуда травили 
этого зверину. Пожалуй, две мили гнали, кони и то притомились. Но какой могучий 
зубр, видали?.. Верных три стрелы я в него всадила, а последней, должно быть, и 
кончила.
     - Всадить-то всадила, да не кончила: его вон тот молодой рыцарь подстрелил.

     Ягенка откинула рукой прядь волос, спустившуюся на глаза, и бросила на 
Збышка быстрый и не особенно доброжелательный взгляд.
     - Знаешь, кто это? - спросил Зых.
     - Нет, не знаю.
     - И не диво, что ты его не признала, вон как он вырос. Ну, а может, 
признаешь старого Мацька из Богданца?
     - Боже мой! Так это Мацько из Богданца! - воскликнула Ягенка.
     И, подойдя к телеге, она поцеловала Мацьку руку.
     - Вы ли это?
     - Я самый. Только вот на телеге, потому немцы меня подстрелили.
     - Какие немцы? Война была с татарами. Уж это-то я знаю, - сколько я 
батюшку молила взять меня с собой.
     - Война-то была с татарами, да мы на ней не были, мы со Збышком воевали 
тогда на Литве.
     - А где же Збышко?
     - Неужто ты его не признала? - засмеялся Мацько.
     - Так это Збышко? - воскликнула девушка, снова бросив взгляд на юношу.
     - Конечно!
     - Ну, подставляй ему губы, вы ведь знакомы! - весело крикнул Зых.
     Ягенка с живостью повернулась к Збышку, но вдруг попятилась и, закрывшись 
рукой, сказала:
     - Мне стыдно...
     - Мы ведь с малых лет знакомы! - заметил Збышко.
     - Да! Хорошо знакомы. Я помню вас, хорошо помню. Лет восемь назад вы 
приехали как-то к нам с Мацьком, и покойница матушка принесла нам орехов с 
медом. Не успели старшие выйти из горницы, как вы ткнули мне кулаком в нос да 
сами орехи и съели!
     - Сейчас он бы этого не сделал! - сказал Мацько. - Он и у князя Витовта 
бывал, и в краковском замке, так что знает придворный обычай.
     Но тут Ягенка вспомнила совсем про другое и, обратившись к Збышку, 
спросила:
     - Так это вы убили зубра?
     - Я.
     - Давайте поглядим, где у него торчит стрела.
     - Да ее не увидишь, она вся ушла под лопатку.
     - Брось, не спорь, - сказал Зых. - Все мы видели, как он подстрелил зубра, 
да то ли еще: ты знаешь, он вмиг натянул самострел без рукояти.
     Ягенка в третий раз поглядела на Збышка, на этот раз с удивлением.
     - Вы без рукояти самострел натянули? - спросила она.
     Уловив в ее голосе недоверие, Збышко упер в землю самострел со спущенной 
тетивой, вмиг натянул его так, что заскрипела железная дуга, и, желая показать, 
что знает придворный обычай, преклонил колено и протянул самострел Ягенке.
     Вместо того чтобы взять у него из рук самострел, девушка неожиданно 
покраснела, сама не зная почему, и стала торопливо завязывать под горлом 
домотканую сорочку, раскрывшуюся от быстрой езды по лесу.

XI

     На другой день после приезда в Богданец Мацько и Збышко принялись за 
осмотр своих старых владений и вскоре убедились, что Зых из Згожелиц был прав, 
когда говорил, что на первых порах им дома придется туго.
     С хозяйством дела шли не так уж плохо. Поля кое-где были возделаны 
прежними их мужиками или новыми поселенцами аббата