вызывающим взглядом присутствующих.
     - Так, так, пойдем! - тут и там раздались голоса наших людей.
     Вызвались также пятеро негров с Мигуэлем во главе  и  Арасибо,  после
чего наступила минута тишины.
     - Я пойду с Белым Ягуаром, если воины  предпочитают  сидеть  дома!  -
выступила вперед Ласана. -  И  со  мной  пойдут  другие  женщины,  умеющие
держать в руках лук. Мы сумеем заменить никчемных, трусливых воинов...
     Это вызвало страшное замешательство и гул обиженных  голосов,  многие
тут же заявили, что пойдут с нами.
     В этот момент со стороны реки появилась, мчась во весь дух,  ябота  с
вестью, что акавои, выйдя из  Итамаки,  направились  вниз  по  Ориноко,  а
значит, к селениям варраулов.
     - Не будем терять времени, - воскликнул я. - Надо спешить!
     Нас  набралось  около  ста  человек,  в  том  числе  действительно  и
несколько  женщин.  Десять  ружей  я  оставил  Манаури,   все    остальное
огнестрельное оружие и запасы провизии на четыре  дня  взял  с  собой.  Мы
разместились в пяти итаубах и трех небольших лодках.  Молодые вожди Уаки и
Конауро вызвались плыть с нами.  На каждой  итаубе,  густо  утыканной  для
маскировки ветвями, разместился отряд во главе с вождем, и на моей лодке -
часть разведчиков, несколько воинов из нашего рода, Фуюди, Ласана с  двумя
женщинами и Арасибо. Последний не забыл прихватить с собой череп ягуара.
     Основная задача нашей экспедиции состояла в том,  чтобы  предостеречь
варраулов и прибыть к ним возможно раньше, что,  безусловно,  охладило  бы
боевой пыл акавоев.  И мы не щадили ни рук, ни весел,  мчась  как  гонимые
злыми  духами.  В  устье  Итамаки  мы  попали  в  полосу  густого  тумана,
покрывшего просторы Ориноко.  В радиусе десяти шагов мир словно обрывался,
но гребцы знали окрестности настолько хорошо, что мы продолжали плыть,  не
сбавляя скорости.  В верхнем течении Ориноко прошли дожди, вода поднялась,
и по реке мчалось множество вырванных с корнем деревьев.
     - Туман затруднит акавоям движение, - заметил Фуюди.
     - Может, заставит их даже высадиться,  -  с  надеждой  поддержал  его
Конауро.
     - Сомневаюсь, - буркнул я, - течение само их несет...
     Вскоре темная прежде пелена тумана поредела, то тут,  то  там  в  ней
замелькали бледные тени. Ночь близилась к концу. Предвещая скорый рассвет,
поднялся легкий ветерок, но мы, постоянно двигаясь, почти не ощутили  его,
зато заметили: туман стал  клубиться,  рваться  на  клочья,  редеть.  Свет
усиливался, перспектива расширялась, по правую руку от нас стали  мелькать
расплывчатые контуры джунглей. Розовые и золотые блики разбегались по небу
и отражались в реке, а когда солнце в конце концов выглянуло из-за леса  и
ударило нам прямо в глаза, с воды слизнуло последние клочки тумана.
     Огромная река распростерлась во всем своем величии.  Открывшись нашим
нетерпеливым взорам, она бесстыдно обманула нас. На бескрайнем просторе ни
живой души,  ни  следа  лодки  -  ничего,  кроме  бесчисленного  множества
водоплавающих птиц да речных дельфинов, тут и там выпрыгивающих из  темных
глубин.  Осмотр реки в подзорную трубу до самого горизонта не  дал  ничего
нового.
     Спустя час течение в реке остановилось, а затем повернуло в  обратную
сторону, вверх: начался морской прилив.  Продвигаться  вперед  становилось
все труднее, гребцам после бессонной ночи и  всех  тревог  последних  дней
требовался отдых, и мы, выбрав удобное место, причалили к берегу,  наскоро
перекусили и тут же уснули.
     Около  полудня  течение  ослабло.  Невзирая  на  страшный  зной,   мы
двинулись дальше.  Легкий  ветерок  со  стороны  моря  нес  хоть  какую-то
свежесть, но все равно требовались нечеловеческие усилия, чтобы не бросить
весел и не свалиться от жары.  Когда течение окончательно  переменилось  и
снова устремилось к морю, мы набрали скорость, как и ночью.
     Вскоре впереди показалось небольшое поселение  варраулов,  состоявшее
всего из нескольких  шалашей.  Строения,  хорошо  видные  с  реки,  стояли
неподалеку от воды на холме.  Нас поразило, что вокруг не  было  видно  ни
одной живой души.  Арнака, плывшего ближе других  к  берегу,  я  послал  в
деревню на разведку, но едва он добрался  до  хижин,  как  стал  торопливо
подавать нам руками знаки. Мы причалили к берегу и бросились в деревню.
     В селении были видны следы недавнего нападения.  Хижины, правда, были
не тронуты, но между ними и лесом мы обнаружили тела  индейцев  -  мужчин,
женщин и даже детей.  Нетрудно было понять, что произошло здесь  несколько
часов назад, на рассвете: жители селения, захваченные врасплох нападавшими
со стороны реки, пытались скрыться в джунглях, но  их  тут  же  догнали  и
умертвили палицами. Не пощадили даже детей.
     - Опасения наши сбываются, - хмуро проговорил я.
     Наскоро мы обыскали ближайшие окрестности, но не нашли ни одной живой
души.
     - Если кто и остался в живых, - высказал предположение Конауро, - то,
наверно, попал в их руки и взят в неволю.
     - Но, интересно, почему они не сожгли хижин? - удивился Вагура.
     - Чтобы их не выдал дым, - пояснил я.
     Оставив хижины на произвол  судьбы,  все  мы  бросились  к  ближайшей
опушке и быстро насобирали громадную кучу  сухих  и  свежих  веток.  Затем
разожгли большой костер и бегом вернулись к лодкам.  Нас провожали  черные
клубы дыма, взмывавшие высоко над лесом, - далеко приметный знак  тревоги.