– А где ты велишь мне сесть? – спросил Храпп.
– На нижней скамье против моего почетного сиденья.
Храпп уселся на свое место. У него было много о чем порассказать, и сначала это 
нравилось Гудбранду и многим другим. Но потом многим стало казаться, что он 
слишком много балагурит.
А затем он начал часто беседовать с Гудрун, так что многие стали поговаривать, 
что он, наверное, соблазнит ее. Когда Гудбранд узнал об этом, он крепко 
выбранил ее за то, что она разговаривала с Храппом, и велел ей остерегаться 
говорить с ним о чем-нибудь, если другие не слышат. Она сначала держала свое 
слово, но вскоре все пошло опять по-старому. Тогда Гудбранд велел своему 
надсмотрщику Асварду всюду ходить за ней, куда бы она ни шла.
Однажды случилось, что она отпросилась в орешник позабавиться, и Асвард 
отправился с ней. Храпп пошел следом и нашел их. Он взял ее за руку и увел. 
Асвард начал искать ее и нашел их лежащими в кустах. Он подбежал к ним с 
поднятой секирой и хотел ударить Храппа по ноге, но тот быстро вывернулся, и 
удар приплелся мимо. Храпп мигом вскочил на ноги и схватил свою секиру. Асвард 
хотел убежать, но Храпп разрубил ему спину. Тогда Гудрун сказала:
– После того, что ты сейчас сделал, ты не можешь больше оставаться у моего отца.
 Однако он будет разгневан еще больше другим: я беременна.
Храпп говорит:
– Об атом он узнает от меня самого. Я пойду домой и скажу ему и о том и о 
другом.
– Тогда тебе не уйти живым, – говорит она.
– Будь что будет, – говорит он.
После этого он отвел ее к другим женщинам, а сам пошел домой. Гудбранд сидел па 
почетном сиденье, и с ним было мало народу. Храпп стал перед ним, держа 
поднятую секиру. Гудбранд спросил:
– Отчего у тебя секира в крови?
– Я вылечил Асварда от боли в спине.
– Вряд ли ты хотел сделать ему добро, – говорит Гудбранд, – ты, видно, убил 
его*.
– Верно, – говорит Храпп.
– За что же? – спрашивает Гудбранд.
– Вам это, наверное, покажется мелочью, – говорит Храпп, – он хотел отрубить 
мне ногу.
– А что же ты такое сделал? – спрашивает Гудбранд.
– То, что его вовсе не касалось, – говорит Храпп.
– Все же ты должен сказать, что это было. Храпп сказал:
– Если уж ты так хочешь знать, то я лежал с твоей дочерью, а ему это не 
понравилось.
Гудбранд сказал:
– Люди, сюда! Схватите его и убейте!
– Мало же ты чтишь меня, твоего зятя, – говорит Храпп. – Однако нет у тебя 
таких людей, которые могли бы схватить меня.
Люди бросились к нему, но он вывернулся. Они побежали следом, но он скрылся в 
лесу, и они не поймали его. Гудбранд собрал народ и велел обыскать лес, но его 
не нашли, потому что лес был большой и густой.
Храпп бежал по лесу, пока не набрел на прогалину. Там он увидел жилье и 
человека, который рубил дрова на дворе. Он спросил этого человека, как его 
зовут, и тот назвался Тови, а Тови спросил, как его зовут, и он назвался 
Храппом, как его и звали. Храпп спросил, почему он живет так далеко от других 
людей.
– Потому, – ответил тот, – что здесь у меня нет нужды водиться с другими людьми.

– Странные у нас с тобой дела, – сказал Храпп. – Но я раньше скажу тебе, кто я 
такой. Я жил у Гудбранда в Долинах и убежал оттуда, потому что я убил его 
надсмотрщика. Но я знаю, что мы оба злодеи, потому что ты не ушел бы сюда от 
других людей, если бы не должен был скрываться от кого-нибудь. Я предлагаю тебе 
на выбор: либо я расскажу о тебе людям, либо все, что здесь есть, будет 
принадлежать нам обоим.
Тови сказал:
– Ты сказал верно. Я похитил женщину, которая живет здесь со мной, и многие 
искали меня.
Потом он провел Храппа к себе. Постройки у него были небольшие, но прочные. 
Тови сказал жене, что позволил Храппу остаться у них.
– Вряд ли принесет кому-нибудь счастье этот человек. – сказала та. – Но пусть 
будет по-твоему.
И Храпп остался у них. Он много бродил и никогда не бывал дома. Он ходил все 
время на свиданья с Гудрун. Гудбранд и его сын Транд подстерегали его, но им 
никак не удавалось поймать его. Так прошел целый год.
Гудбранд велел рассказать ярлу Хакону о том, какое зло причинил ему Храпп, и 
ярл велел объявить Храппа вне закона и положил награду за его голову. Он обещал 
сам поехать, чтобы изловить его. Но не поехал, потому что ему казалось, что 
поймать Храппа дело нетрудное, раз о