х
ханов,  оберегающих властелина по  ночам.  Наступало утро,  волоча за  собой
розоватые облака.
     Шах  Аббас сидел на  троне в  каком-то  трансе.  Он  словно не  заметил
вошедших  Караджугая  и  Хосро-мирзу.  На  пороге  комнаты  "уши  шаха"  они
уподобились изваяниям.
     Песочные часы "отсыпали" время. Его было много для раздумья и решений.
     Шах Аббас поднял голову.  Склонившись в низком поклоне, изваяния на миг
ожили,  опустились на ковер и  вновь окаменели.  Нижний шар часов наполнился
песком, верхний опустел. Шах молчал. Слуга переставил шары и бесшумно вышел.
Часы снова принялись отмерять время.
     - Ночью меня осенила мысль, и я удержал ее при себе.
     - О шах-ин-шах, все твои мысли подобны блеску звезд обоих миров.
     - Знай,  мой  верный Караджугай:  даже самую яркую звезду может затмить
туча... И тогда властвует раздумье.
     - Великий из великих,  "лев Ирана"!  Пророк сказал: "Мудрость не терпит
поспешности".
     - Но "медлительность -  враг успеха!" Колонна разума -  опора стены;  я
обменял раздумье на решение.  Хосро-мирза,  я дам тебе ферман на воцарение в
Картли-Кахети.  Не падай ниц и  не возноси благодарность,  ибо я не замечал,
чтобы за такой дар ругали даже мысленно. Но знай, ферман пока тайный. Раньше
ты повергнешь в прах назойливого Теймураза,  овладеешь двумя царствами,  как
мой полководец.  Да не будет сказано,  что повелитель Ирана не смог победить
царя,  ничтожного,  как песчинка в  пустыне,  а  уничтожил его царь Хосро из
династии Багратидов.
     Шах опять впал в молчание,  бледный,  потрясенный Хосро, затаив дыхание
ждал.
     - Да   услышит   твою   мудрость   аллах!   -   вскрикнул   восхищенный
Караджугай-хан. - Да ниспошлет приветливость "солнцу Ирана"!
     - Пусть  будет  так,   как  будет!  Не  позднее  новолуния  ты,  мирза,
отправишься в Гурджистан.  Войск,  верблюдов и коней возьми сколько надо.  -
Заметив порывистое движение Хосро, насмешливо произнес: - И опять не спеши с
благодарностью, ибо от нее мне ни скучнее, ни веселее не станет...
     Выбей из  седла Теймураза,  объяви князьям и  служителям Христа,  что в
награду за  победу над Теймуразом "лев Ирана" прислал тебе ферман с  большой
печатью  "царя  царей",  на  которой начертано:  "Да  воздается благодарение
аллаху, творцу обоих миров!", и если дорожат своей шкурой, то пусть не медля
ни дня католикос венчает Хосро-мирзу на царство Картли-Кахети.
     - Великий шах  Аббас!  Всепредвидящий!  Распределяющий блаженства рая и
мучения ада!  Покровитель -  первый из первых! Я выполню твое повеление, как
выполняет слуга седьмого неба повеление аллаха! И да будет мне наградой твоя
благосклонность!
     - Знай, о торопливый, я подарков обратно не беру.
     Шах открыл стоящий около него ларец,  достал ферман,  повертел в  руке.
Хосро-мирза  потом  клялся,  что  видел,  как  в  руке  "льва  Ирана" ферман
превратился в знамя Грузии, охваченное пламенем.
     В  порыве  восторга Хосро  подполз  на  коленях к  трону,  благоговейно
поцеловал  ковер  между  ног  шаха,   дрожащей  рукой  взял  ферман,  трижды
прикоснулся губами к  печати Ирана и,  к ужасу своему,  мысленно воскликнул:
"Христос воскрес!"  Бледный,  весь трепеща,  чуть поднял глаза...  Нет,  шах
ничего не заметил.
     Волнение  мирзы  вызвало  улыбку  на  устах  властелина.  Но  вдруг  он
нахмурился:
     - Во   имя  своей  жизни,   мирза,   запомни:   ты   до  конца  земного
странствования останешься мохамметанином!  Особенно  не  допускай  католиков
соблазнить  себя,   эти  нечестивцы  могут  совратить  даже  главу  иверской
церкви... Мой Караджугай, с какой горы налетело на твое лицо изумление?
     - Мой светлый,  как утреннее облако,  величественный,  как молния перед
грозой, повелитель! Я, твой раб, осмелился думать...
     - Что  шах  Аббас  покровительствует  миссионерам?   Ты   не  ошибся...
Покровительствовать следует всем,  кого можно использовать как  оружие твоих
замыслов.  И,  видит пророк, католики больше других напоминают меч и щит. Их
ученость да послужит примером многим. И нет приятнее собеседников. Им ведомы
книги о небе,  земле и солнце. Еще лучше знают они дела всех стран, да падут
на  их  премудрые головы огонь и  пепел!  Они  недаром изучили газели,  и  я
недаром еду в монастырь услаждать свой слух пением. Они здесь мягки, подобно
пуху  лебедя;  и  жестки,  подобно  пяте  верблюда,  -  у  себя.  Знай,  мой
Караджугай-хан, и ты, мирза, знай: нет надежнее способа проверить свою силу,
чем  общаться с  приспешниками ада!  И  еще я  покровительствую им,  ибо это
верное  средство  не  допускать  русийцев  укреппять  дружбу  с  единоверным
Гурджистаном.  Видит пророк: Гурджистан должен служить заслоном Ирану. Я еще
раз, Хосро-мирза, удостою тебя беседой о миссионерах... А как не допускать в
свое царство то,  что будет тебе во  вред,  ты,  жаждущий трона,  хорошо сам
знаешь.
     Хосро-мирза поклялся на коране,  затем,  по повелению шаха,  на кресте,
потом на мече, в верности мусульманству...

     Шах Аббас,  увлеченный обдумыванием ходов,  наконец обратил внимание на
представшего перед ним Искандера Монши:
     - Искандер,  запиши в  "Тарихе алам аран Аббаси",  что  я,  шах  Аббас,
сделал сегодня два мудрых хода:  двинул в  Гурджистан Хосро-мирзу по прямому
пути башен и миссионеров - по извилистому пути коня. Так повелел аллах!
     Все  взвесил шах  Аббас.  О