врагов  в   ад?"   Или  не  вы  чутко  и   недоверчиво
прислушивались к  шорохам и  обольстительным речам  лазутчиков,  подосланных
властителями   царств?   Так   почему   же   вы   потеряли   осторожность  в
Константинополе, где, видит Мухаммед, не все так, как надо? Ваше внимание, о
благородные эфенди,  дает  мне  силу досказать все!..  Аллах проявил ко  мне
приветливость,  и я лицезрел вас в Исфахане. Здесь необходимо пояснение: был
я там в гостях у ага Юсуфа,  хекима,  лечащего шаха Аббаса. Мы встретились в
Мекке и  подружились.  Я  рассказал ему,  что  мой зять,  тоже ученый хеким,
четыре года учился у  франков в  их главном городе и знает многое.  Ага Юсуф
тогда похвастал, что в Исфахане много персидских и арабских книг, содержащих
в себе мудрость и поучения.  Я воспылал желанием овладеть ими. Ага Юсуф шутя
сказал:  "Приди и  возьми!"  Не в силах противиться,  я упросил отца,  и он,
любящий все то,  что обогащает и облагораживает душу,  отпустил меня в Иран.
Как  раз  в  это время мы  возвращались из  Индии.  Ага Юсуф устроил меня на
почетное  место,  неподалеку  от  Давлет-ханэ,  и  я  изумленно  смотрел  на
Непобедимого,   окруженного  вами,   как   сапфировая  луна  окружена  вечно
мерцающими звездами.  Ага Юсуф шепнул мне,  что драгоценностей на  вас и  на
ваших конях столько,  что  можно купить два больших города,  и  еще за  вами
следуют караваны с  ценностями для шаха и для каждого из вас...  Пусть аллах
убережет вас и  поможет возвратиться в Стамбул с победой над Ираном,  ибо не
пройдет и  двух  пятниц,  как  верховный везир  Хозрев-паша  найдет  предлог
оставить вас даже без приличной одежды, хорошо еще, если с головой.
     - Ага! Во имя аллаха!
     Испуганный Ибрагим  метнулся к  дверям  и,  заслонив собою  вход,  стал
обозревать улицу, будто кого-то высматривая.
     - Машаллах!   Мальчик  прав.   Даже  в  своем  доме  следует  опасаться
разговора,  ведущегося хотя бы шепотом.  Запомните,  султан наш - ставленник
аллаха, но вокруг него ставленники шайтана, сердца их подобны "стреле-змее",
мысли подобны отравленному ножу. Не подумав и минуты, они могут превратить и
святого в  раздавленную дыню,  а вы,  о доверчивые,  слишком часто ходите по
базарам, слишком громко смеетесь и слишком часто поворачиваете головы во все
стороны.  А  встреча с  Абу-Селимом?  Разве ваш и наш аллах не объединились,
чтобы милостиво предостеречь от  опасности храбрецов прекрасной страны,  так
полюбившихся  им?   Знайте,   эфенди  никогда  не  забывал,   как  благодаря
Моурав-беку  стал посмешищем всей Турции.  Не  только переодетый иезуит Клод
Жермен и  непереодетый купец Халил,  но и  эфенди Абу-Селим,  скрывшийся под
навесом каюка,  следил за вами.  А  если все следили,  то с  тайным умыслом.
Абу-Селим -  с  самым разбойничьим.  Небо видит,  не  ради веселья он  решил
вкрасться в доверие к жестокому,  как дракон,  первому везиру Хозрев-паше, а
для того, чтобы напомнить Моурав-беку звонкое слово: "Араке!" Так эфенди сам
хвастливо заверял Кыз-Ахмеда в  его кофейной.  О благородные воины,  я полон
тревоги.  Сделайте все,  чтобы на  вашем пути не стояли ни первый везир,  ни
последний Абу-Селим...  Избегайте и дружбы и вражды с ними.  Всегда помните:
вас  ждет  ваша  страна.  Примите  снисходительно  мой  совет:  если  имеете
богатство -  прячьте его; если имеете мысли - прячьте больше, чем богатство;
если имеете тайны - пусть даже ваша тень не догадывается об этом.
     Преобразились и  "барсы".  Они сдержанно слушали предостерегающую речь.
Заговорил Ростом:
     - Спасибо  тебе,  дорогой ага  Халил!  Богатство мы  оставили на  своей
родине.  Громко смеемся,  ибо совесть у  нас чиста.  Врагов,  знаем,  у  нас
больше,  чем  мышей в  амбаре.  И  Моурав-бек  требует остерегаться драк:  и
потому, что всех не перебьешь, и потому, что сейчас не время.
     - Но прямо скажу:  когда такой Селим,  полтора филина ему в рот,  лезет
под руку -  должен укоротить его хоть на  голову.  Сегодня ради тебя,  друг,
воздержался:  видел,  как  ты  бедного крестьянина,  вместо щита,  туда-сюда
вертел.
     - А  тайна наша в  том,  что мы  ищем на  базарах купцов,  прибывших из
царств Грузии, дабы узнать о своей отчизне и хорошее и плохое.
     - Видит Осман, твой ответ похож на молитву, которая стирает пыль забот,
омрачивших зеркало сердца. Если нет у вас того, что было перечислено, то, во
славу пророка,  у вас все же оказалась осторожность. И я доволен ответом. Но
да  станет вам  известно:  даже  муравей может  принести помощь барсу,  если
вовремя залезет охотнику в глаз.
     - Ты  прав,  ага Халил,  и,  если пожелаешь нам доставить удовольствие,
приходи в Мозаичный дворец - будешь дорогим гостем.
     - Аллах проявил ко мне благосклонность и посылает возможность не только
лицезреть Непобедимого,  но и беседовать с ним,  о чем он пожелает.  Но я не
паша и не певец, будет ли уместен мой приход в праздничную пятницу?
     - Твое посещение всегда уместно,  ага Халил.  Если же встречи с пашами,
которых,  как мы заметили,  ты,  подобно нам,  не очень чтишь,  то в