а Ньяля:
– О чем это они говорят на дворе?
– Они задумали что-то, не посоветовавшись со мной, – говорит Ньяль, – а меня 
редко обходили, когда задумывалось что-нибудь хорошее.
В этот вечер ни Скарпхедин, ни его братья, ни Кари не ложились. В ту же самую 
ночь приехал Мард, сын Вальгарда, и сыновья Ньяля и Кари взяли свое оружие и 
ускакали. Они доехали до Оссабёра и стали ждать у изгороди. Погода была хорошая,
 и солнце уже взошло.



CXI

В это время Хаскульд Хвитанесгоди проснулся. Он оделся и накинул плащ, который 
ему подарил Флоси. В одну руку он взял лукошко с зерном, в другую – меч, пошел 
на поле, огороженное изгородью, и стал сеять.
Скарпхедин и его люди договорились, что они нападут на него все. Скарпхедин 
выскочил из-под изгороди, и когда Хаскульд увидал его, он хотел убежать. Тут 
Скарпхедин бросился на него и сказал:
– Не вздумай бежать, Хвитанесгоди!
С этими словами он ударил его секирой по голове, и Хаскульд упал на колени и 
сказал:
– Бог да поможет мне и простит вас.
Тогда они все бросились на него и стали наносить ему раны. Мард сказал:
– Я придумал что-то.
– Что же ты придумал? – спросил Скарпхедин.

– Я предлагаю, чтобы я сначала поехал домой, а затем в Грьоту и рассказал там о 
том, что случилось, и осудил бы вас. Я уверен, что Торгерд попросит меня 
объявить об убийстве. Я так и сделаю, и это им испортит все дело.
[69]
А еще я пошлю человека в Оссабёр разузнать, что они собираются предпринять, и 
этот человек услышит там о том, что случилось. А я сделаю вид, будто я узнаю об 
этом от них.

– Конечно, сделай так, – говорит Скарпхедин.
Братья и Кари поехали домой. Приехав домой, они рассказали Ньялю о том, что 
произошло.
– Это – печальное событие, – говорит Ньяль. – Горестно узнать про него, и если 
сказать правду, оно меня так печалит, что лучше было бы, если бы погибло двое 
моих сыновей, а Хаскульд оставался в живых.
– Не стоит на тебя обижаться, – говорит Скарпхедин. – Ты человек старый, так 
что понятно, что ты это принимаешь так «близко к сердцу.
– Не в годах тут дело, – говорит Ньяль, – а я лучше вашего знаю, что последует 
за этим.
– А что же последует за этим? – спрашивает Скарпхедин.
– Моя смерть, – говорит Ньяль, – смерть моей жены и всех моих сыновей.
– А что ты предскажешь мне? – спрашивает Кари.
– Трудно им будет идти наперекор твоей счастливой судьбе, – говорит Ньяль, – 
потому что ты переживешь их всех.
Смерть Хаскульда так удручала Ньяля, что он никогда не мог говорить о ней без 
слез.



СXII

Хильдигунн проснулась и заметила, что Хаскульда нет в постели. Она сказала:
– Тяжелые мне снились сны и недобрые. Поищите Хаскульда!
Люди обыскали весь двор, но Хаскульда не нашли. Тогда она оделась и с двумя 
работниками пошла в поле. Они нашли Хаскульда убитым. Тут пришел пастух Марда, 
сына Вальгарда, и рассказал ей, что сыновья Ньяля проехали отсюда.
– Скарпхедин подозвал меня и объявил, что это он убил Хаскульда, – сказал он.
– Немалый это подвиг, – сказала она, – если он один совершил его.
Она взяла плащ, вытерла им всю кровь и завернула в него спекшуюся кровь. Затем 
она сложила плащ и спрятала его к себе в сундук. Затем она послала человека в 
Грьоту рассказать о том, что случилось. Мард уже был там и успел раньше 
рассказать новость. Туда приехал Кетиль из Марка. Торгерд сказала Кетилю:
– Вот Хаскульда и нот в живых. Вспомни же, что ты обещал.
– Может быть, – говорит Кетиль, – что я тогда обещал очень много. Я не думал, 
что случится то, что случилось. Теперь я попал в трудное положение. Ведь я 
женат на дочери Ньяля, а, как говорится, своя рубашка ближе к телу.
– Хочешь ли ты, – спрашивает Торгерд, – чтобы Мард объявил об убийстве?
– Я не знаю, – говорит Кетиль. – Мне кажется, что людям от него больше зла, чем 
добра.
Но когда Мард поговорил с Кетилем, то ему, как и другим, показалось, что на 
Марда можно положиться, п было решено, что Мард объявит об убийстве и начнет 
тяжбу на тинге. Мард отправился в Оссабёр. Явилось девять соседей, которые 
ближе всех жили к месту убийства. У Марда с собою было десять человек. Он 
показал соседям раны Хаскульда, назвал очевидцев ран и перечислил, кто какую 
рану нанес, кроме одной. Он прикинулся, что не знает, кто ее нанес, а нанес ее 
он сам. Он назвал убийцей Скарпхедина, а нанесшими раны – его братьев и Кари. 
Затем он пригласил на альтинг девятерых соседей места убийства. После этого он 
уехал домой. Он почти не встречался с сыновьями Ньяля, и они были неприветливы 
друг с другом, когда встречались, потому что так они договорились.
Весть об убийстве Хаскульда прошла повсюду, и все осуждали убийц.
Сыновья Ньяля поехали к Асгриму, сыну Эллиди-Грима, и попросили его о помощи.
– Вы можете рассчитывать, – ответил он, – что я помогу вам во всех делах. Но я 
предчувствую дурное, потому что многие против вас и повсюду вас осуждают за это 
убийство.
И вот сыновья Ньяля отправились домой.



СХIII


Жил человек по имени Гудмунд Могучий. Двор его был у Эйяфьорда и назывался 
Мадрувеллир. Его отцом был Эйольв, сын Эйнара, внук Аудуна Безволосого, правнук 
Торольва Жира,
[70]
праправнук Торстейна Прокаженного, прапраправнук Грима Камбана. Мать Гудмунда 
звали Халльберой. Она была дочер