пути они вступали в
мир, полный счастливых предзнаменований.
     Властность,  присущая Арсане, подсказала ей, что в этом вечном поединке
она победила.  Отважное лицо Автандила выражало покорность,  и  он,  если не
хотел умереть от восторга, то хотел жить для божества, обретенного им в этом
зимнем саду.  Они  старались не  шелохнуться,  боясь  неосторожным движением
вспугнуть навеянное Афродитой очарование.
     Но  вот,  как бы  пробудившись,  Арсана откинула со лба влажные локоны,
повелительно сняла с  груди Автандила желтую розу и  приколола красную.  Она
шептала Автандилу незнакомые, но понятные слова, ласковые, как прикосновение
весеннего ветерка, красивые, как полет ласточки.
     В  глазах ее  отражалось небо,  и  вибрирующий голос был подобен звукам
арфы, освещенной огнями жертвенника...
     Автандил вошел в зал словно в полусне. Русудан внимательно взглянула на
красную розу, вызывающе пламеневшую на его груди.
     "Измена! - нахмурился Ростом. - Год не истек, а уже снял траур!"
     Димитрий,   как  бык,   уставился  на  цветок  кощунства.   Его  ноздри
вздрагивали.  Гиви стремительно выбежал,  а  когда вернулся,  на его куладже
трепетали две желтые розы печали и памяти о погибшем Даутбеке.
     - Полтора часа готов целовать твою башку,  Гиви!  Хорошо в  беде помочь
другу.
     Вскинув брови,  Гиви  оглядел всех,  ожидая взрыва смеха.  Но  никто не
засмеялся, напротив - Хорешани нежно провела ладонью по его щеке.
     Дато искоса следил за торжествующей Арсаной и не мог осудить Автандила.
Она была прекрасна! "Победа, мальчик! Ты, кажется, свалился со скалы?!"
     - Ты что шепчешь, Дато?
     - Э, Матарс, я лишь подумал: нехорошо над пропастью спотыкаться!
     Один Саакадзе ничего не замечал. Он весь ушел в тихую беседу с Эракле.
     Когда  гости уехали и  слуги удалились,  Саакадзе взволнованно зашагал,
потом, опустившись на оттоманку, шумно вздохнул:
     - Друзья мои,  Эракле обещал достать нам  не  меньше двухсот мушкетов и
трех пушек гольштинской выделки. Вам ли не понять, что значит возвратиться в
Картли с "огненным боем"!
     И, сразу забыв о красной розе, зашумели "барсы":
     - Внушить надежду на все можно, но...
     - Раз  Афендули обещал -  знай,  Георгий,  "огненный бой" уже у  тебя в
оружейной.
     - Моя Хорешани, с тех пор как посетила Афендули, совсем покой потеряла,
- засмеялся Дато, - недаром не хотел пускать.
     - Да,  многое  обещал  Эракле...  Предложил набрать  наемное войско  из
греков,  не  меньше одной  тысячи,  -  сказал,  на  пять  лет  наймет и  сам
оплатит...  Предложил мешок с золотыми монетами на ведение войны не только с
князьями,  но и с Ираном и...  -  Георгий махнул на окно, как бы указывая на
Стамбул,  -  предложил табун коней и триста верблюдов...  Предложил фелюги и
баркасы и многое,  о чем будет отдельный разговор...  А главное -  предложил
свою любовь и верность.
     - А что взамен? - недоверчиво усмехнулся Дато.
     - Разрешить ему  считать Картли своей родиной,  ибо другой у  него нет.
Турки поработили Грецию, превратили в свой вилайет, а греков - в "райю".
     - А где намерен, Георгий, укрыть до нашего отъезда "огненный бой"?
     - Обо  всем взялся поразмыслить Эракле...  Пора тебе,  моя  Русудан,  и
тебе,  моя Хорешани,  вновь навестить патриарха Кирилла Лукариса.  Ожидается
посольство из  Русии,  с  ними Фома Кантакузин -  грек,  доверенный султана.
Может  многое  случиться.  Эракле пришлет ценности,  отнесите их  в  квартал
Фанар, будто от меня. Пусть церковь станет нам в помощь.
     - Если Афендули дает и войско,  и "огненный бой", и монеты - следует ли
нам одерживать султану победы? Не лучше ли тотчас отправиться в Картли?
     - Нет,  Ростом,  все должно идти по намеченному плану. Если не выполним
обещание,  султан непременно двинет нам  вслед янычар,  а  шах  Аббас бросит
сарбазов навстречу.  Мы очутимся между двумя сильными врагами,  драться же с
ними можно,  обладая не одной наемной тысячей, а по крайней мере десятью, да
вдобавок двадцатью не наемными.  Нет,  как решили - следует раньше натравить
турок на персов и  взаимно их ослабить.  Для этого нужно получить от султана
янычар,  убедить его  в  возможности поставить сейчас  под  зеленое знамя  с
полумесяцем провинции  Западного  Ирана.  Занимаясь  Ираном,  не  забудем  о
Грузии.  Попробуем с  помощью  Афендули успокоить князей,  затем  изгнать из
Кахети Теймураза и наконец -  объединить два царства.  Занимаясь Грузией, не
забудем об Иране.  Шах Аббас назойлив, он как заноза. Вытащим его из земель,
сопредельных с Грузией, возвеселим султана, а затем...
     - Дадим по затылку султану,  а  заодно пашам и везирам,  дабы у него не
было соблазна стать занозой?
     - Ты  угадал,  мой  Дато.  Наступает время иверской короны.  После двух
объединим  остальные  в  сильное  общегрузинское  царство:  "От  Никопсы  до
Дербента!" Сейчас это становится возможным. Или выиграем, или...
     - Непременно выиграе