|
их домах из-за сыновей Сигфуса, разве что ты,
Гицур, или ты, Гейр, побудете некоторое время здесь, на юге.
– Хорошо, – сказал Гицур.
И они бросили жребий, кому из них оставаться, и жребий выпал Гейру. Потом он
отправился в Одди и стал там жить. У него был сын по имени Хроальд. Он прижил
его вне брака. Мать Хроальда звали Бьяртей, она была сестрой Торвальда Хворого,
который был убит у Хестлёка, в Гримснесе. Хроальд хвалился тем, что он нанес
Гуннару смертельную рану. Теперь Хроальд стал жить с отцом. Торгейр, сын
Старкада, хвастался другой раной, которую он нанес Гуннару.
Гицур оставался дома, в Мосфелле. Повсюду люди осуждали убийство Гуннара, и
многие оплакивали его смерть.
LXXVIII
Ньяль был очень опечален смертью Гуннара, так же как и сыновья Сигфуса. Они
спросили Ньяля, можно ли предъявить иск по поводу убийства Гуннара или вообще
начать тяжбу. Он ответил, что нельзя, раз Гуннар был объявлен вне закона, и что
лучше унизить врагов, убив нескольких из них в отместку за Гуннара.
Насыпали курган, и в нем похоронили Гуннара сидя. Раннвейг не захотела, чтобы
копье Гуннара положили в курган. Она сказала, что пусть лишь тот возьмет его в
руки, кто захочет отомстить за Гуннара. К копью Гуннара поэтому никто не
притронулся. Раннвейг была так зла на Халльгерд, что едва сдерживалась, чтобы
не убить се. Она говорила, что ее сын погиб из-за нее. Тогда Халльгерд
переселилась в Грьоту со своим сыном Грани. Они поделили свое имущество: Хагни
получил землю в Хлидаренди и все хозяйство там, а Грани получил земли, которые
сдавались внаем.
Как-то раз случилось в Хлидаренди, что пастух и работница гнали скот мимо
Гуннарова кургана, и им почудилось, что Гуннар веселится и поет в кургане. Они
пошли домой и рассказали об этом матери Гуннара Раннвейг, а она велела сказать
об этом Ньялю. Они отправились в Бергторсхваль и рассказали о случившемся Ньялю.
Он попросил их повторить рассказ три раза. После этого он долго разговаривал
со Скарпхедином вполголоса. Тот взял свое оружие и отправился в Хлидаренди.
Хагни в Раннвейг приняли его очень хорошо и очень обрадовались ему. Раннвейг
попросила его остаться у них подольше, и он согласился. Он и Хагни всегда были
вместе. Хагни был человек отважный и во всем искусный, но недоверчивый, и
поэтому они не посмели рассказать ему о том, что случилось.
Однажды Скарпхедин и Хагни были на южной стороне Гуннарова кургана. Ярко
светила луна, но иногда набегало облако. Им показалось, что курган раскрылся п
что Гуннар повернулся в нем и смотрит на луну. Им почудилось, будто в кургане
горят четыре огня, не дающие тени, и будто Гуннар весел и лицо у пего радостное.
Он сказал вису, притом так громко, что его было бы слышно, если бы они стояли
и дальше:
Хагни отец, воитель,
Подвигами славный,
Мужеством и силой
Всем известный, молвил:
Воин, щитом укрытый,
Осененный шлемом,
Не отступит в битве, —
Смерть скорее примет,
Смерть скорее примет!
После этого курган закрылся.
– Ты бы поверил этому, если бы тебе рассказал об этом Ньяль? – спросил
Скарпхедин.
– Поверил бы, – говорит тот, – потому что я слышал, что он никогда не говорит
неправды.
– Неспроста, – говорит Скарпхедин, – он сам явился нам и сказал, что скорее бы
умер, чем уступил своим врагам. Это он дает нам совет.
– Я ничего не смогу сделать, – говорит Хагни, – если ты не будешь мне помогать.
– Я не забыл, – говорит Скарпхедин, – как поступил Гуннар после убийства вашего
родича Сигмунда. Я помогу тебе, как сумею. Ведь мой отец обещал Гуннару, что мы
поможем тебе или его матери.
После этого они пошли домой, в Хлидаренди.
LXXIX
– Поедем сегодня же ночью, – говорит Скарпхедин, – потому что если они узнают,
что я здесь, то станут осторожнее.
– Пусть будет по-твоему, – говорит Хагни.
Когда все улеглись спать, они взяли оружие. Хагни снял копье Гуннара, и оно
громко зазвенело. Раннвейг, вне себя от ярости, вскочила и сказала:
– Кто берет копье Гуннара, когда я запретила трогать его?
– Я хочу, – говорит Хагни, – отдать его моему отцу, пусть оно будет с ним в
Вальхалле
[35]
и он там сражается им.
– До этого ты еще сам сразишься и
|
|